Если ты простишь

И если я смогла тогда, смогу и сейчас.

В результате после двухчасовой встречи с одним из заказчиков, чей проект дизайна загородного дома отдали мне, я вышла окрылённая. Заказчик был доволен, он меня похвалил! Вот вам, Алексей Владимирович. Выкусите!

И я радовалась до тех пор, пока не позвонил Вадим.

63

Лида

Я сразу поняла по его голосу: он чем-то недоволен. И перепугалась, что с Аришкой случилась какая-то беда. Однако Вадим заверил меня, что всё в порядке, а потом поинтересовался, планирую я забрать Аришку завтра или же в воскресенье.

— Мне нужно договориться о встрече с… — он отчего-то скрипнул зубами, — с одним человеком. Но я пока не знаю, в какой день, — всё зависит от тебя.

Я почему-то решила, что речь идёт о женщине. Почему — не знаю. Интуиция, наверное…

— Мне бы немного… поработать в выходные, — призналась я робко. — Над одним заказом. Не успеваю. Но думаю, что субботу я могу провести с Аришкой. Если хочешь, — я сглотнула, — я даже оставлю её на ночь…

— Не обязательно, — ответил Вадим быстро, и я едва сдержала стон облегчения. Значит, на ночь у мужа нет планов! — Тут по вашему с Аришкой желанию: если хотите, можете и ночь вместе провести, а утром привезёшь её обратно.

— Хорошо, я с ней поговорю.

— А… — Вадим запнулся, будто решал, спросить или нет. В итоге всё же выдохнул: — Что у тебя за заказ, над которым ты собираешься сидеть в выходные?

— Загородный дом. Большой. И заказчик хочет начать строительство сразу после Нового года, поэтому нужно сделать всё срочно.

Вадим помолчал, словно раздумывая.

— Ты давно не делала таких заказов… — произнёс осторожно и даже немного… робко, что ли? Как будто боялся обидеть меня недоверием. — Справляешься?

— Да, — я энергично закивала, словно не понимая, что он меня не видит. — Сегодня показывала заказчику первые наработки, он остался доволен. Но попросил ускориться.

— Хочешь, я посмотрю?

Я беззвучно всхлипнула, ощущая, как глаза наполняются слезами.

— Не надо. Я сама справлюсь. Правда, обещаю.

— Я тебе верю, — ответил Вадим тут же, и я внутренне сжалась — помнила, что он всегда говорил так, когда мы ещё не были мужем и женой, да и позже тоже. Это была… его привычка. Если я говорила, что справлюсь, Вадим отвечал: «Я тебе верю». И кто бы знал, как много для меня значили эти слова… всегда значили!

И тогда, и сейчас.

— Спасибо, — прошептала я и, всё-таки всхлипнув уже совсем не беззвучно, положила трубку.

.

На следующий день я приехала за Аришкой к одиннадцати, и дочка, едва покинув квартиру, тут же донесла мне:

— Папа сегодня будет встречаться с женщиной в четыре часа в ресторане «Аббат».

Я едва не упала в ближайший сугроб. Декабрь только начинался — сегодня было девятое число, — но снега уже намело по самые уши. И всё это — буквально за неделю.

— Откуда ты знаешь, Ариш?

— Слышала его разговор вчера. — Увидев мой изумлённый взгляд, Аришка захихикала. — Нет, мам, я не подслушивала, случайно услышала, честно. Шла в туалет мимо папиного кабинета, дверь была приоткрыта, я и услышала. Он по видеосвязи, наверное, разговаривал — я слышала ещё женский голос. Противный такой, жуть. Манерный.

— Ну… — Я не знала, что сказать. — Наверное, это заказчица…

— Не знаю, — Аришка поджала губы. — Папа с заказчицами в ресторане не встречается. Он мне сам говорил. А если встречается, то не в одиночестве, а в компании с коллегами.

— Может, там кто-то ещё будет.

— Не знаю, — повторила Аришка, и я услышала в её голосе тревогу. — Но давай посмотрим?

— Посмотрим? — глупо повторила я, не понимая, о чём она. — Как?

— Я гуглила: в этом ресторане стеклянные стены. Ну, которые наружу выходят. Сидишь как в аквариуме. Даже заходить туда не придётся! Давай их подкараулим, а, мам?

— Ариш… — Я пыталась быть разумным и взрослым человеком. — Что это даст? Подумай. Ничего ведь не…

— Это даст очень многое! — возразила мне моя маленькая, но решительная дочь. — Мне эта тётенька уже по голосу не понравилась. И если у папы с ней шуры-муры, я сразу скажу, что против!

— Ариш…

— Ну мам! Пожалуйста! Просто посмотрим — и уйдём. Там рядом с этим рестораном скалодром есть…

Скалодромы были Аришкиной страстной любовью — и я сдалась.

Хотя, наверное, не стоило соглашаться. Я ведь понимала, что мне в любом случае будет больно.

64

Лида

Слово «больно» подходило, но недостаточно.

Когда мы с Аришкой, приехав к назначенному времени к ресторану «Аббат», стояли на противоположном конце улицы и наблюдали за Вадимом и какой-то женщиной, что сидели за столиком и мирно беседовали, я… умирала.

Это была не боль, да. Просто смерть.

Мне казалось, что я растворяюсь в вечности. В этом вечере, морозном и свежем, в ледяном воздухе декабря, в синем бархате неба. И нет меня больше, нет. Всё остальное — есть, а меня — нет.

Только отчаяние, бесконечное отчаяние сжимало сердце, которое продолжало биться — вопреки всему…

— Мам! Мам! — зашипели рядом, дёргая меня за рукав куртки. — Очнись! Ма-а-ам!

Я опустила взгляд.

Аришка, бледная и насупленная, смотрела на меня с тревогой.

— Пойдём, — она сильнее ухватила меня за рукав и потянула в сторону. — Пойдём отсюда скорее!

Я молча последовала за дочкой, а Арина продолжала говорить — серьёзно и решительно, совсем как взрослая:

— Мам, эта женщина папе совсем не нравится! Совсем-совсем! Даже наоборот, ему хочется поскорее от неё отделаться. Это же видно!

— Да, — пробормотала я слабым голосом, ощущая, что дышать стало немного легче. — Да, наверное…

— Ма-а-ам! — Аришка остановилась — мы как раз прошли ресторан и теперь стояли возле входа в какой-то магазин сувениров. — Ты… прости меня! Я не ожидала, что ты так отреагируешь! Я…

Она вдруг разрыдалась — и я очнулась окончательно.

— Ариш, ты чего… — Я обняла дочку и прижала к себе как можно крепче. — Всё в порядке, правда…

— Не в порядке, — буркнула она мне в живот. — Наша семья не в порядке. Помнишь, ты говорила про любовь-болезнь и любовь-выздоровление? Вот мы заболели, мам! Всей семьёй! И я совсем не знаю, как выздороветь. Как сделать так, чтобы мы опять были семьёй? Были вместе! Ты, я и папа!

У меня сердце разрывалось от безысходности.

— Я тоже не знаю, Ариш. Я у тебя совсем глупая…