«Если», 2003 № 12

Кирпич что-то проворчал, задумчиво покачивая головой.

— Ты говоришь — «всего лишь ребенок»? А известно ли тебе, что там, Внизу, дети больше не рождаются?

— Ну, вряд ли это правда, — с негодованием отмахнулась Мэри. — Я сама родила троих.

— Как бы там ни было, уровень рождаемости стремительно снижается, — сказал Кирпич и сделал еще один богатырский глоток прямо из кувшина. — Так я слышал. Странное явление, особенно для биологического вида, который намерен колонизировать новую планету. Тебе не кажется?

Мэри снова пожала плечами.

— Я уверена — не все так плохо. Жизнь будет продолжаться, так уж заведено. Небесная Владычица об этом позаботится.

— Наверное, — согласился Кирпич и, заметив в дверях кухни Эри с огромной тарелкой, на которой дымились бифштексы, внезапно взревел: — Привет, милашка! Сегодня ты выглядишь просто роскошно!

Эри несколько раз моргнула здоровым глазом и неуверенно приблизилась.

— Привет, — сказала она, ставя тарелку на стол. В ответ Кирпич обхватил ее огромной ручищей и, притянув к себе, запечатлел на лбу Эри звонкий поцелуй.

— Как делишки, крошка?

— Я узрела отсвет земной славы — сверкающую башню, вознесенную над ледяной пустыней…

— О-о, это же просто здорово! Кстати, нельзя ли добавить немного соуса?

— О’кей. — Эри вернулась в кухню и снова вышла оттуда с небольшой соусницей, в которой находилась темная густая жидкость. Пока она поливала ею бифштексы Кирпича, Мэри продолжила свой рассказ:

— Ах, если бы ты только видел эти двадцать акров — землю Финна! Двадцать великолепных акров, Кирпи! Земля там жирная и мягкая, словно пудинг — должно быть, благодаря канализационным стокам, которые мы же и продали этим Морриганам, — а ячмень такой же зеленый, как на Земле. Мне бы очень хотелось купить этот участок, но я ума не приложу, где взять деньги, да еще наличными. Чиринг зарабатывает сорок фунтов в неделю — именно столько платит ему «Катманду пост» за колонку новостей с Марса, которую он там ведет. Он был так любезен, что предложил мне четверть своих заработков, но, к несчастью, у меня в запасе только месяц. Вот если бы среди моих постояльцев нашелся гениальный скульптор или хотя бы приличный ремесленник, мы могли бы мастерить и продавать глиняные безделушки и сувениры, стилизованные под народный промысел, но все эти лентяи в один голос заявляют: никаких способностей к ваянию и лепке у них нет. Похоже, на этот раз они не врут, так что еще одна хорошая идея лопнула, а больше никаких идей у меня — увы! — нет. И надо же было всему этому случиться именно тогда, когда я, было, подумала, что сумела добиться какой-никакой стабильности…

— А что это за новая штуковина у тебя на полке? — поинтересовался Кирпич несколько невнятно, поскольку рот у него был набит.

— Какая? A-а, эта… Кстати, ты же, кажется, занимался минералогией?.. — Снимая с полки загадочный кристалл, хозяйка бросила на Кирпича короткий взгляд через плечо.

— За что я только ни брался, моя дорогая, — сообщил Кирпич, запивая бифштекс остатками пива. — У меня и ученая степень имеется, как раз по минералогии. Когда-то я изучал эту науку в Квинслендском университете.

— Тогда взгляни на этот камешек. Манко нашел его в глине, которую я принесла со своего участка. Наверное, это какой-то кварц с небольшой примесью титана. А может, просто вездесущая ржавчина. Вообще-то, камень довольно странный — я еще не видела здесь ничего подобного.

С этими словами Мэри бросила кристалл Кирпичу. Он ловко поймал его на лету и, сжав двумя пальцами, долго рассматривал. Затем Кирпич расстегнул комбинезон и, сунув руку во внутренний карман, извлек оттуда ювелирные бинокуляры с вмонтированным миниатюрным спектрометром. Одной рукой он надел бинокуляры на голову, а другой поднес кристалл к свету и снова долго смотрел на него, ничего не говоря.

— Может, это агат? — первой нарушила затянувшееся молчание Мэри.

— Нет, — ответил Кирпич, не спеша вращая кристалл в руке. — Если только эта штуковина у меня на голове не врет, ты нашла самый настоящий алмаз.

Никто, разумеется, не поверил новости. Как может какой-то камень, больше всего похожий на кусок замороженного томатного сока, оказаться алмазом? И как он может что-нибудь стоить?

Тем не менее все согласились, что компании о находке сообщать не следует.

Кочевелу готов был немедленно обменять странный камешек на роскошный участок Финна. Фактически, он сделал Мэри предложение руки и сердца. Улыбнувшись, она ответила отказом. Тем не менее условия продажи надела были пересмотрены, и Кочевелу принял от Мэри первые десять фунтов взноса. Передача из рук в руки означенной суммы, равно как и переход права собственности, были по всем правилам зарегистрированы в БМК. Оформление документов поручили Мортону, который, будучи уроженцем Англии, не должен был слишком сильно раздражать власти.

В назначенный день камень был тщательно зашит в подкладку термокостюма Финна, после чего обитатели «Королевы» — предварительно заручившись клятвенным обещанием доставить драгоценность самым лучшим ювелирам Амстердама сразу же по прилете на Землю — торжественно проводили парня в космопорт.

Увы, когда они услышали о товарище в следующий раз, новости оказались не самыми веселыми. Финн утонул; его тело было найдено на камнях у побережья Антрима [19] спустя три недели после возвращения Вниз, как иногда называли Землю. По непроверенным данным, на губах Финна застыла счастливая улыбка, а в руке все еще была зажата пустая бутылка.

19

Антрим — графство в северо-восточной части Ирландии; столица — Белфаст.

Узнав об этом, Мэри только пожала плечами. Права на землю Финна уже перешли к ней; Кочевелу тоже не остался в накладе — каждую неделю он получал от нее по десять фунтов. В кои-то веки ей удалось вывести свое хозяйство на безубыточный уровень.

2. Самая богатая женщина Марса

Был день рождения Ее Величества, и Мэри принимала у себя в таверне участников гонок на бетонных байдарках.

Да-да, спорт на открытом воздухе существовал и на Марсе.

Но едва-едва.

Во всяком случае, не в таких масштабах, какие подразумевал широко известный голографический плакат с изображением стоящего с внешней стороны воздушного шлюза мускулистого атлета в безрукавке и микромаске с регбийной «дыней» под мышкой. «Этот человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стоит на ЗЕМЛЕ МАРСА!» — гласила надпись на плакате, однако мало кто знал, что для съемок выбрали самый жаркий летний полдень в самом жарком экваториальном районе и что спортсмен находился на открытом пространстве ровно пять секунд. Когда снимок был сделан, спортсмен с резвостью газели запрыгнул обратно в шлюз и потребовал самую большую бутылку глазных капель. Как и в большинстве случаев, реклама оказалась сплошным надувательством, и все же активный отдых на поверхности не исключался — для этого достаточно было только проявить изобретательность.

Бетонные байдарки изготавливались методом «каменного литья» из вездесущей пыли, в которой на Марсе недостатка не ощущалось. На корме каждой лодки устанавливался небольшой антигравитатор. Как и большинство разработанных на Земле устройств, антигравитаторы функционировали на Марсе не слишком хорошо, однако их мощности хватало, чтобы каменная лодка могла подняться над поверхностью фута на два-три. В закрытом помещении лишенная двигателя байдарка лишь бесцельно раскачивалась на одном месте, но стоило вытолкнуть ее из воздушного шлюза, как она тут же оказывалась во власти буйных и стремительных марсианских ветров, которые влекли ее за собой и швыряли, словно щепку.