Если бы только

До пожара он был таким же красивым, как и Дрю. Хотя он никогда не обладал стабильной психикой.

Дрю родился первым. Их мать всегда с обвинением говорила, что Дрю более жадный, как будто еще нерождённый ребёнок мог быть ответственным за нечто подобное. Но то обстоятельство, что Эллис был лишён кислорода, сделало его в итоге… недостаточно смышленым. Не уравновешенным. Что-то в его мозгах все-таки сломалось.

Но Дрю следил за тем, чтобы брат ни в чём не нуждался. Кто знает, может, он действительно должен это своему близнецу.

Пока брат выбирался из машины, Эллис с предвкушением усмехнулся. Дрю привёз ему рабыню на замену?

Работа над Тиллманом была забавной. Эллис сделал именно то, чего хотел близнец, и наслаждался каждой минутой. Особенно убийством его бывшей шлюхи перед лицом Тиллмана, видя беспомощную ярость полицейского. После этого он сжёг в пепел дом законника и его жены — и, эй, он даже заодно позаботился и о его тёще. Как следует повеселился.

Но затащить тело рабыни обратно в машину стоило труда. Возможно, он потянул спину. Чёртов наёмник Дрю совсем не помог ему, сказал, что его работа охранять, а не носить.

Но Эллис следовал правилам, потому что близнец нервничал по поводу того, чтобы с телами обходились правильно. И как только он запихнул тело в машину, уже не составило труда избавиться от неё, сбросив в глубокий водоем. Рыбам тоже нужно питаться.

Эх. Дрю умен. Он был тем, кто понял, что они могут использовать окровавленную, испуганную рабыню, чтобы войти в дом цели.

И Элиссу понравилась та часть, когда он должен был удостовериться, чтобы каждая женщина истекала кровью, как заколотая свинья. Даже ломал каждой одну или две кости, чтобы убедиться, что они рыдают по-настоящему. Умоляют впустить их.

Дверь дома всегда открывалась. Женщина могла войти внутрь, и Эллис мог последовать за ней. Определенно весело.

Но Дрю установил правило — не оставлять свидетелей, так что каждый пожар означал для него потерю рабыни.

Дрю всегда приводил ему замену. Привёл и на этот раз?

— У тебя есть что-то для меня?

Он не мог не торопиться. Новые рабыни — это всегда весело.

Дрю усмехнулся и открыл багажник, выкидывая наружу молодую светловолосую женщину. С повязкой на глазах, в наручниках, на ногах кандалы.

— Вот твое угощение, Элл.

О, да, это действительно так.

— Мне нравятся блондинки.

— Но этот раз должен стать последним. Федералы подобрались слишком близко, так что я прикрываю свою деятельность во многих направлениях.

— Верно, — нахмурился Эллис. Это также означало, что он больше не будет никого сжигать. — Я только одну из них случайно убил.

— Это правда. Ты всё делаешь хорошо, — Дрю похлопал его по руке. — И ты проделал отличную работу с поджогом у Тиллмана.

* * *

Находясь в просторном танцевальном зале отеля в Орландо, Гален шёл сквозь толпу празднующих выпускников, их друзей и родственников. Живой оркестр играл негромкую мелодию, давая людям возможность танцевать и поддерживать беседу. У одной стены зала располагался фуршетный стол. У другой — хорошо укомплектованный бар, и Вэнс направился туда за напитками.

Гален медленно шёл по кругу. Его целью было разглядеть пышную, длинноволосую брюнетку среди всех этих людей. Совсем кроху. Больше не хромающую — в отличие от него, — поскольку её лодыжка вполне нормально зажила за четыре дня, прошедшие с нападения того мудака. Но она знала, что лодыжка ещё ослаблена, так что предпочла надеть туфли без каблуков. Умная женщина.

Ему это в ней нравилось. Нравилась она.

Она всё ещё жила в их доме, и он слишком привык к тому, как ночью она наваливается на него своим маленьким телом. Когда она сворачивалась рядом с Вэнсом, её округлая попка прижималась прямо к паху Галена. Её задница в форме сердечка была самой симпатичной из всех, что он видел.

И самой соблазнительной. Каждый день он увеличивал размер анальной пробки, которую она носила. Теперь она готова для них, и он с нетерпением хотел увидеть, как она необузданно кончит. Маленький сладкий бесёнок отдавал себя щедрее, чем любая женщина, которую он знал.

Наконец, он увидел её за беседой с мужчиной возле выстроенных в ряд столов с едой. Хотя она и великолепно выглядела в своем огненно-красном платье, исчезло сверкающее удовольствие, которое она демонстрировала во время церемонии, оставив её лицо истощённым и несчастным. С кем, чёрт возьми, она разговаривает? Кто-то из ее родственников?

Гален изменил маршрут, чтобы подойти к Салли со спины. Изучить ситуацию, прежде чем появляться. Заострённый подбородок, тонкий нос и широкий лоб её собеседника напоминали черты лица Салли. Это точно кто-то из родственников. Должно быть, ненавидящий животных отец. Гален уже невзлюбил его.

— Значит, ты, наконец, выпустилась, — сказал Салли мужчина. — Ты теперь собираешься искать настоящую работу?

Гален остановился. Это точно не любовь в его тоне. И не гордость.

— У меня всегда была работа, папа, начиная с двенадцати лет, — ответила Салли напряжённым голосом.

— И ты тратила свои деньги на одежду. Могла бы тщательнее подумать, чему научиться, после того как убила свою мать, — сказал старик с горечью в каждом слове.

Христос, что это за дерьмо? Когда Салли вздрогнула от жестоких слов отца, рука Галена сжалась в кулак.

Салли выдохнула и расправила плечи. Сколько раз Гален видел, как она делает это? Она была чертовски храброй.

— Спасибо, что приехал, отец, — сказала она вежливо. — Приятно видеть свою семью на таком событии.

Острое желание защитить ее восстало в сердце Галена. Он привык физически прикрывать своих женщин; но, похоже, эта также нуждается и в эмоциональной защите.

— Вот ты где, — сказал он, повышая голос.

Он шагнул к ней и приобнял рукой за талию, ощущая напряжение в маленьком теле, видя настороженность в глазах. В семьях наркоманов он видел детей с такими же глазами.

Но он годами имел дело с мудаками, поэтому улыбнулся и подбодрил её.

— И кто это?

— Эм. Верно. Отец, это Гален Коурос из ФБР. Гален, это мой отец, Хью Харт.

Надо сказать, что у Харта* (от англ. heart — сердце), похоже, не было сердца.

— Приятно познакомиться.

Хотя Салли не могла рассказать об этом человеке ничего хорошего. Он протянул руку, игнорируя нежелание отца. У мужчины были такие же бархатно-карие глаза, как у Салли, но морщины вокруг опущенных уголков рта выдавали угрюмость. Его кожа выглядела огрубевшей, тело мускулистым, руки покрыты мозолями. Она говорила о кошках в амбаре… и она из Айовы. Вероятно, он фермер.