Если небо упадет

Он криво улыбается, на одну сторону, а я не знаю, что ответить. Пытаюсь взвесить все «за» и «против», гадаю – сможем ли мы держаться друг за друга достаточно долго, смогу ли я, как и раньше цепляться за его свет, за его легкомысленность, странность, за его одержимое желание жить. А затем вдруг я замираю: что это? О чем я вообще думаю? Как я могу сомневаться? И дело ведь даже не в том, что он спас мне жизнь, не в том, что он оказался в нужное время в нужном месте. Даже таким: с недостатками, со слабостями и со всеми изъянами, я буду испытывать к нему те же чувства. В любом случае. При любом раскладе. Какая я глупая, пугливая девчонка. Он сильный хотя бы потому, что готов решиться, готов бороться и пробовать. И я тоже буду сильной!

Неожиданно подаюсь вперед и припадаю губами к его губам.

– Ой!
– отшатываясь назад, выдыхаю я и прикрываю пальцами рот, - прости, я…, я не знаю, что на меня нашло! Это было так странно. Мне жутко неудобно. Я…

Дима вновь притягивает меня к себе и целует. Сжимает в руках сильно-сильно. Я даже забываю пригрозить ему или возмутиться. Свободной рукой обхватываю его шею, другой – держу подаренный диск под кофтой, непроизвольно встаю на носочки. К слову, ливень давным-давно пробрался по одежду, намочил кожу, волосы, но мне не холодно. Совсем. Между мной и парнем очень тепло, будто раскаленное солнце светит только для нас, прорывается сквозь тучи и обдает жаром, греет.

Когда я открываю глаза, то понимаю, что Дима тоже на меня смотрит. Его необычный взгляд совсем близко, ближе, чем когда-либо. И я вновь могу исследовать его странные зрачки, его радужку, и вновь могу этим восхищаться, как раньше. Как прежде.

– Я в глазах твоих утону, можно? – вновь процитировав Рождественского или молдавского поэта – кто знает – говорю я и улыбаюсь. – М?

Дима кривит рот, целует меня в лоб и сжимает в объятиях. Думаю, это отличный ответ.

ГЛАВА 6.

Диск двусторонний. Сверху написано - мой любимый композитор Max Richter, снизу – почувствуй музыку, неуч. Только спустя несколько секунд я понимаю, что CD – давний подарок. Давний подарок Диме.

– Она записала его через несколько недель, после того, как узнала о диагнозе, - сообщает парень и облокачивается передо мной о стену. – Говорю же, Арина чувствовала, что скоро умрет.

– Оставь его у себя. Он тебе дорог.

– Думаешь, я не сделал копий? Давай, включай уже. С какой стороны начнем?

Так как ноутбук я отдала коллегам родителей по работе, приходится управляться с музыкальным центром. Он громоздкий, древний, но, к счастью, поддерживает диски.

– Со второй, - облизав губы, отрезаю я. Достаю из коробки список песен, написанный от руки, и нажимаю «play». Играет что-то веселое, не русское, довольно старое. Улыбаюсь, вспомнив, что именно эту мелодию Дима напевал на мосту, когда пытался танцевать, и ловлю его хитрый взгляд. Затем вновь опускаю глаза на список и удивленно вскидываю брови: здесь двадцать три песни. Рядом с каждой написан год выпуска. Арина потратила на это немало времени, уверена.

1. 1926 - Bennie Moten– Kansas City Shuffle

2. 1945 - Billie Holiday – I’ll Be Seeing You

3. 1961 - Elvis Presley – Can’t Help Falling In Love

4. 1965 - James Brown – I Feel Good

5. 1969 - The Beatles – Something

6. 1973 - Bob Dylan – Knockin’ On Heaven’s Door

7. 1975 - Fleetwood Mac – Landslide

8. 1977 - David Bowie – Heroes

9. 1977 - Queen – We Will Rock You

10. 1986 - XTC – Dear God

11. 1986 - The Beach Boys – California Dreamin’

12. 1987 - Suzanne Vega – Gypsy

13. 1991 - Nirvana – Smells Like Teen Spirit

14. 1993 - Rachel Portman – Never Let Me Go

15. 1995 - Marianne Faithfull – Who Will Take My Dreams Away

16. 1995 - Michael Jackson – Earth Song

17. 2001 - Radiohead – Knives Out

18. 2003 - Muse – Butterflies And Hurricanes

19. 2005 - Kasabian – Club Foot

20. 2008 - Arctic Monkeys – Baby I’m Yours

21. 2013 - Imagine Dragons – It’s Time

22. 2013 - Placebo – A Million Little Pieces

23. 2014 - Lana Del Ray – Shades Of Cool

– Эволюция музыки, - загадочно протягивает Дима. – Знаешь, Арина как-то сказала: все наши чувства, эмоции, переживания – это лишь копии того, что было раньше. Плохие копии, к слову. Поэтому стоит обращаться к первоисточнику, чтобы осознать всю суть той или иной вещи. Собственно, именно по данной причине, в списке шестнадцать песен, написанных до двухтысячного года, и всего семь, написанных после.

– Она явно любила музыку, - восхищенно говорю я, бегая глазами по листочку. – Вкус просто отменный. Элвис, Битлз, Нирвана…

– Квин, Майкл, Мьюз, Радиохэд…

– Я бы хотела с ней познакомиться! – выпаливаю и понимаю, что сказала лишнее. Виновато смотрю на Диму, но тот лишь криво улыбается. – Прости.

– За что? За то, что тебе нравится вкус моей сестры? Таким парням как я, то есть наивным, неуравновешенным, опасным романтикам, вполне приятно слышать хорошие вещи о дорогих им людях.

Хмыкаю и замечаю, как сквозь музыку прорываются звуки ветра, дождя. Поворачиваю голову в сторону приоткрытого окна, вижу ливень и тут же, мгновенно, молниеносно, краснею, вспомнив о событии, произошедшем пятнадцать минут назад возле моего подъезда. Становится жарко, жутко неловко. Хочу отойти за водой, хоть как-то привести себя в чувство, но неожиданно оказываюсь в плену мужских рук. Сменяется трек, комнату заполняет медленная, чувственная музыка, украшенная адажио и саксофоном, и Дима шепчет мне на ухо:

– Я буду везде тебя видеть. В старых и знакомых местах, которые трогают мое сердце. Весь день. Напролет. – Он медленно покачивается, увлекая меня за собой в странный мир без времени, без лишних звуков и проблем. В мир, где есть он. Есть я. Есть эта музыка и эти проникновенные слова, цепляющие во мне что-то такое, что колит и загорается внутри. – Буду видеть тебя в маленьком кафе, в этом парке через дорогу, на детских каруселях, в каштанах. В прекрасных летних днях, в каждой вещи. Легко и трудно. Я всегда буду думать о тебе именно так.

Закрываю глаза и кладу голову ему на плечо. Дальше Дима молчит. Обнимает меня, медленно дышит в такт музыке и поглаживает пальцами мою спину между лопатками, словно успокаивает или защищает. В этот момент я совсем его не стесняюсь, и своих чувств не стесняюсь тоже. Просто держу парня в объятиях: некрепко, неслабо. Так как надо. И танцую. Неторопливо, протяжно, тихо. За окном взрываются молнии, рушатся чьи-то надежды или мечты, но нам все равно. Мы здесь, остальные – там. И пусть мир сгорит в собственных проблемах, изъянах, пусть он провалится, исчезнет, перевернется, сгинет, улетучится, иссякнет. Нам плевать.