Если бы я знал

Смотрел и ждал, словно согласившись на условия.

«Проси взамен», сам ведь говорил. А Джой сейчас хотел

одного: хотя бы раз - один грёбаный раз - сорвать с этих губ

стоны, перестать мучиться. Он устал. Думал, что может и готов

бороться, но сегодня посмотрел на других и понял. Так ужасно

устал, что готов взять малое и сдаться. Всё. На этот раз точно

хватит.

– Молчи, - тихо-тихо выдохнул он.
– Или говори, если

хочешь, чтобы я ушёл.

Ники молчал. Возможно, просто ждал, что случится

дальше. Да уж, дальше…

– А теперь расслабься, прикрой глаза и представь того, кто действительно нравится. Представь губы этого человека, -

прошептал Джой, целуя его в щёку, - и наслаждайся.

«Представь, что я девчонка», - на самом деле хотел

сказать он, но не смог. Ники, черти его дери, долбанный

натурал. Поцелуи - прекрасно, он привык; возбудиться от

прикосновений - легко и просто; но стоило зайти дальше… и

вот. Останавливается, смотрит блядским виноватым взглядом.

Нет!

Август нещадно утекал сквозь пальцы. Очередной август.

А вместе с ним накатывало отчаяние. Джой себя переоценил. На

этот раз он сломался ещё быстрей и теперь в очередной раз

разгребал последствия. Унижался. Он готов был унизиться, чтобы целовать эти губы, шею, плечи! Если хоть раз не

получится, он так навек и останется безразличным ко всем, кроме этого барана с одеколоном с цитрусовыми нотками и

долбанным малиновым гелем для душа.

И малину тоже никогда есть не будет.

Хотя нет, будет. Через самые болезненные и самые

драгоценные воспоминания.

Кажется, он грёбаный мазохист.

– Закрой глаза, - повторил Джой настойчивей. Ники

напряжённо вздохнул, но послушался.
– И наслаждайся.

Первый поцелуй невесомо коснулся губ, не позволяя даже

ответить, - всего лишь нежное прикосновение, в котором

ощущалась горечь отчаяния. Джой был уверен - Ники

почувствовал, но, слава Богу, не мог сказать об этом. Джой всё

так же сидел на коленях Никиты, а потому спокойно мог

поднять руки и начать медленно расстёгивать пуговицы

рубашки, мог прижаться, почувствовать жар тела, но нет, так

точно будет понятно, что это он. А Джой… Джой хотел

показать, что кайф можно получить и с девочкой, и с

мальчиком.

– Дай мне шанс, - выдавил он ещё тише, опускаясь к

шее.

Вряд ли Ники слышал, но так стало спокойней. Если он

смог возбудиться от поцелуев, остальное уж точно пройдёт куда

проще. Ну серьёзно! Джой не собирался его насиловать! Он

хотел доказать, что бояться нечего; почувствовать, что хоть

немного может владеть ситуацией. Стать решительным? Или

окончательно отвергнутым, чтобы вырваться из замкнутого

круга. Он… блять, он просто отчаялся настолько сильно, что

готов был творить любые глупости. В конце концов, Ники

спокойно мог сбросить его, оттолкнуть, дать в морду. Да что уж

там, даже схватить за шкирку и вышвырнуть из своей кваритры.

Мог же? У него была тысяча возможностей, даже в этот самый

момент.

Боже, он всего лишь планировал сделать Ники минет?

Если тот не решится, а Джой поймёт, что ему противно, обязательно остановится. Сможет. Осознает и уйдёт.

И вообще, Джой лучше какой-нибудь там девчонки, потому что любит этого идиота.

Искренне любит, и этого не отнять.

Джой замер на секунду, утыкаясь носом в шею Никиты и

судорожно пытаясь сделать вздох. Ники молчал - лишь поднял

руку, запутываясь пальцами в волосах Джоя, осторожно

массируя кожу. Вот! Ему не противно, иначе бы даже не тронул.

Джой на миг замер, едва не заурчав от такой невинной ласки, но

тут же тряхнул головой, скидывая ладонь.

Нет, не время растекаться лужицей! Пусть и хотелось бы.

И

он

продолжил

воплощать

спонтанный

план:

расстёгивать рубашку - Господи, рубашка, как же удачно

вышло! - обнажать каждый новый участок кожи, спускаясь

поцелуями всё ниже и ниже. Линия челюсти, нежная кожа у

самого уха, где под губами ощущается трепет артерии; изгиб

шеи, где она плавно переходит в плечо - там Джой остановился

чуть дольше, слегка прикусывая и замечая, как сжались пальцы

Ники, стискивая прикрывающий диван плед; ямочка ключиц.

Пуговицы расстёгивались неохотно, и каждый раз он касался

кончиками пальцев кожи, едва-едва, не то щекоча, не то лаская.

А когда удалось справиться с последней пуговицей, спустился

на грудь уже поцелуями. Медленно, тягуче и осторожно. Ладони

поднял к плечам, разводя в стороны полы рубашки, чуть

массируя, чтобы расслабить мышцы.

– Расслабься, - наконец шепнул Джой, на мгновение

отрываясь, лишь руки остались лежать на плечах, осторожно

разминая их. Так же тихо, не прекращая движений, он

продолжил: - Ники, все люди бисексуальны. Так завещал

дядюшка Фрейд, такими нас задумала природа. - Никита

нахмурился, резко открыл глаза и уже глотнул воздух, явно

собираясь что-то ответить, но Джой выпалил: - Я не убеждаю

тебя, просто хочу сказать, что не случится ничего страшного, если ты один раз получишь кайф с парнем.

Он не мог больше видеть этот взгляд, так что со вздохом

уткнулся лбом Ники в грудь. Обессилено и почти болезненно.

Секунда, две, тридцать… Джой глубоко дышал, позволяя себе

вновь ощутить возбуждение, вспомнить, как сильно он хочет не

только и не столько сам почувствовать прикосновения Ники,

сколько довести его до исступления. Доказать то, что только что

сказал. Джой должен свети его с ума, и он сможет. Когда ты сам

помешан на другом человеке, хотя бы крошечную частичку этих