Если завтра в поход
Шрифт:
Развивая свой тезис о необходимости изучения опыта войн, которые вела Российская империя, начальник ПУРККА указал на следующее обстоятельство. Начиная боевые действия в Финляндии, командный состав Красной Армии и не ведал, что Россия в XVIIIXIX вв. неоднократно воевала на этом театре, в том числе – в зимнее время. Л.З. Мехлис призвал изучать опыт прошлых войн, равно как и опыт, полученный в 1938-1939 гг. (Хасан, Халхин-Гол, поход в Западную Украину и в Западную Белоруссию; войны в Абиссинии, Испании, Польше).
В своем докладе Мехлис указал и на то, что совершенно неудовлетворительно поставлено изучение опыта армий вероятного противника, возможных театров военных действий. В частности, подчеркнул он, глубоко укоренился «вредный предрассудок», что население стран, против которых будет вести военные действия Советский Союз, чуть ли не поголовно восстанет
Уровень работы по изучению потенциального противника был определен Мехлисом как очень низкий. Хотя в начале 1939 г., с некоторым опозданием, и были введены редакции газет на иностранных языках, они, по мнению начальника ПУРККА, далеко еще не отвечали необходимым требованиям, ибо в их составе не было литераторов, достаточно хорошо знающих язык, быт, историю и культуру сопредельных стран. Он также призвал преодолеть пренебрежение и высокомерие в отношении армий малых стран, граничивших с СССР. Ведь в случае вступления этих стран на стороне крупных капиталистических держав в грядущей войне против Советского Союза, они могли оттянуть на себя значительные силы. Следовательно, сделал вывод Л.З. Мехлис, необходимо «внимательно изучать и знать слабые и сильные стороны всех армий сопредельных стран, в том числе и малых».
Имеющиеся недостатки в области военной идеологии (культивирование тезиса о непобедимости Красной Армии, шаблон в пропаганде героизма, шапкозакидательство), по мнению Мехлиса, значительно снижали эффективность воспитательной работы среди личного состава. Те же недочеты были характерны и для военной пропаганды среди населения. В периодической печати, как выразился в своем докладе начальник ПУРККА, она находилась «на задворках», а пропагандисты плохо занимались «военизацией населения».
Л.З. Мехлис прямо указывал, что военные отделы партийных комитетов «мало уделяют внимания идеологической подготовке населения к войне» (выделено мной. – В.Н.).
Чтобы устранить имеющиеся недостатки в военной пропаганде и идеологии, Мехлис предлагал избавиться от «культа гражданской войны», искоренить представление о непобедимости Красной Армии, всемерно бороться с зазнайством, шапкозакидательскими настроениями. Он призвал повышать военную культуру командных кадров, положив в основу изучение истории большевистской партии, военной истории и литературы. У командиров, считал Л.З. Мехлис, следовало воспитывать честь и достоинство, любовь к военному делу, вырабатывать организованность и требовательность. Командный состав РККА должен был постоянно совершенствовать свои знания, учебу и повседневную жизнь в армии строить применительно к условиям боевой обстановки, всеми мерами прививать личному составу «воинственный дух», помнить о традициях и брать на вооружение положительные примеры из истории русской армии.
Как отмечал Ю.В. Рубцов, начальнику ПУРККА нельзя отказать в известной смелости и новаторстве. Например, критикуя постановку партийно-политической работы в Красной Армии, Л.З. Мехлис высказал почти крамольную мысль: не следует ограничиваться в этой работе лишь теорией и историей большевистской партии. Действительно, начальник ПУРККА в своем докладе заявил буквально следующее: увлекшись пропагандой «Краткого курса истории ВКП(б)», не следовало забывать, что она в целом должна «реагировать на все». [486]
486
Рубцов Ю.В. Указ. соч. С. 96.
Говоря о задачах Красной Армии, Мехлис указывал, что она является инструментом войны, а поэтому ее личный состав уже в мирное время следует воспитывать исходя из главной цели – подготовки к войне с капиталистическим миром, которая будет «справедливой, прогрессивной». При этом, как подчеркивал начальник ПУРККА, красноармейцы и командиры должны действовать «активно, добиваясь полного разгрома и сокрушения врага, перенося боевые действия на территорию противника». Он поставил задачу воспитания личного состава Красной
Армии и всей страны в целом «в том духе, что всякая война, которую поведет армия социализма, будет войной прогрессивной, будет самой справедливой из всех войн…». Л.З. Мехлис уточнял в данной связи: «Речь идет об активном действии победившего пролетариата и трудящихся капиталистических стран против буржуазии, о таком активном действии, когда инициатором справедливой войны выступит наше государство и его Рабоче-Крестьянская Красная Армия (выделено мной. – В.Н.).При этом начальник ПУРККА счел необходимым привести соответствующие цитаты из работ Ф. Энгельса и В.И. Ленина о возможности и необходимости вооруженного выступления победившего социализма «за освобождение других народов от буржуазии».
Давая оценку докладу Л.З. Мехлиса о военной идеологии, сделанному в мае 1940 г., Ю.В. Рубцов писал: «Предложенные начальником ПУРККА меры по коренной перестройке процесса политического воспитания личного состава звучали бесспорно, актуально, они давно назрели». В то же время, как отмечал историк, «благодушие укоренилось настолько глубоко», что даже жестокие уроки «Зимней войны» не смогли его окончательно вытравить. [487]
487
Там же. С. 97.
13-14 мая 1940 г. на пленарном заседании комиссии ГВС прошло обсуждение доклада начальника ПУРККА. В прениях выступило около 20-ти человек. По завершении прений последнее слово было предоставлено Л.З. Мехлису, а затем вновь назначенный народный комиссар обороны маршал С.К. Тимошенко закрыл работу комиссии. [488] В целом выступавшие по докладу Л.З. Мехлиса старались не выходить за рамки поставленных в нем вопросов. На этом фоне в какой-то степени оригинальными можно считать суждения, высказанные командармом 2-го ранга К.А. Мерецковым командующим войсками Ленинградского военного округа, и комкором Д.Т. Козловым. По мнению П.Н. Бобылева, сказанное Мерецковым, вообще, имело принципиальное значение. «До сих пор, – подчеркивал командующий войсками ЛВО на пленарном заседании ГВС 13 мая 1940 г., – в представлении всей страны, а также в армии, сложилось мнение, что мы будем воевать только тогда, когда на нас нападут». Отсюда – и воспитание подрастающей молодежи, исходя из общей установки: «Пока нас не трогают, мы воевать не будем». К.А. Мерецков высказался в том духе, что Красная Армия «готовится к нападению (выделено мной. – В.Н.), и это нападение нужно нам для обороны… Мы должны обеспечить нашу страну не обороной, а наступлением».
488
«Зимняя война»: работа над ошибками… С. 344-389.
По этому поводу П.Н. Бобылев отмечал следующее. Слова К.А. Мерецкова не остались незамеченными. Более того, они не противоречили взглядам политического руководства.
Для подтверждения данного вывода Бобылев привел факты из биографии Мерецкова: июнь 1940 г. – назначение заместителем наркома обороны; август 1940 г. – начальником Генерального штаба РКККА. Именно под руководством К.А. Мерецкова была осуществлена разработка плана стратегического развертывания Красной Армии на случай войны на Западе и на Востоке на 1940-1941 гг., который был одобрен Политбюро ЦК ВКП(б) в октябре 1940 г.. [489]
489
Там же. 13.
Столь же радикальные суждения о характере советской военной доктрины принадлежат Д.Т. Козлову. Выступая в прениях по докладу начальника ПУРККА, Козлов призвал воспитывать личный состав РККА и все население страны «в духе наступательной доктрины». «Ни в одном журнале, ни в одной газете не должно быть записано, что мы будем только обороняться и бить противника на своей собственной территории», – заявил он. Наоборот, продолжал Д.Т. Козлов, «должно быть записано, что мы будем обороняться только наступлением и бить противника и этим самым оборонять свое социалистическое отечество и его границы…».