Если бы я знал
Шрифт:
удовольствие.
– И кстати, тебе тоже не мешало бы выспаться, -
заметила она.
– Выглядишь… - замялась, подбирая слова.
–
Усталым?
Ник развёл руками, признался:
– Я спал три часа, с Димкой гуляли.
– Дериглазов тебя в могилу сведёт с этими клубами, стопроцентно говорю.
А Никите вдруг вновь вспомнился Джой. Тоже, к слову, Дериглазов, который приоткрыл кулисы творческой клубной
жизни, заставляя на всё взглянуть по-новому. На самом деле, Лада была права: пару
выспавшись, Ник уже хотел послать к чёрту Димку с его тягой к
вечеринкам, но рискнул пойти в «последний», а затем и в
«самый последний» раз… когда самый-самый внезапно этой
ночью не превратился в первый. Новый, необычный, интересный. Вот так он готов был погулять ещё пару недель!
– Не знаю, пока весело, - ответил Ник с улыбкой, за что
заслужил тихий вздох от слишком правильной Лады. - Тебе
что-нибудь приготовить?
Она тут же оживилась:
– Чай! С душичкой. И чем-нибудь фруктовым.
– Сейчас будет, шеф.
Кроме чая Никита выудил из тумбочки пакет с цукатами, в
который сестра тут же зарылась с головой, а сам задумчиво
принялся рассматривать бумажные ярлычки-этикетки, которые
когда-то заботливо прикрепил к каждому мешочку. Фруктовое с
душичкой… Итак, зелёный чай за основу, к нему лист
смородины, малины, мята и немного сушёных ягод клубники.
Всё это залить кипятком - и готово.
– Чем так вкусно пахнет? - спросил отец, когда минут
через пять уже при полном параде ввалился на кухню. Бросил
сумку у двери, втянул носом воздух, неосознанно закатывая
рукава, словно собирался завтракать. Никита аккуратно
наклонил френч-пресс, разливая полученную заварку на три
чашки.
– Фирменным чаем, - охотно пояснила Лада и тут же
пододвинула ближе свою порцию, попыталась сделать глоток, но зашипела - было слишком горячо.
– Может ещё яичницей, - спохватился Никита.
– Время
же терпит? Я быстро.
Отец остановил его коротким взмахом руки, мгновенно
становясь суровым и деловым. Настроился на рабочий лад. В
мыслях Никита досадливо стукнул себя по лбу: чёрт, не успел.
Вроде бы понимал, что и не должен, но старая привычка давала
о себе знать. Кто, если не он?
– Не нужно, по пути поем, там на трассе часа через два
шашлык вкусный, - прокомментировал решение он.
Ник кивнул, но за продуктами в холодильник всё равно
полез. Он не хотел ещё есть, ночное ведёрко курицы, съеденное
напару с Джоем, до сих пор дарило сытость, но руки стоило
чем-нибудь занять. Первые пару минут он ощущал на себе
внимательный взгляд отца, а потом резко отпустило: Дмитрий
Максимович - уже не папа - деловито поинтересовался:
– Ну что, племяшка, всё дописала? Готова
к работе смалышнёй? Настроилась?
Ники услышал, как шумно выдохнула Лада и, встряхнув
сковородку с плавящимся маслом, бегло оглянулся. Отец иногда
бывал чертовски прямолинеен, отчего все в семье
подстраивались под него, учились быть текучими, как вода, обдумывать каждое действие на сотню раз. Учились… либо
сбегали. Как сделала мама, когда поняла, что с неё уже
слишком. Никита в их семье оказался самым терпеливым, отца
он любил.
Однако Лада в ответ на вопросы стиснула кружку с чаем
так сильно, что побелели пальцы - она терпеть не могла, когда
напоминали о скором выпуске и тем более о дипломе, с которым
и так настрадалась. Но Лада, раньше вспыхивавшая по любому
поводу, как спичка, за годы института научилась быть адски
терпеливой, а потому каждый раз повторяла, что…
– Я не планирую работать с малышнёй, дядь Дим, ты же
знаешь, - пропела она, не выказывая раздражения, хотя вряд ли
это было для отца тайной. Ник увидел, значит, и папа заметил.
– Либо пойду преподавать в старших классах, либо останусь
репетитором, либо буду работать по профессии.
– А как же школа выживания? Детвора? Пришлась бы вон
с мелким понянчилась?
– не отставал отец.
Лада скрипнула зубами, и это Никита тоже услышал
отчётливо. Она училась не на преподавателя, а на переводчика, но почему-то вся семья упорно отправляла её работать в школу, и его отец не был исключением. Нику вдруг вспомнилось, что
Димка Дериглазов когда-то - казалось, вечность назад -
смеялся, что Джой с его профессией мог бы пойти работать
учителем, а не ведущим, потому что у него половина группы
именно так и разбрелась кто куда. Сейчас эта мысль настолько
остро впилась в сознание, что Ник ухватился за неё, раскручивая
и накладывая на ситуацию Лады. Пусть они с Джоем по-настоящему общались всего одну ночь, Никите казалось, на её
месте он бы оправдываться не стал. Либо отшутился бы, либо
послал куда-нибудь пешим ходом. Правда?
– Но разве тебе самой не хочется поработать с детьми?
–
услышал Ник следующую (или очередную, смотря сколько он
пропустил, окунувшись в мысли) фразу отца. Пора было спасать
сестрицу.
– Па-ап, ну хватит. Ладик у дяди Володи одна, она не
привыкла «нянчиться». Вот станет крутым переводчиком, тебе
потом помощь нужна будет, а ты её заешь сейчас настолько, что
тебя потом лесом отправят, - вклинился он, отворачиваясь от
жарящейся на сковородке яичницы.
Отец перевёл взгляд с Лады на него, замолчал. На кухне
повисла тишина, прерываемая лишь ворчанием кипящего масла