Если наступит завтра

Недавно ему исполнилось пятьдесят шесть лет, и тем не менее никому, из тех, кто его видел не приходило в голову, какой у него возраст на самом деле. Благодаря постоянным физическим нагрузкам, он умудрился сохранить неплохую форму, и все, кто его знал, полагали, что ему не более сорока. И все же его глаза, глубокие и бездонные выдавали его печаль – печаль человека, в прошлом пережившего немало бед и несчастий.

Эти несчастья постепенно стерлись из его памяти, развеявшись как пепел на фоне всемирной катастрофы. Кто знает, чтобы, с ним произошло, ни случись этой ужасной войны. Он даже не помнил, в какой момент решил посвятить свою жизнь делу, которое уже начали называть делом великой победы. Благодаря протекции брата – в прошлом – важного начальника, умудрившегося после ядерного удара пробиться в ряды лидеров правящей верхушки, полковник Муравьев получил желаемую им должность. Он обладал гибким и острым умом, и с его помощью армии удалось добиться успехов, приведших к возможному сражению, ведь именно большой битвы боялись противники, но именно в такой битве российские войска смогли бы их победить. Таким образом полковник Муравьев стал одним из пяти командиров, способных соединить разрозненные войска и командовать ими с таким опытом, что все уверились в успехах его планов и стратегий.

Несмотря на свою популярность среди простых солдат, для многих из которых он представлялся настоящим кумиром, полковник был одинок. Его жизнь – жизнь одинокого война, не давала ни времени, ни возможности для серьезных привязанностей, да он и не стремился к этому, словно со смертью жены и дочери всякая возможность на счастье для него оказалась потерянной.

С сегодняшнего дня все изменилось, едва он взглянул в ее ясные глаза, наполненные такой сильной любовью и страстью, словно он знал ее очень давно, а теперь все встало на свои места. Словно где-то в другом мире, в другой реальности их жизни уже сплетались в единое целое, а сейчас судьба, разлучившая их прежде, подарила им новый шанс!

Да, с появлением этой девчонки его одолевают странные и невероятные мысли, а взгляд ее глаз преследует его, лишая прежнего покоя, заставляя предаваться совсем ему несвойственным мечтаниям и надеждам.

Погруженный в размышления мужчина не заметил, что дошел до своего дома, и только услышав доносившийся оттуда отчаянный женский крик, вернулся в реальность, мгновенно приняв решение о дальнейших действиях………

Содрогаясь от рыданий и перенесенного нервного напряжения, Катя ощутила, как ее освободили от насильника, к счастью не успевшего осуществить свои грязные намерения.

Прикрывшись простынею, она села на кровати, поджав под себя колени, и, не обращая внимания на кровь, еще капающую с ран, нанесенных майором, смотрела на полковника Муравьева, несколько раз ударившего незадачливого насильника, теперь превратившегося в жертву. И хотя они находились на довольно большом расстоянии от молодой женщины, Катя ясно могла различить выражение ярости и гнева на их лицах и в глазах, когда полковник поднял майора за воротник.

Было заметно, что полковнику довольно трудно сдерживать охватившую его ярость: прояви он ее в полную силу, вполне смог бы убить майора Самойлова, причем последствия такого поступка оказались бы достаточно непредсказуемыми. Очевидно, осознав это Никита, глядя противнику в глаза медленно произнес:

– Послушай, Степан. Я и раньше догадывался о твоих темных делишках. Мне многие говорили, советовали запросить прошение о твоей отставке, да только я не хотел верить. Теперь я понимаю, что мне стоило прислушиваться к словам окружающих меня людей. Тебе придется внимательно выслушать меня, гаденыш. Если я еще раз увижу тебя в своем лагере, или возле этой девочки, я не посмотрю на твои связи в ставке и раздавлю тебя, как червя! Ты понял меня?

Майор Самойлов может и был подвержен приступам, которые заставили его напасть на Катю, но к дуракам отнести его никто бы не осмелился. Догадавшись, что проиграл сражение, он позволил себе с ненавистью взглянуть на бывшего командира.

–Я уйду! Только не думай, что я пропаду за пределами лагеря! А когда я вернусь, тебе, командир, придет конец! А с этой шлюхой я еще разберусь!

Сверкнув глазами и бросив на полковника Муравьева и свою недавнюю жертву полный ненависти взгляд, майор Самойлов ушел, а после его ухода в домике повисла напряженная тишина.

Катя продолжала сидеть на прежнем месте, завернувшись в одеяло, и, не обращая внимание на свое плачевное состояние, следила за действиями Никиты, безуспешно пытаясь понять, какие мысли его сейчас одолевают, не подозревая, какие чувства скрываются за непроницаемым выражением его красивого лица. Почему он ничего не говорит, и даже не смотрит в ее сторону? Неужели он полагает, будто она сама виновна в случившемся? Зачем же он тогда пришел ей на помощь? Оставил бы ее на волю насильника, после чего единственным наиболее благоприятным для нее исходом стало бы самоубийство, поскольку она готова перенести любые испытания, лишь бы только не увидеть ненависть или презрения в его глазах!

А он, судя по всему, забыл об измученной молодой женщине, следившей за его действиями с видом жертвы, ожидающей смертного приговора. Совершенно игнорируя ее присутствие, он снял с себя верхнюю одежду, затем, прошел в ванную комнату, и вскоре вернулся, облаченный в темные обтягивающие штаны и белую домашнюю рубашку, подчёркивающую его мускулистый торс.

Только в тот момент он осмелился взглянуть на девушку, не отважившуюся встретиться с ним взглядом. Поэтому она не заметила, что черты его лица стали жестче, а в глазах вспыхнула ярость, едва он увидел, в каком плачевном она состоянии. По-прежнему ничего не говоря, он подошел к небольшому шкафу, где хранилась аптечка, и, найдя необходимые лекарства, вернулся к кровати.

–Ну вот. Сейчас я обработаю твои раны, и, благодаря чудесному бальзаму, который недавно научились готовить наши врачи, завтра утром от них не останется и следа, а твое личико снова будет сиять прежней красотой. К счастью, этот мерзавец не успел осуществить своих отвратительных намерений, иначе я, не задумываясь убил бы его собственными руками!

Катя позволила ему обработать нанесенные насильником раны, практически не чувствуя при этом боли. Сейчас все перестало иметь для нее значение, а в нем, его действиях, его словах, сосредоточился целый мир. Каждая клеточка ее существа ожидала его слов, его приговора, одновременно замирая от сладостного мучительного напряжения. Жгучее всепоглощающее желание и безумный страх, смешавшись в единое целое, обострили все ее чувства и эмоции, а прочие мысли и сомнения исчезли, поглощенные томительным и уничтожающим ожиданием. Она загадала – если он прогонит ее прочь, оттолкнет ее, она покинет его навсегда, найдет способ покончить со своей нелепой жизнью, но, если он ответит на ее страстный призыв, она посвятит свою жизнь тому, чтобы сделать его счастливым, избавит его от тоски и одиночества.

Она не заметила слез, струящихся по щекам, не заметила и того, что Никита давно перестал обрабатывать раны и теперь с ощущением происходящей в нем борьбы смотрит на прозрачные жемчужины ее слез. Едва осознавая свои действия, и их возможные последствия, он осторожно провел рукой по ее щекам, а Катя, схватив его ладонь, порывисто прижалась к ней губами. Не в силах более выносить снедающей ее неизвестности, она решительно подняла голову, встретившись с его взглядом, наполненным диким всепоглощающим желанием, вызвавшем в ней целый вихрь ответных чувств и эмоций. С того момента она перестала принадлежать себе. Их губы встретились в жадном пьянящем поцелуе, а терзающие их сомнения исчезли, смятенные волнами зарождающейся страсти и любви, сила которой, словно вырвавшись на свободу из сковывающего ее плена, снова и снова бросала их в объятия друг друга, заставляя забыть обо всем, кроме сладости обжигающего желания и силы безумной страсти.

Много позже, когда уставшие от любви они лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь мгновениями чудесной близости, они ненадолго смогли прийти в себя. Катя, утомленная любовью, пребывала в мире, где реальность и грезы переплетались, не желая выходить из чудесного блаженного состояния.

А вот ее возлюбленного после того, как первые моменты бурного всепоглощающего восторга прошли, терзали другие вопросы. Он корил себя за проявленный безумный порыв, хотя нисколько не сожалел о нем, ведь в объятиях этой девочки он впервые за долгие годы обрел счастье и покой. Нет, он, всегда более всего заботившийся о других, чем о себе самом, был не на шутку встревожен. Как он мог так поступить? Вел себя как настоящий варвар! А если бы она оказалась совсем невинной? И где только был его здравый смысл, если один единственный ее взгляд лишил его рассудка?

Но почему она молчит? Неужели он, сам не желая этого, все же причинил ей боль? И сможет ли он в таком случае простить или оправдать свой поступок?

Осторожно он перекатился на бок и взглянул на дремавшую рядом девушку, невольно вновь и вновь поражаясь совершенству ее черт, нежности ее кожи, и тому, какую страсть она в нем вызвала. Чего он ждал? Быть может, он ожидал увидеть упрек в ее глазах, или смех и превосходство над тем, как быстро она поймала его в свои сети?

Но когда она, наконец, открыла глаза, он был поражен в самое сердце, потрясенный силой любви в ее взгляде, любви, бесконечной, как само время, и все вопросы, сомнения и тревоги исчезли из его мыслей. Открывшиеся в них чувства казались сильнее, чем все, что полковник испытывал прежде. Создавалось невероятное ощущение, будто когда-то в другом мире, в другой реальности, они любили друг друга, но коварная судьба разлучила их, снова соединив в этом мире, подарив им еще один шанс. Полковник Муравьев сделался добровольным пленником пленительных бирюзовых глаз, взгляд которых красноречиво отражал все чувства, ощущаемые в это мгновение молодой женщиной.