Если бы она ела золото

Эта юная девушка с красивыми чертами лица давно привлекала его. А теперь можно лучше рассмотреть, как роскошные чёрные волосы, облегая плечи, опускаются к спине, а с одной стороны, будто вуалью закрывая часть лица и немного плечо и грудь, создают впечатление некой таинственности и экзотичности. Слегка сросшиеся чёрные брови ничуть не портили их изящество, гармонично обрамляя широко раскрытые оливково-зелёные глаза. Нос прямой, правильной формы. Изящные губы. Если ко всему добавить высоко поставленную небольшого размера изящную грудь, тонкую талию и широкие бёдра, то вся эта картина порождала в голове хорошо разбирающегося в живописи Сергея психометрические ассоциации о том, будто девушка сошла с полотен эпохи Возрождения. Возможно, нам, мужчинам, свойственно присвоение идеальных форм и достоинств представительницам противоположного пола, вызывающим наш повышенный интерес. Но даже со скидкой на эти обстоятельства его восхищение было отнюдь не без основания.

Не промолвив ни слова, он долго украдкой любовался достоинствами девушки. К своему удивлению, он отметил отсутствие следов косметики на её лице. Но как бы он ни старался смотреть на нее незаметно, украдкой, его пронизывающие взгляды не остались незамеченными. Дает ли это повод для разговоров или даже осуждения, значения для него не имело. Все знали, что их разделяет добрых два десятка лет, но знали и то, что он свободный обеспеченный мужчина, с которым многие женщины связывают свои мечты и грёзы, и многие хотели бы оказаться сейчас на месте Светланы. Понимала и сама Светлана, поэтому старалась понравиться, охотно шла с ним танцевать, кокетливо отвечала на его шутки и комплементы. А когда он пригласил её продолжить вечер наедине, своё согласие она выразила счастливой улыбкой, вживую представляя себя в объятиях любимого мужчины и не откладывая на завтра то, что можно сделать сегодня, а именно то, что много раз воображала в своих девичьих грёзах.

– У меня дома есть прекрасный кофе, и коньяк к нему найдём, – продолжал Сергей утверждаться в своём приглашении. – Особых изысков не обещаю, но буду стараться исполнить все твои желания.

– Я люблю чёрный кофе, – отвечала девушка тоном, который не оставлял сомнений в том, что она приняла решение. – Кофе – моя слабость, а вообще, еще я очень люблю варенье.

– Здорово! – восторгался он. – Какое варенье ты больше любишь – вишнёвое или абрикосовое?

– Даже такое разнообразие вы мне предлагаете?

В тоне, избранном девушкой, прозвучали нотки кокетливой любезности и уважительного расположения к старшему, нельзя было исключить, что она продолжала чувствовать себя ученицей. На мгновение ему это напомнило о реальном мире, где для неё он прежде всего учитель и доктор, а уж потом мужчина, в которого она влюблена. Впрочем, найдутся ли такие юные особы, которые не влюблялись в своего учителя? Имели ли в данный момент значение женская психология, разница в возрасте или иные обстоятельства? Или вообще никакие причины здесь не имели значения? Может, только его неподдельная благодарность судьбе за встречу с девушкой, которая давно ему нравится… Или это случай оказал ему любезность, или что-то другое? На данный момент всё это было неважно.

В этих раздумьях он обнял девушку за плечи, прижал к себе, и так они прошли сквозь двор, миновали арку, подошли к подъезду.

– Вот здесь, на третьем этаже моя берлога, – прервал он молчание, остановившись у дверей с поломанным железным замком, посмотрел ей в глаза и спросил: – Ты не боишься без оружия входить в берлогу?

– Моё оружие всегда при себе, – не задумываясь, парировала она, поразив собеседника.

Откуда вдруг появились такие смелые мысли?

– Прости, я забыл, – виновато улыбнулся он. – Должен был сам догадаться, что женщина всегда при оружии – это женское очарование.

Кажется, напряжение сошло и установилось доверительное, взаимно приятное расположение. Они не спеша поднялись на третий этаж. Была глубокая ночь, и навстречу им никто не встретился, наверное, людям важнее выспаться перед трудовыми буднями.

Белые ночи давно миновали, уступив тёмному времени суток. Тусклый свет сороковки едва рассеивал ночную темноту, но по лестницам подниматься было нетрудно.

Ключи проскрежетали в замочной скважине, дверь открылась, и наши влюблённые оказались в во всех смыслах тёплом, нехитро обставленном жилище. С первого же взгляда было нетрудно угадать, что обитатель сей квартиры не спешит вводить коррективы в устоявшиеся холостяцкие будни и праздники. Пара мужских ботинок в углу коридора, чёрное кожаное пальто на вешалке в компании с такой же шляпой да незамысловатая мебель с беспорядочно расставленной хрустальной посудой вперемежку со спортивными трофеями, несколько бутылок редкого спиртного в баре, торшер над изголовьем спального места, раскрытый двухтомник известного французского писателя на тумбочке.

Было ли этого достаточно, чтобы судить о характере обитателя берлоги? Сказать можно было только то, что перед сном он любил читать что-нибудь лёгкое, да еще слой пыли на экране цветного телевизора очень редкой марки SONY недвусмысленно намекал на то, что его хозяин пользуется им крайне редко. Другая комната по всем приметам была необитаема, в основном она несла многофункциональную нагрузку то ли чулана, то ли кладовки: здесь повсеместно висели на вешалках, лежали стопкой, стояли в уголочке, дожидаясь сезонного пользования, какие-то вещи, одежда, лыжи и прочие предметы. Повсюду на подоконниках и тумбочках стояли горшки с плодоносно созревающими помидорами и огурцами.

Пропустим подробности событий того вечера и ночи. Нужно ли воображать себе влюблённых мужчину и женщину, которые давно вынашивают мысли друг о друге, переживают подробности этой встречи в своих мечтах и любовных фантазиях? Наконец, по счастливой ли случайности или закономерности, они встретились, и ничего не могло помешать исполнению мечты. Скажем только одно – поистине ночь создана для любви.

Любуясь своей возлюбленной, он осыпал её комплементами, восторгался красотой, роскошными волосами, как мальчишка, радовался, считая себя по-настоящему счастливым человеком. Молил Бога, чтобы счастье не кончилось быстро. Сладкий мирный сон тоже явился логическим составляющим этой ночи, но длился недолго, несмотря даже на то, что спешить им было некуда. Он проснулся и украдкой, настолько бесшумно, насколько мог, прокрался на кухню, чтобы приготовить обещанный утренний кофе.

«Она по-настоящему счастлива, – думал он, прокручивая события бессонной ночи. – Застывшая улыбка и счастливый блеск в глазах, которых раньше не было, неопровержимо выдают её чувства, которые она уже и не думает скрывать».

В раздумьях он и не заметил, что Светлана за ним наблюдает.

– Ты сейчас думаешь обо мне? – прервала она его размышления и, подняв огромные глаза, обрамленные густыми ресницами, словно желая проникнуть в его душу, спросили: – Как думаешь, о чём думаю я?

– Да, конечно, – признался он, не пытаясь скрывать радость от общения с ней и ещё от того, что некоторые условности ушли сами собой и что от пресловутого «вы» она перешла на «ты». – Впрочем, я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях проникать в мысли.

– Хочешь, я и дальше продолжу читать твои мысли?

– Нет, родная, я не хочу, чтобы ты пересказывала мои мысли, я и так знаю, что ты это сделаешь легко. Но если тебя что-то волнует, скажи, я ничего от тебя скрывать не стану.

– Хорошо, я скажу: ты сейчас переживаешь, что соблазнил невинную девушку, к тому же она твоя ученица. Так? – она наставила прицел своих бездонных глаз, пронизывая его насквозь. – Но ты не понимаешь того, что бывшая твоя ученица давно уже взрослая, и ещё не знаешь, что она сама давно мечтала об этой встрече и все именно так и представляла.

– Вот и не угадала, – ответил он ласковой улыбкой. – Думаешь, об этой встрече ты одна мечтала? Я тоже мечтал!

– Согласна, – отвечала она, перейдя на кокетливый тон, – но я больше мечтала. Будешь спорить со мной?

– Никогда, – улыбнулся он. – Запомни, родная, я никогда ни с кем не спорю, и у нас с тобой споров никогда не будет.

Сергей обнял её, прижал к груди так, что трепетание её сердца он ощущал своим сердцем. Поцеловал её, и они провалились в бездну любовных наслаждений. Запланированные на этот день дела, где приоритетное место отводилось неиссякаемым дачным хлопотам, безнадёжно провалились в полное забвение. Утомление взяло своё, и они вновь провалились в глубокий сон. А когда проснулись, оранжевое солнце предпринимало уверенные попытки скрыться за горизонтом.