Если бы я знал

вообще я замечательный, правда?

Наверное, улыбка получилась правдоподобная, потому что

Никита коротко кивнул и отозвался:

– Правда.

– А в остальном, каким бы ни был ты, каким бы ни был я, мы друзья - и это главное. Согласен?
– Джой протянул руку, с

вызовом взглянув на Ники. Ну же, рискнёшь согласиться?

– Да, конечно, друзья, - кивнул Ники, пожимая руку.

Джой искренне надеялся, что это правда, хотя так же

искренне сомневался в себе. Один спонтанный поцелуй на

крыше - случайность; а два - уже закономерность. Как теперь

вернуться к тому, что было? Как вообще переключить мозг, чтобы не думать о Ники? Начать снова смотреть на мир глазами

творческого человека: а вот этот мальчик/девочка -

замечательное произведение природы, с ним стоит замутить?

Как?!

Но в одном Ники был прав на сто процентов: за месяц они

привыкли друг к другу. Слишком. Так, что выкорчевать такого

«друга» из жизни будет уже сложно.

***

– И где ты опять пропадал весь день? - догнал Никиту

вопрос, когда он уже собирался закрыть дверь в свою комнату.

Марина замерла в коридоре, сложив руки на груди.

Смотрела она недовольно, словно готова была вцепиться ему в

глотку при любом неверном движении. Маленькая хищница, которой преступил дорогу одинокий волк, и теперь она

собиралась уничтожить его за непослушание.

– Я гулял, - пожал плечами он.

– Не нагулялся ещё за последние дни?

Никита едва сдержал тяжёлый вздох. Он действительно

гулял: часа три до того, как осмелился зайти к Джою, а потом

ещё часов семь - до трёх ночи. Просто бродил по улицам, пытаясь выкинуть из головы теперь уже два поцелуя и долбаный

вопрос: «Почему он ответил?». Лишь когда усталость

окончательно одолела, Ник решился вернуться домой. Чтобы на

пороге вляпаться в очередной допрос?

Он окинул Марину взглядом. Маленькая - метр с кепкой,

– тонкая, с коротким рыжим каре и упрямо лезущей в глаза

чёлкой. Всего полгода назад Никита считал её подарком

Вселенной, лучшей женщиной, которая могла бы обратить

внимание на его одинокого отца. Весёлая, добрая, отзывчивая, понимающая. Куда всё делось? Как она превратилась в мегеру?

Или действительно во всём виноват «безответственный» он?

Господи, Нику восемнадцать - он уже взрослый, имеет право

делать что хочет. Он почти не тратит отцовы деньги, потому что

по возможности подрабатывает сам; он неприхотлив, не

требователен и даже девчонок домой не водит. На последней

мысли Никита запнулся. Да-а-а, девочек в дом он не водит… но, кажется, в этом и проблема.

Снова вспомнился поцелуй, упрямые мягкие губы, сильная

рука, сжимающая майку на груди, и пытливый взгляд. По телу

прокатилась горячая волна…

– Ну? Что молчишь, Никит?

– проворчала Марина.

– Я просто гулял, - повторил он, тяжело вздохнув.
– Не

пил, не курил, ничего противозаконного не делал. В чём я

провинился на этот раз?

– Отец уехал вечером, он за тебя волновался.

– С твоей подачи. - Никита старался отвечать

максимально спокойно.
– Обо мне незачем волноваться, и папа

это знает.

– Ты опять ходил к этому сво…

– К Александру, - оборвал Никита, не желая снова

терпеть многозначительную паузу после «этому своему».
– Мы

просто друзья, он классный.

– Никит…

Сложенные на груди руки упёрлись в бёдра - поза ещё

более агрессивная. Никита хотел бы сдержаться, но из самой

глубины души медленно поднималась жгучая и какая-то детская

обида. Чувство, которое ему не стоило бы испытывать. Он

взрослый, он ответственный… И прекрасно понимает, что

Марина бесится не зря. Вот только она не может

контролировать его жизнь.

– Я не имею права дружить с теми, с кем захочу? -

обида прорвалась. - Ты, чёрт возьми, года два назад сама

бегала в клубы на его программу и верещала, какой он

классный, разве нет?
– С каждой секундой напряжение крепло, а голос становился всё громче. - Почему же, когда я вдруг

нашёл общий язык с горячо тобой любимым MC Джоем, он стал

главным гадом вселенной? В чём проблема? Я не могу общаться

с людьми, которые вдохновляют? С братом лучшего друга?

Никита осознал, что кричит, только когда из детской

раздался громкий плач брата. Он поморщился, зло стискивая

кулаки, и сам рванул мимо Марины, чтобы успокоить мелкого.

Заскочил в комнату, улыбнулся малышу, подхватывая его на

руки, прижимая к груди и начиная укачивать.

– Тише, Егор, тише, - забормотал Никита. - Мама не

хотела быть такой сучкой, в неё просто вселились бесы.

Подрастёшь и поймёшь, что это такое, когда она будет

фильтровать твоих друзей.

– Мой сын не будет общаться со всякими… - выдавила

Марина. Она теперь стояла на пороге детской. Впрочем, отвоёвывать ребёнка не пыталась.

– С кем? С геями?
– шёпотом поинтересовался Никита.

– Ты застряла в СССР? Ярая гомофобка? И серьёзно, твой сын

не будет общаться?..
– Он рассмеялся.

Вот же абсурд. Никита помнил беседу, случившуюся

месяцев пять назад, после его дня рождения. Мама тогда не

смогла приехать, зато были брат, папа и беременная ещё

Маринка. Мама у Никиты была замечательная, но слишком

занятая. А Марина тогда подошла и так крепко обняла его, так