Если бы я знал

Джой спокойно хлебал коньяк из горла и рассказывал, как с

самого детства любил сильный ветер и вообще предгрозовую

погоду, Никита молча подбирал слова. Перекатывал на языке, не

решаясь сказать и половину, чтобы не ляпнуть лишнего. И не

сделать.

Джой мог болтать обо всём на свете, не выказывая ни

стеснения, ни напряжения, а Никита сделал всего один глоток

коньяка и уже минут пять смотрел на его сбившуюся от ветра

чёлку. Руки так и тянулись поправить, но он не решался. Это

будет расценено как что-то откровенное? Возможно, ещё

полгода назад такое было бы естественно, но сейчас.

«Грёбаный ты нерешительный мудила, Ники, вот ты кто»,

– произнёс внутренний голос тоном Джоя. Никита беззвучно

зарычал и всё же протянул руку, чтобы…

– Твою мать, дождь! - выдал Джой, снова

прикладываясь к бутылке. Голову он, конечно же, запрокинул, так что Ник нащупал лишь пустоту. Чёрт, хоть бы это не было

особо заметно. А вот дождь, к слову, был заметен. Если всего

пару секунд назад с неба падали лишь редкие капли, сейчас из

тяжёлых туч начало знатно поливать. Вода барабанила по

плечам всё сильнее и сильнее.

– Промокнем, - констатировал Никита.

– Ммм, ты как всегда прав, кэп, - усмехнулся Джой. Он

выглядел абсолютно трезвым, но Ники прекрасно видел, сколько тот успел выпить. - Кажется, здесь где-то была

беседка, бегать ещё не разучился?

Никита покачал головой. Джой завинтил пробку и сунул

бутылку в висящую на плече сумку, забросил туда же

недоеденную шоколадку. Дождь усиливался.

– Тогда вперёд.

И чёрт, он серьёзно ломанулся куда-то сквозь кусты прямо

по мокрой траве. Ник выматерился, представляя, что станет с

новыми белыми кроссовками, но рванул следом. Думать? А что

это такое и зачем? Он уже успел надуматься с прошлого года.

Хватит. Серьёзно, если бы на этот раз песня под гитару

завершилась поцелуем… Никита бы спел.

– Твою мать, здесь же была беседка-а! - взвыл Джой, вываливаясь из кустов и едва успевая схватиться за деревянный

столб у гигантской ямы.

Никите повезло меньше, он всё же пролетел на край этой

ямы и вляпался в мокрую вязкую субстанцию, напоминающую

глину. Прощайте, дорогие кроссовки, он вас любил.

– Когда?
– буркнул Никита, пытаясь выбраться из грязи.

– Года два назад…

– Супер.

Джой ухватил его за рукав, пытаясь помочь выбраться. И

вот картина: остов старой беседки - Ники подозревал, что

расписной столб был ее частью, - ноги, зверски скользящие по

влажной грязи, пальцы Джоя, до боли сжимающие руку, и

хлещущий сверху дождь. Стоило лишь дотянуться до столба…

но Никита всё же не удержался. Нога соскользнула, грязеглина

чпокнула под подошвой, и он повалился коленями в лужу, марая

ещё и светлые джинсы.

– Ну вот, не только я попадаю в неловкие ситуации и

заляпываю одежду каким-нибудь говном, - заржал Джой, всё

же вытаскивая Никиту из ямы.

– На твоей совести были только напитки, - проворчал

тот.

С одной стороны, ситуация была паршивая. Одежду всю

придётся либо тащить в химчистку, либо оттирать

самостоятельно, а если ни то, ни то не поможет, и вовсе

выкидывать. С другой, Ники расслабился. Он даже забыл, что

должен подбирать правильные слова, не ударить в грязь лицом.

Какая грязь, если он и так по уши в глине? Так что и на вопрос

Джоя ответил, совершенно не думая о последствиях.

– Ну, раз беседки нет, а ты похож на поросёнка, что нам

теперь делать?

– Идём ко мне, тут недалеко.

Не зря убирался, видимо. Джой не стал возражать, хотя

Никита был уверен, что тот не захочет идти в его съёмную

квартиру. Вернее, в квартиру Лады, конечно, но Ник почему-то

уже начал считать её своей. Как же легко можно прикипеть к

новому месту всего за пару недель.

Уже через полчаса Никита смог стянуть грязную одежду и

завалиться в ванную, оставив Джоя на кухне с просьбой

заварить чай. А ещё минут через десять, когда Никита выбрался

из душа, его охватило непередаваемое ощущение дежавю.

Вроде бы совсем другая квартира и время года - всё

другое, чтоб его! - но сама ситуация, эта сцена… она

скручивала изнутри. Всё как той зимой: он только из душа, в

брюках и рубашке, на кухне призывно урчал, закипая, чайник, а

Джой стоял у окна. Смотрел вдаль, покусывал незажжённую

сигарету и словно не замечал, что Никита уже здесь, у него за

спиной. Джой всегда таким был, мечтательным, каким-то

нереальным в этой своей задумчивости. А у Никиты всегда в эти

моменты ёкало сердце, только вот признавать он этого долго не

хотел.

Честно говоря, не хотел до сих пор. Боялся. Вот он

признает, и что будет? Время-то ушло. Но если вздохнуть

поглубже и на мгновение представить, что сейчас ещё зима, на

душе сразу становится легче. Правда, будто скоро Ник ляжет

спать, а потом заявится в комнату к Джою, потом будет разговор

и… и Никита никуда не убежит с утра. Не будет записки, не

будет нескольких недель раздумий, не будет сцены в

новогоднюю ночь и последующей обиды. Ничего не будет.

Хотелось утонуть в иллюзии. Настолько, что он осторожно

подошёл к Джою и, согнувшись, уткнулся лбом ему в плечо.

Джой даже не вздрогнул, слышал, видимо, как Никита крадётся, лишь отложил сигарету на подоконник.

– Ну как, кроссовки жить будут?
– абсолютно буднично

поинтересовался он.

– Вряд ли, но я закинул их в машинку, буду надеяться, -