«Если», 1998 № 09

— Ты думал, мы всегда деремся честно? — спросил я. — Ты думал, у нас не найдется пары подлых трюков?

Почему-то я решил, что он слышит меня даже сквозь стекло и рев ветра. Тогда я встал и ударил каблуком по стеклу. Раз, другой, третий — бессмысленно бил, зная, что до него не доберусь.

Темный маг дернулся, непроизвольно изо всех сил отдернул руку.

Плоть не выдержала.

На миг стекло окрасилось кровью, но ее тут же стерло ветром. Остался лишь силуэт темного мага, кувыркающийся в потоке воздуха. Его быстро уменьшающуюся фигуру уносило прямиком к бару «Три поросенка», модному заведению у подножия башни.

Невидимые часы, тикающие в моем сознании, щелкнули и разом сократили оставшееся время наполовину.

Я сошел со стекла и побрел по кругу, вглядываясь в Сумрак. Стражников здесь больше не было. Но где сам штаб? Вверху, в служебных помещениях башни, среди аппаратуры? Не думаю. Скорее, в комфортной обстановке.

Я вернулся к застывшему охраннику и активизировал его.

— Иди за мной! — приказал я.

Охранник молча кивнул, застегнул кобуру и двинулся следом. Мы вошли в туалет — маленький бесплатный аттракцион башни, самый высокий писсуар в Москве: не угодно ли опорожнить мочевой пузырь среди облаков или нагрузить унитаз на должной высоте? Я повел ладонью — из одной кабинки, застегивая штаны, выскочил прыщавый подросток, мужчина у писсуара крякнул, но с заметным усилием прервал процесс и с остекленевшими глазами вышел из туалета.

— Раздевайся, — велел я охраннику, стягивая мокрый свитер.

Его форма пришлась почти впору.

— Если услышишь выстрелы, — сказал я охраннику, — то спустись вниз и исполняй свой долг. Понимаешь?

Он кивнул.

— Обращаю тебя к Свету, — произнес я формулу привлечения. — Отринь Тьму, защити Свет. Даю тебе взор, чтобы отличать добро от зла. Даю тебе веру, дабы идти за Светом. Даю тебе отвагу — сражайся с Тьмой.

Когда-то я думал, что никогда не воспользуюсь правом на вербовку новичков. Какая свобода выбора у них остается! Как можно затаскивать человека в наши распри, если сами Дозоры были созданы именно для того, чтобы противодействовать этому скотству!

Сейчас я действовал без колебаний. Воспользовался той лазейкой, что оставили Темные. Они воздействовали на охранника, ну, просто на всякий случай, как держат в квартире маленькую собачку, не способную кусать, но умеющую громко тявкать. И этот поступок дал мне право качнуть охранника в другую сторону, увлечь за собой. Ведь он не был ни добрым, ни злым, был самым обычным человеком, с умеренно любимой женой, пожилыми родителями, которым он помогал, как мог, маленькой дочкой и почти взрослым сыном от первого брака, слабенькой верой в Бога, запутанными моральными принципами, несколькими стандартными мечтами — обычный хороший человек.

Шматок пушечного мяса для армий Света и Тьмы.

— Свет с тобой! — завершил я процедуру.

И маленький, жалкий человечек кивнул, просветлев лицом. В глазах вспыхнуло обожание. Точно так же пару часов назад он смотрел на темного мага, отдавшего ему небрежный приказ и показавшего мою фотографию.

Через минуту охранник в моей мокрой и вонючей одежде стоял у лестницы. А я шел вниз, прикидывая, что делать, если в штабе окажется сам Завулон? Второй раз он не позволит пинать себя в брюхо. Впрочем, если там окажется другой маг его уровня, легче не станет, маскировка не удержится и секунды. Одна секунда: тик-так. На «тик» меня узнают, на «так» убивают.

Бронзовый зал… Я встал в дверях, внимательно осматривая этот нелепый зацикленный вагон-ресторан. Кольцо со столиками медленно вращалось. Я был уверен, что Темные разместят свой штаб в Золотом или Серебряном зале. И был даже слегка разочарован открывшейся картиной.

Официанты плыли, как снулые рыбины, разнося еду и питье. А прямо передо мной за двумя составленными вместе столами были развернуты компьютерные терминалы, подключенные к пульту связи для мобильников, из которого к окну тянулся штырь антенны. Подключаться к башенным коммуникациям не стали — значит, штаб действительно развернут недавно и на короткий срок. И срок этот был мне известен. Три молодых длинноволосых парня сосредоточенно возились с клавиатурой и телефонами, по экранам ползи строчки, в пепельницах дымились сигареты. Я никогда не видел Темных программистов. но сразу просек, что это простые операторы, а не системные администраторы. Повадки не те! Они ничем не отличались от наших операторов, я бы даже сказал, что по сравнению кое с кем из моих знакомых они более подтянуты, опрятны, что ли…

— Сокольники накрыты полностью, — сказал один из парней. Негромко, но голос прокатился по всему ресторанному кольцу, и официанты вздрогнули, сбиваясь с шага.

— Таганско-Краснопресненская линия под контролем, — отозвался другой.

Парни переглянулись и засмеялись. Наверное, у них было маленькое соревнование — кто быстрее отрапортует о своих участках.

Ловите меня, ловите…

Я двинулся по ресторану, направляясь к бару. Не обращайте на меня внимания. Беспомощный человек-охранник, один из тех, кто был мимоходом определен на роль сторожевой шавки. Шавке захотелось пивка… Шавка обоходит вверенные новыми хозяевами позиции… Отправлен взвод в Ночной Дозор приказом короля… Тарам-пам-пам, тара-ра-ра…

Немолодая женщина за стойкой механическими движениями протирала кружки. Когда я остановился, она молча нацедила мне пива. В глазах ее было пусто и темно. Она превратилась в марионетку. С трудом удалось подавить ослепительную вспышку ярости. Нельзя. Нет прав на эмоции. Я тоже автомат. Шавкам чувства не по чину.

А потом я увидел девушку, сидящую на высоком крутящемся пуфике напротив бара, и у меня все внутри заиндевело.

Идиот, почему я не вспомнил раньше?!

Любой оперативный штаб требуется зарегистрировать, иначе все навалятся и разнесут в клочья, а потом будут разбираться — чей… В любом оперативном штабе должен находиться представитель врага, наблюдатель. Это часть Договора, это одно из правил игры, выгодное — пусть выгода лишь кажущаяся — обеим сторонам. И в нашем штабе, когда он развернут, присутствует кто-то из Темных.

Здесь сидела Тигренок.

Вначале взгляд девушки скользнул по мне без всякого любопытства, и я уж было решил, что обошлось.

Потом ее взгляд вернулся.

Она уже видела человека-охранника, облик которого я принял. И что-то не состыковалось, вызвало тревогу. Миг — и она глянула на меня сквозь Сумрак.

Я стоял, не двигаясь, не пытаясь укрыться.

Девушка отвела взгляд, посмотрела на сидящего напротив мага. Я оценил его возраст примерно в сотню лет, а уровень силы — не меньше, чем третий. Не слабый, но очень самодовольный. Он потер ладони и весело сказал:

— Недолго музыка играла! Скоро вашего козлика скушают серые волки…

— Рогами подавятся, — ровным голосом ответила она. — Все, что вы делаете, — провокация, за которую придется ответить. Дозор уверен, что Дикарь — это не Антон, а неполноценный светлый маг, которым манипулируют Темные.

— Вот так финт?! — искренне удивился самодовольный маг. — С какой стати нам губить своих, пусть даже не самых ценных…

— «Не самых ценных» — ключевая фраза, — меланхолично сообщила Тигренок.

— Бросьте ваши светлые штучки! Вот, скажем, ради вашего начальничка можно было бы пожертвовать. Но он, как всегда, вне подозрений. А уложить два десятка ради какого-то заурядного Светлого… Несерьезно. Или ты держишь нас за кровожадных дураков?

Тигренок улыбнулась нехорошей улыбкой:

— Я всего лишь наблюдатель. Выводы будут делать другие.

— Мы не требуем немедленной казни! — сказал Темный. — И даже не исключаем возможность ошибки. Трибунал, квалифицированное и беспристрастное разбирательство, справедливость — ведь этого и вы хотите!