«Если», 2009 № 04

— Да, — Грамон оглянулся на выстроившихся спутников. — Вот этот с глупым лицом — мой личный секретарь, господин Римти. Сержант Дорони. И один мой парень пропал в Лирове, я уже передал с конным скотником, или как его, с Пакани, официальный запрос. Молодой совсем парень. Попробуешь помочь?

— Попробую, — пожал плечами Фаш. — Только смогу ли?… Ну об экипаже и лошадках позаботятся, так что заводи всех во Дворец. Сегодня ты с Князем не увидишься, зато посол ваш уже прислал человека, ждет в отведенных вам покоях.

— Покоях! — Входя в двери, Грамон подмигнул секретарю. — А это, Кеюшко, Фаш Колоди, командир княжеской гвардии. У него человек сто в подчинении. Или даже сто пятьдесят. Страшная сила по местным меркам.

— Тысяча двести мечей, отобраны из самых боеспособных частей, — поправил его Колоди. — И все на казарменном положении. Вот ты их не видишь, а арбалеты взведены… Нам направо.

Холл маленький, потолок низкий. Да и зачем бы Прибывшие стали строить хоромы? У них других дел было полно. Прежде всего — рубить упрямые головы эльфам, которые никак не могли понять, почему на их земле строят города. Римти подумал, что, окажись эльфы поумнее, ни Гритольда, ни Империи никогда бы не существовало. Но эльфы слишком долго соображают, считают, что торопиться некуда. И вот — исхитрились опоздать. Теперь людей с Материка уже не выжить. Разве только объединятся все и пойдут с готовностью умереть убивать имперцев так же, как сейчас готовятся убивать гритольдцев… Ничего не выйдет. Кей даже покачал головой: не выйдет — здесь тоже расы после первых же совместных побед начнут ссориться. Сила людей в том, что они находят общий язык со всеми. Если, конечно, иметь в виду Империю.

— Ты не обращай внимания на его гримасы, Фаш, — сказал Грамон на лестнице. — Он у меня малость слабоумный. Секретарь таким и должен быть.

«Покои» оказались комнатой со спартанской обстановкой для посланника и еще одной побольше, сплошь уставленной кроватями, для всех остальных.

— А в гостинице «Лировский сокол» мы неплохо квартировали, — не удержался от замечания Кей.

— Здесь и кормят, как в тюрьме, — усмехнулся Грамон. — Зато есть можно без опаски… Знаешь, Фаш, мы немного при смерти от голода. Нельзя ли нам организовать питание прямо сейчас?

— Нельзя, — потупился Колоди. — Ужин в восемь вечера. И до тех пор на кухне никто ничего не получит — древняя традиция. Не побегу же я, как курсант, хлеб для тебя воровать? В восемь вам подадут прямо сюда, или, если хотите, спуститесь в столовую.

— Тогда, если не возражаешь, конвой я оставлю здесь, а сам с секретарем зайду в какую-нибудь забегаловку поприличнее.

— Да нет, не возражаю, ты мальчик взрослый, иди. — Колоди теперь смотрел на Грамона весьма холодно. — Ну и во всем остальном… Ты понимаешь. Фанатизм — дело неблагодарное. Особенно, если служишь выродкам.

Грамон лишь приложил пальцы к шляпе и круто развернулся. На ходу подхватив черный портфель, он швырнул его Кею.

— Формальности окончены! За мной! Сержант, проверьте помещение и следите за багажом — страна маленькая, люди бедные!

Дорони проводил посланника тяжелым взглядом, но ничего не сказал. Уже на лестнице их догнал заспанный человек в чиновничьей форме.

— Господин Грамон! Простите, я задремал, а господин посол приказал вас дождаться и…

— Коротко!

— Господин посол с семьей под домашним арестом и сообщает вам, что увидеться получится лишь завтра, на утреннем приеме у Великого Князя.

— Передай, что ты мне все сообщил. — Грамон почти пробежал холл и выскочил на улицу, шумно вдохнув воздух. — Да, и привет ему передай! Завтра, так завтра.

8.

— А здесь, значит, не понимают, что мы имперцы-предатели?

Они сидели за уютным столиком в углу уютного зала очень уютного ресторанчика. Все входившие здоровались с хозяйкой, все выходившие прощались, и те, и другие бросали на приезжих недобрый взгляд, будто здоровались или прощались, но со знаком «минус».

— Хозяйка платит за лицензию. Если мы пожалуемся, нашу жалобу рассмотрят, будь мы хоть орки, случайно добравшиеся до столицы. Сперва примут жалобу, потом оторвут нам головы, потом жалобу рассмотрят и лишат хозяйку лицензии. — Грамон счел, что сделал слишком большую паузу в поедании баранины в чесноке и почти уткнулся в тарелку.

— Это хорошо. — Первый голод Кей утолил крабовым супом с гренками и теперь нежно лелеял второй в ожидании заказанного рагу. — Знаете, Хью, я долго тянул с этим вопросом, хотя вы наверняка скажете, что он просто не приходил мне в голову, и вот теперь спрошу. А какого лешего мы тут делаем, мой кшатрий?

— Для дураков: я приехал вести переговоры по некоему скользкому вопросу, которого тебе пока не нужно знать. Но дураков нет, все понимают, что вопрос непереговорный. Для дураков чуть умнее: я занимаюсь сбором разведывательной информации. У тебя в портфеле золокамень, поддерживающий постоянную связь с одним человеком в Тайном Крыле. Если найдут или засекут брахманы — нам обоим не поздоровится, хотя я буду все валить на тебя.

— Мило, сударь. Еще вина? — Грамон не ответил, и Кей наполнил бокалы. — А вот если вы чуть помедленнее будете жрать, то скажете: а какова версия для умных дураков?

Грамон пробурчал с набитым ртом что-то неразборчивое, но явно оскорбительное.

И тут зазвучала музыка. Очень негромкая и очень простая, повторяющая лишь несколько тактов, исполняемых на волынке или чем-то подобном по звучанию. Опасливо покосившись на портфель, Кей выразительно посмотрел на патрона. Быстро обтерев руки салфеткой, Грамон набрал код и открыл замочек.

— И что ты мне скажешь? — Вместо того чтобы достать источник музыки из портфеля, посланник почти засунул туда круглую бритую голову.

Кей даже не стал спрашивать, с кем это общается Грамон таким необычным способом. Вместо этого он посмотрел в зал. Никто не разговаривал, все посетители наблюдали за Грамоном.

— Встали, быстро, быстро!

Грамон не только кинулся к выходу, оставив на столе портфель, но и выхватил шпагу. Кое-кто порасторопнее вскочил, послышались ругательства, гритольдец в форме обнажил оружие… Ресторанчик был слишком мал, чтобы их успели остановить. Грамон выскочил на середину улицы, распугав редких прохожих, и затравленно огляделся. Но именно благоразумно отошедший чуть в сторону Кей первым заметил бегущего по крышам человека. За ним, рискуя жизнью, мчались по крутым скатам двое в серых плащах, то и дело стараясь прицелиться из самострелов. На бегу человек кричал: «Она пришла за мной, королева пива пришла за мной! Королева пива! Я не хочу!»

Кей перевел взгляд на Грамона и застал того за аккуратным погружением шпаги в ножны. Подойдя вплотную, секретарь тихо спросил:

— А это что?

— Понятия не имею.

— Сигнал?

— О чем ты? Принеси портфель, если еще не украли, раззява!

Человек, уже миновавший ресторанчик, вдруг оскользнулся на одной из крыш, нелепо взмахнул руками и, прокричав еще что-то о королеве пива, рухнул на мостовую. Звонко щелкнул череп. Улица ахнула, и Кей вошел в опустевший ресторанчик. Портфеля на столе не было. Он тут же вышел и бегом догнал Грамона, быстро шедшего ко Дворцу.