Если бы я знал

Плечи Джоя напряглись под его ладонями, Никита

мысленно выругался и торопливо добавил:

– Нет, ты сказал бред. Ты себя унизил.

– Унизил, - покорно согласился Джой, таким тоном

словно и дальше был на это готов.

– Ой, блять…

Джой тихонько рассмеялся:

– Ты ругаешься.

– У меня хороший учитель! - всё так же шёпотом

возмутился Ник. - Пообещай: никакого самоуничижения, нафиг прошлое, мы пытаемся начать всё заново.

– Дружбу?
– спросили с усмешкой.

– Да, нахрен, дружбу! С минетом!

Прозвучало громко. Чертовски. Но Джой вдруг

расслабился в руках Никиты, рассмеялся как-то свободно, просто, и потёрся щекой о его пальцы. И вокруг вдруг стало

даже как-то светлей, солнечней.

– Ловлю на слове, но сигареты мне всё равно нужны, грязевое чудовище.

Секунда - и Джой вновь впереди, тщательно отряхнулся

от приставшей пыли, выбрал нужный курс. Никита был уверен, что ему ситуация доставляет удовольствие. И то, как на грязного

Ника пялилась враз проснувшаяся девчонка-кассирша, и то, как

он пытался отклеить по пути намертво прикипевшую к груди

рубаху, и как выгребал из кармана уже слегка подсохшие

двухсотки вместе с ключами. Возможно, даже поцелуй

пришёлся Джою по вкусу. Тот самый, когда Никита, окончательно разозлившись, зажал его в коридорчике, стоило

им ввалиться в квартиру. Отвечал так охотно, что кровь

вскипала в венах.

А потом волшебным пинком отправил Никиту в ванную.

Отмываться.

– Уверен? - шепнул тогда Никита, не в силах разжать

руки.

– Я ждал год не для того, чтобы трахаться с грязевым

чудовищем, - усмехнулся Джой, методично стаскивая его лапы

со своей спины.

Да, конечно, не для того! А для того, чтобы заснуть в

кресле, пока Никита отмывался.

Никита вывалился из душа минут через пятнадцать

максимум. Ему было плевать на время - стрелки часов

подползали уже к семи утра, - спать не хотелось вовсе. Он

вообще был готов пропрыгать на адреналине ещё стуки. Как

оказалось, Джой нет.

Когда Никита в одном полотенце вывалился в гостиную, Джой спокойно сопел, свернувшись клубочком в кресле, положив голову на подлокотник и свесив одну руку. Настолько

безмятежно и довольно, что Никите сил не хватило его

разбудить. Ну что бы он сказал: «Просыпайся, гнида, я ещё час

назад был готов сделать тебе минет на улице! Как ты можешь

спать?» О да, и получил бы по носу за то, что Джой, наверное, был готов на это год назад. На крыше. На рассвете.

Тяжело вздохнув, Никита прикрыл его пледом и бухнулся

на пол рядом. О-хре-неть, он был готов сделать минет. Он!

Серьёзно! Прошлым летом об этом даже подумать не мог, а

сейчас не просто «был готов», но и хотел. Впрочем, наверное, и

прошлым летом хотел, просто не мог признать. Поцеловал же он

почему-то тогда Джоя. Сам. И от этого поцелуя было

офигительно тепло, пока не пришло осознание.

Никита посмотрел на уютно спящего на кресле Джоя и

упал на диван. Ладно, поговорят чуть позже, пока можно

поспать пару часов.

***

Разбудила Джоя затёкшая рука. Нет, сначала, конечно, был

громкий стук в дверь, но потом руку, к которой вновь начала

приливать кровь, закололо так, что весь оставшийся сон выбило.

Потом осозналась настоящая причина пробуждения: не писк

домофона, не попытка кого-то извне пробиться в квартиру

Никиты, а именно упорный и нервный стук.

Растирая с трудом шевелящуюся кисть, Джой покосился на

спящего на диване Никиту, поднялся и пошаркал к двери.

Кресло с валяющимся рядом пледом осталось Джою немым

укором. Он отрубился. Вот просто докурил на балконе ту самую

трофейную сигарету, пачку которых удалось добыть, устроился

в кресле и заснул. А ведь планировал серьёзно поговорить… или

продолжить начатое, если Ники рискнул бы не одеться по-человечески, вываливаясь из ванной. Вида его в полотенце

Джой бы не выдержал.

Судя по тому, что спал Ники в одном белье, продолжение

было бы, но… Джой его не застал. Увы и ах. Хотя, возможно, даже к лучшему. Он сам вёл себя вчера неадекватно после того, как подглядел чужую ссору, у Ники тоже всё вскипело. Сон

немного отрезвил.

Но, кажется, только его. Когда Джой распахнул дверь, на

пороге оказалась Лада. Она хлопала такими же небесно-голубыми, как и у Ники, глазами, кусала губы и смотрела на

Джоя… словно с подтекстом. Он неловко помялся, но

пробурчал, оправдываясь:

– Нет, ничего лишнего, честно! Я просто вчера сообразил, что, когда ехал за тобой, забыл сумку с ключом у предков. Вот и

напросился переночевать, чтоб их не беспокоить.

И ведь не соврал ни капельки. И оправдываться было не

нужно, но почему-то перед Ладой было стыдно. Будто он

совратил её брата, хотя совращаться Ники не хотел и отбивался

целый год. Впрочем, гостье явно было плевать на все эти детали.

Она ещё пару секунд пялилась на Джоя, а затем просто шагнула

в квартиру и разрыдалась у него на плече. Благо, они были

почти одного роста.

Кажется, их с Тимом вчерашняя ссора с почти

признаниями в любви так и не получила нормального

продолжения.

Рёв услышал Ники: подорвался с дивана, проснулся, начал

суетиться и ни капли не помогал сестре в истерике. Джой вроде

бы тоже не умел успокаивать, но что такое истерика за

последний год узнать успел. На собственном примере. В груди

болезненно щемило при виде рыдающей «няньки», причина

расстройства которой тоже была младше. Не столь феерично, как у Джоя, но всё же…

Лада была очень похожа на Ники, а потому для Джоя

становилась по умолчанию красивой: те же голубые глаза, те же

тёмные волосы, прямой нос, улыбка одним уголком губ. Разве