Если наступит завтра

–Вы, наверное, сумасшедший да? Вы хотя бы сами понимаете, о чем говорите? Или вы все здесь безумны?

Очень поздно она поняла, что совершила ошибку. Она могла продолжить расспросы, и, быть может, узнала бы что-нибудь интересное, однако майор не намеревался более вести пустых разговоров. Напротив, ее вызывающие слова послужили для мужчины неким сигналом, а опасный блеск в его глазах вскоре превратился в огонь. Не говоря более ни слова, он прижал ее к стене, впившись в ее рот, пытаясь заставить ее подчиниться поцелую, вызывавшему у нее приступ отвращения. Его руки принялись тем временем шарить по ее телу, срывая рубашку, оставляя синяки на нежной коже.

Едва ли действуя осознанно, Катя, изловчившись, ударила его коленом прямо в пах, не забыв укусить насилующие ее губы. Если она полагала, будто ее сопротивление охладит пыл обезумевшего насильника, то она заблуждалась. Майор выглядел устрашающе – из укушенной губы капала кровь, а глаза горели яростью, смешанной с диким необузданным желанием.

Катя попыталась было броситься на кухню – она видела там несколько ножей и вполне могла бы ими воспользоваться для самообороны. Но насильник предугадал ее намерение: налетев на нее, подобно урагану, он обрушил на нее град яростных ударов, после чего без всяких слов, повалил ее на кровать, разорвав остатки прикрывающей ее тело рубашки.

Вероятно, для того, чтобы у нее не возникло желание для дальнейшего сопротивления, он ударил ее по скуле. Она была бы рада, если бы от удара она потеряла сознание, но в планы насильника, судя по всему, не входило обладание неподвижной жертвой. Ему хватило нескольких секунд, чтобы снять с себя штаны, и вскоре Катя ощутила тяжесть его тела, его колени, пытающееся раздвинуть ее ноги. От ужаса и отвращения она издала не просто крик, а настоящий вопль, после чего к огромному изумлению поняла, что какая-то неведомая ей сила оторвала майора от несчастной жертвы……

Полковник Муравьев сидел в штаб-квартире, глядя на монитор компьютера ничего не видящими глазами. С ним творилось нечто совершенно необъяснимое – в тот момент он думал не о многочисленных указаниях и возможном сражении, которое, по заверениям его сводного брата, недавно с ним связавшегося, должно состояться в ближайшие дни. Всего несколько часов назад известие о предстоящей битве, вызвало бы в нем небывалый подъем физических и эмоциональных сил, ведь уже давно война стала его жизнью, его женой и его возлюбленной.

Однако теперь предстоящее сражение и планы по его проведению лишь частично занимали полковника, а если точнее, отошли куда-то вглубь его сознания, затемненные образом той, что вызвала в глубине его сердца чувства, о которых он, казалось, забыл очень давно. Мысли полковника Муравьева сосредоточились на странной девушке с ясными глазами, чей взгляд за одно мгновенье взял в плен его сердце, казалось, уже неспособное испытывать подобные чувства. Почему она оказала на него столь сильное воздействие? – спрашивал он себя снова и снова, и не находил ответа на этот вопрос. В ней словно сосредоточилось все, чего он был лишен все эти года – любовь, страсть, скрытая сила, и вместе с тем – потрясающая невинность и неопытность. Если бы молча следивший за ним майор Назаров спросил, что он думает об этой необыкновенной гостье из прошлого, едва ли полковник нашел бы верный ответ. Она выглядела страшно напуганной, и все же любая другая на ее месте наверняка бы начала впадать в истерику. Она же вела себя так, словно была королевой, командовавшей своими поданными, и вместе с тем он каждой клеточкой своего тела ощущал ее страх, неуверенность, сомнения, скрываемые за маской отчаянной безрассудной смелости………

Полковник Муравьев настолько погрузился в свои мысли, что вздрогнул, когда рука майора Назарова легла ему на плечо. Майор был не просто его боевым товарищем. Он был тем, кто вытащил его из пропасти, когда полковник едва не лишился рассудка от горя после гибели своей семьи. Именно майор Назаров, в прошлом служитель церкви, помог ему встать на ноги и начать жизнь заново, служа стране и пытаясь восстановить мир, к которому так стремились все, кто выжил после ужасной катастрофы. И если существовала настоящая мужская дружба, то она связывала двоих мужчин намного сильнее, чем родственные узы, соединяющие полковника Муравьева и его сводного брата, ставшего практически вторым человеком в правительстве после самого Генерала.

Поэтому сейчас майор Назаров, догадываясь, какие чувства одолевают его друга, решил немного подтолкнуть его, прекрасно зная его характер, его устойчивые жизненные принципы, сохранившиеся несмотря на крах мира, и вполне способные помещать ему найти свое счастье.

– Послушай, Никита, перестань-ка ты заниматься ерундой! Я же вижу, как ты терзаешься! Иди уже давай. Не заставляй девушку ждать!

Очевидно полковник собирался возразить, однако, взглянув в глаза друга, понял, что тот со свойственной ему проницательностью разгадал мысли, мучившие его все это время.

– Послушай, Николай, тебе не кажется, что это какое-то безумие? Ведь она может оказаться кем угодно! Даже иностранной шпионкой!

Майор Назаров хмыкнул. В его глазах зажглись лукавые огоньки, словно говорившие полковнику – ты можешь обмануть кого угодно только не меня и не себя самого.

–Неужели для тебя сейчас это так уж важно?

Николай не сказал полковнику про браслет. Он решил постепенно выяснить истинность своих догадок, и пока не будут иметь достаточного основания, не собирался делиться своими соображениями с полковником. Майор справедливо полагал, что сейчас Никита едва ли способен здраво воспринимать информацию, касающуюся их необычной гостьи из прошлого.

– Ты прав! Черт, я сам не могу понять, что со мной происходит!

– А, по-моему, ты все прекрасно понимаешь! – усмехнулся майор Назаров. – Ты уже не в том возрасте, чтобы лгать самому себе о своих настоящих чувствах и намерениях. Никит, ты слишком долго был одинок. Да, в течение прошедших лет война заменила тебе и жену, и любовницу. Но, как мне кажется, твоему одиночеству пришел конец. Или я не прав? В конце концов, ничего не мешает тебе любить эту девчонку. К тому же, ты ей нужен. Она осталась совершенно одна, и, пока мы не найдем о ней хоть какую-то информацию, придется решить, как с ней поступить.

–Ты думаешь, мы сможем найти о ней сведения? Наши архивы достаточно ограничены.

–Не забивай себе этим голову. Пока мы сидим в этой дыре, я попытаюсь покопаться в архивах. А ты иди лучше к ней. Все само собой проясниться!

Полковник вздохнул. Да, майор Назаров знал, какие слова нужно сказать и в какое время. Из него бы вышел отличный психолог, и полковник так и не смог понять, почему до войны он выбрал карьеру служителя церкви.

– Я прослежу, если будут новые важные сообщения. Ты иди, а я попробую выяснить что-нибудь насчет личности нашей таинственной гостьи из прошлого, – заверил командира майор Назаров, сразу же усевшись за компьютер, тем самым подтверждая серьезность своих намерений.

Полковник, ничего не сказав, надел меховую шапку со знаком отличия, и вышел из теплой штаб-квартиры, сразу же ощутив морозный зимний воздух, наполнивший легкие и затрудняющий дыхание. Зима началась слишком рано, и в начале декабря стояли жуткие морозы, но погодные условия сейчас мало интересовали полковника Муравьева. Пока он медленно, не торопясь шел до своего дома, повалил густой снег, мгновенно засыпавший его голову, шею и плечи. Впрочем, погруженный в свои мысли мужчина едва ли обращал внимания на капризы погоды. Теперь он думал не о девочке, вызвавшей в его сердце давно забытые эмоции и чувства. Как ни странно, он погрузился мыслями в свое прошлое, хотя до недавнего момента считал эту тему запретной, и не позволял горестным воспоминаниям вырваться на свободу.