Если бы не ты

Платок благополучно он убрал обратно. Ничего! Кровь врага, да даже сына врага, в салоне собственного авто только украшала его.

– Она бы все равно пришла. Со мной или без меня. Вариантов у меня не оставалось, - сплюнув солоноватые слюни, отрезал в ответ.

– И чем ты ей помог? Как и твой отец, в очередной раз уничтожил девчонку?- это был не вопрос, скорее утверждение, не до конца понятное мне.

– Что ты с ней сделал?

– Ровным счетом ничего, - улыбнулся осатанелой улыбкой Горский.- Ты сам выбрал нужное время, привел ее в нужное место, нарядил, накрасил, повесил нить жемчуга на юную шею. А потом предал.

– Какого черта ты мелешь? Не равняй всех по себе. Она за помощью к тебе пришла, а ты?

– А что я? Не я привел ее сюда. Не я выставил на продажу. И, заметь, даже не я ее купил, - до безумия мягким и въедливым голосом, выводя меня на самый пик ужаса, издевался Горский.
– Как думаешь, наша жемчужная девочка уже ушла с молотка?

На автомате замотал головой. Нет. Нет. Нет!

Она не могла сделать это! Зачем!? Горскому назло? Моя глупая, сумасбродная, непослушная девчонка! Если то, что сейчас сказал Горский, было правдой, на спасение Ксюши у меня было не больше 10-15 минут. Первая реакция - бежать обратно! Не было ни секунды на размышления. Любые деньги! Только бы успеть ее выкупить! Вот только двери гелендвагена были закрыты насмерть, а я все еще весь в крови, связанный, валялся на заднем сидении чужой тачки.

– Господи, какой же ты идиот! Она же твоя дочь! Что ты творишь? Что? Выпусти меня!- в агонии орал я в пустоту.

– Моя дочь умерла четыре года назад, - выдал спокойно Горский. Черт! Да он больной ублюдок.

Двери автомобиля резко открылись и в машину сели двое: водитель и еще один бугай рядом со мной. Куда делся второй меня сейчас абсолютно не интересовало. Буквально через мгновение машина тронулась с места, лишая Ксюшу последнего шанса на спасение.

Во мне впервые проснулось дикое желание убивать. Не смотря на скованность движений и громилу по правую руку, я попытался дотянуться до Горского, но бугай был готов к моей реакции. Новая волна боли пронзила тело, но она не шла ни в какое сравнение с той, что разъедала мое сердце.

– Еще одно движение Тимур и я не посмотрю, что ты сын Федора, - с укоризной произнес Горский.

– Мразь! Ублюдок! Там твоя дочь!
– не прекращая попыток достать его, орал во все горло.

– Значит так, Тимур! Не угомонишься - выкупит ее Щегол, понял меня?
– Горский окончательно выбил меня из колеи.

Кто такой Щегол, рассказывать мне не надо было. Щеглов Борис Леонидович. Старый и больной на всю голову извращенец, которого заводила чужая боль и мучения. Сколько девчонок по своей глупости купились на его сказки и еле остались в живых, страшно было представить.

Уши заложило, глаза зажгло. Нет! Это не игра. Горский - больной человек! Еще даже более сумасшедший, чем мой отец. В моей голове не укладывалось, как можно своего ребенка подвергать такому безумию. Я не мог поверить, что он говорил серьезно.

– Ты не сделаешь этого! Подонок! Нет! Она твоя дочь, - как мантру, повторял я из раза в раз. Как будто, если повторить Горскому, что Ксюша его дочь, еще раз сто, то он наконец поверит.- Позвони, отмени, выкупи сам! Ты же можешь! Ты же не простишь себе! Я не прощу тебе! Я убью тебя Горский, если с ее головы упадет хоть один волос!

– До конца торгов на твою жемчужную девочку не больше трех минут. Петя, кто сейчас ведет?- обратился к верзиле Горский. Тот, убрав от меня одну руку и открыв приложение в телефоне, начал что-то искать.

– 14 и 9. Борьба не шуточная там, - довольно хмыкнул бугай.

– Напомни, Петенька, кто у нас сегодня под 14 номером?- продолжал издеваться надо мной Горский.

– Валера с пацанами.

– Отлично. Пятеро на одну жемчужинку. Девочке понравится. А под 9?
– урод говорил о собственной дочери, как о самой последней вещи.

– Щегол, Николай Александрович.

– Ну вот, видишь, Тимур, - Горский с нескрываемым удовольствием посмотрел на меня.- Боря, как чувствовал, что мы о нем вспомнили. Хваткие ребята, что Валера, что Щегол. Своего не упустят.

Ночь у твоей девочки будет незабываемой в любом случае.

Каждое его поганое слово впивалось под кожу, а собственное бессилие сводило с ума.

– Чего ты хочешь?
– по слогам, еле сдерживаясь спросил Горского.- Чего? Скажи! Все сделаю, только ее не отдавай им! Не простишь потом! Жить с этим не сможешь!

– Ты и так все сделаешь, - процедил сквозь зубы Горский, а потом заглянул в глаза и, помолчав немного, добавил:

– А девочке твоей нужен урок! Сама встала, сама и отработает.

– Она твоя дочь, сука!- это последнее, что я смог неистово проорать. Со стороны Петеньки внезапно раздался щелчок и что- то теплое и отравляющее понеслось по моим венам. Уже в следующее мгновение меня накрыла темнота и дикий животный страх, что я так и не помог моей девочке.

60. Лерой

Горский ушел. Просто взял и ушел. Всё, как в тумане. Этого не могло быть на самом деле. Нет! В груди до последнего тлела надежда, что он обязательно вернется, не бросит, спасет. Но его не было.

Внезапно я ощутила на себе тяжелые и грубые руки охранников. Один схватил крепким рывком за руку, второй за плечи. Третий, вырвав из рук сумку, пошел впереди, остальные повели меня за ним. Темные коридоры, массивные двери. Как бы я не сопротивлялась, не пыталась объяснить, что произошла ошибка, меня не слушали.

– Не переживайте, мы сейчас все проясним, - весьма вежливо ответил один из ведущих меня мужчин. В груди зародилась крошечная надежда, что я смогу выбраться из этой ситуации сама.

Меня отвели в какой-то маленький кабинет, усадили в кресло и попросили подождать. Где-то вдалеке слышался голос ведущего: лот номер четыре пользовался успехом. Буквально несколько минут и объявили перерыв. Корила себя, что не дождалась его, как обещала Тимуру. Сейчас бы уже ехала к Гене, а не сидела в закрытой комнатушке два на два метра.

– Ксения Геннадьевна, какой приятный сюрприз вы нам устроили!- залетевший в кабинет ведущий, уселся на стол прямо передо мной.

– Понимаете, вышло недоразумение. Только и всего. Я не знала, что нельзя вставать, - попыталась оправдаться перед мужчиной.

– Я все понимаю, - ответил тот, а я выдохнула с облегчением. Я была уверена, что силой меня никто не заставит участвовать в этом безобразии, и оказалась права.

– Я все прекрасно понимаю, - повторил ведущий.- Вы, душенька, не первая, кто пытается торговаться со мной. Спешу вас успокоить, еще ни одну милую даму мы не обидели в финансовом плане. Конечно, все зависит от покупателя, но не переживайте. Уверен, за вас начнется настоящая борьба.