Если бы красота убивала

– Ладно, с этим разобрались. Еще одно. Ты сказала, что хотела поговорить с Хайди о Тайлере. Случилось нечто из ряда вон выходящее?

– Почему ты спрашиваешь?

Я заметила, что Кэт немного напряглась.

– Ну, мне показалось немного странным, что ты назначила встречу на ее выходной день, да еще и на раннее утро.

Кэт провела рукой по волосам и нехотя призналась:

– Да, ты права, кое-что действительно произошло. В последнее время Хайди стала относиться к своей работе не слишком внимательно. Как я уже говорила, она стала какой-то рассеянной. Мне казалось, что она уделяет Тайлеру меньше внимания, чем следовало бы, и мне хотелось поговорить с ней об этом. Встает она рано, так что ничто не мешало мне назначить разговор на утро. Я не хотела, чтобы этот вопрос целый день висел у меня над душой.

– Но почему именно в воскресенье, в ее выходной?

– Честно? Потому что в этот день Джеффа не было бы в доме. Он считает, что мы слишком часто меняем нянь, и думает, что отчасти это моя вина, что я, дескать, слишком придирчива. Поскольку он собирался уехать в Коннектикут, а я оставалась в Нью-Йорке, мне показалось, что момент подходящий.

– Я не знала, что вы с Джеффом проводите выходные порознь.

Если мне было нелегко спрашивать Кэт о Хайди, то пытать ее насчет Джеффа оказалось в сто раз труднее. После моего замечания лицо Кэт осталось бесстрастным, она выдержала мой взгляд, но я заметила, что она чуть-чуть сдвинулась на сиденье.

– Обычно мы проводим выходные вместе, но на этот уик-энд я договорилась о встрече по поводу кинофестиваля, а у Джеффа были дела с ландшафтным дизайнером в Литч-филде, так что эти выходные мы в любом случае провели бы врозь. Не понимаю, Бейли, к чему этот допрос с пристрастием?

– Я просто хочу во всем разобраться.

Объяснения Кэт прозвучали довольно убедительно, и я с облегчением решила, что допрос можно закончить.

– Так ты собираешься осмотреть вещи Хайди или нет? – спросила Кэт.

Она вдруг заговорила капризным, тоном.

– Конечно, осмотрю. Только, помнится, ты обещала меня покормить. Я умираю с голоду.

– У Карлотты в кухне все готово. Хочешь, я спущусь с тобой?

– Необязательно, оставайся и звони по телефону или чем ты там еще собиралась заняться. Я перекушу и спущусь в квартиру Хайди. Ты ведь никого не ждешь?

– Вообще-то я пригласила наших на совещание по планированию, но они соберутся не раньше чем через час.

Выходя в холл, я услышала голосок Тайлера, долетевший с верхнего этажа. Я посмотрела наверх и увидела, что он сидит в дверях детской и катает взад-вперед игрушечный грузовик. Мальчик сидел, наклонясь вперед, и его светлые волосенки упали на лицо. Я повернулась к Кэт, и она ответила на вопрос, который я даже не успела задать.

– С ним сейчас кузина Карлотты, а агентство подбирает нам другую няню.

Я спустилась в кухню и положила себе еду, приготовленную Карлоттой, – салат и какое-то блюдо из белой фасоли. И то и другое дожидалось на стойке в красивых керамических мисках. Тут же стояла тарелка с шоколадным печеньем – самой большой слабостью Кэт. Был здесь и кувшин с охлажденным чаем, в центре которого помещался специальный металлический цилиндр со льдом, чтобы чай оставался холодным. Рядом со всем этим лежали безупречно выглаженные и сложенные веером светло-желтые льняные салфетки. Помню, когда я была замужем, мне тоже хотелось, чтобы меня окружали всякие приятные мелочи, маленькие предметы роскоши, но после развода я перестала об этом мечтать. У меня есть славная квартирка и хорошая работа, и последние два года я старалась просто чувствовать себя нормальным человеком.

Усевшись есть, я попутно проверила свою голосовую почту. Мне звонил детский психолог, с которым мы договорились встретиться в четверг, он подтвердил встречу. Когда я услышала его голос в этот раз, мне показалось, что он моложе, чем я решила поначалу; наверное, ему лет тридцать пять. Кроме него, звонили только помощница Лесли, чтобы напомнить, что я уже на два месяца задержала отчет о расходах – по ее паническому тону можно было бы подумать, что речь идет о вспышке смертельно опасной инфекционной болезни в нашем офисе, – и мой сосед Лэндон. Лэндон прочитал в газетах про Хайди и теперь жаждал услышать подробности, совершенно не догадываясь о том, какую роль в этом деле играю я. Чего в моей голосовой почте явно недоставало, так это сообщения «Я прочел «Пост» и надеюсь, что у тебя все в порядке» от парня, с которым я провела субботнюю ночь. Может, он свалился за борт, когда пытался стоя заниматься сексом на носу своей яхты?

Покончив с едой и выпив чаю со льдом, я сумела наскрести в себе достаточно храбрости, чтобы спуститься в квартиру Хайди. Достала из сумочки блокнот и пошла.

Дверь, скрытая за книжным шкафом, была приоткрыта. Проходя по коридору квартиры, я отметила, что вчерашний тошнотворный запах несколько уменьшился, но не исчез совсем, словно головная боль, которая из ударов отбойного молотка по вискам переходит в тупую болезненную пульсацию. В квартире было темно, я наугад протянула руку, пошарила по стене, нащупала выключатель и включила свет в ванной. В принципе мне было все равно, с какой комнаты начинать, и я начала с ванной.

Ванная оказалась крошечной, здесь даже не было собственно ванны, только душевая кабинка. Куча зеленых махровых полотенец, которая не давала мне покоя ночью, исчезла – наверное, полотенца забрали полицейские. После беглого осмотра стало ясно, что в этом помещении интерес для меня может представлять только аптечка. В свое время я обшарила немало таких шкафчиков и знаю, что аптечки порой таят немало неприятных сюрпризов. Например, можно найти облатку таблеток зовиракса и понять, что у твоего любовника герпес, о чем он не счел нужным упомянуть. Аптечка Хайди была набита косметикой и туалетными принадлежностями, все было высшего класса – Кельвин Кляйн, Эсте Лаудер, Шисейдо, Шанель. Сначала я удивилась, а потом сообразила, что все эти штучки могла принести Кэт из «Глянца», куда их присылают в качестве образцов. Остальные вещи были вполне обычными: пузырек обезболивающего, запасная зубная щетка, зубная нить, эликсир для полости рта, настойка эхинацеи. Однако я не нашла ни презерватива, ни чего-то другого, что указывало бы на то, что Хайди недавно занималась сексом.

Прямо напротив ванной находилась крошечная кухня, встроенная в нишу: раковина, холодильник, небольшая плита с духовкой, несколько шкафчиков и не больше фута рабочей поверхности для готовки и еды. Осмотр содержимого шкафов показал, что Хайди не была любительницей готовить. На полках нашлось только несколько банок консервированного супа да коробка овсяных хлопьев. Холодильник изнутри выглядел столь же жалко: одинокая упаковка персикового йогурта, пакет грейпфрутового сока, бутылок пять разных салатных заправок – для салата «Цезарь», французская заправка, – все или нежирное, или обезжиренное. Неудивительно, что Хайди стащила коробку шоколадных конфет.

Пришло время заняться комнатой. Пока я искала выключатель, мое сердце бешено билось. Наконец я нашла его и зажгла торшер, стоящий возле дивана.

Комната оказалась еще меньше, чем мне показалось вчера. Мебели было немного: раскладной диван, сундук, по совместительству играющий роль кофейного столика, и небольшое кресло. Все это стояло в центре комнаты. У правой стены находились комод и сосновый гардероб, слева – маленький телевизор на тумбочке и книжный шкаф высотой примерно по пояс. В простенке между окнами стояли маленький столик и стул. Комната была отделана со вкусом, но скромненько: желтые стены, на диване покрывало в желто-голубую клетку – сразу было видно, что Кэт не стала особо тратиться.

Некоторое время я постояла посреди комнаты. Когда-то я писала статью о полицейском, расследующем убийства, так вот он говорил, что, придя на место преступления, он первым делом, еще до того, как подойти к трупу, пытается почувствовать атмосферу комнаты. Я закрыла глаза и попыталась так и сделать. Я ощутила пустоту, смятение, страх, но было совершенно непонятно, имеет ли это отношение к Хайди или же это моя собственная реакция на все, что произошло за последние сутки.

Что касается безделушек и каких-то личных вещей, то их в комнате почти не было. Коробка конфет и бутылка воды со стола исчезли. Я подняла сиденье дивана. В отделении для белья лежали одеяло и две подушки в голубых наволочках.