Если завтра в поход
Шрифт:
После прекращения переговоров с СССР в Финляндии с новой силой развернулась антисоветская кампания. Финляндское правительство рекомендовало подчеркивать в периодической печати неприемлемость сталинских предложений по территориальному вопросу, целью которых было вовлечение страны «в сферу влияния Советского Союза». Однако, как и польское руководство, финская сторона не ожидала от СССР решительных действий. Даже за пять дней до начала «Зимней войны» ставка финляндской армии в одном из аналитических документов изображала дело таким образом, что сосредоточившаяся на границе с Финляндией группировка советских войск не является наступательной. [410]
410
Килин Ю. Оптимизм: на что надеялись финны в 1939 году? // Родина. 1995. N 12.С. 51.
Между тем в советских средствах массовой информации развернулась работа по идеологическому обеспечению антифинляндской кампании. Так, в журнале «Пропагандист и агитатор РККА» (в
411
Пропагандист и агитатор РККА. 1939. N 22. С. 36-37.
Но о «провокационных выстрелах» с финской стороны, произведенных якобы на границе, советские официальные лица заговорили лишь 27-29 ноября 1939 г., в связи с инцидентом у деревни Майнила (об этом более подробно будет рассказано ниже). Остается лишь предположить: автор «Краткой справки» (скрывшийся за инициалами «Ф.Л.») уже заранее был осведомлен о том, что во главу угла в пропагандистских материалах должны быть положены обвинения в адрес Хельсинки за обстрел советской территории.
В целом вышеупомянутая заметка была вызывающей, грубой по форме. В частности, ее автор счел уместным напомнить о том, что Ленин назвал членов правительства Финляндии во главе со Свинхувудом «свиноголовыми», поскольку они не проявляли особой лояльности по отношению к большевикам. В тексте также утверждалось, что 7 финляндских дивизий сосредоточились на Карельском перешейке, в 32 км от Ленинграда, и был сделан однозначный вывод: «Печать и руководители правительства (Финляндии. – В.Н. ) разжигают бешеную антисоветскую пропаганду. Они прямо угрожают войной (выделено мной. – В.Н.) Советскому Союзу».
В заметке помимо прочего перечислялись (явно на основании сообщений советских представителей, находившихся в Хельсинки) негативные последствия военных мероприятий «финляндских заправил», которые якобы привели к обнищанию трудящихся и голоду в Финляндии. По этому поводу автор публикации многозначительно восклицал: «Не мешало бы финляндским „свиноголовым“… вспомнить о непрочности своего тыла. Не пора ли заткнуть рот этим зарвавшимся «воякам!» (выделено мной. – В.Н.). Далее цитировался уже приводившийся нами пассаж из передовой статьи газеты «Правда» от 3 ноября 1939 г. о советском «ответе» финнам.
Заканчивалась «Краткая справка» о Финляндии следующим характерным заявлением:
«Советский народ не поддастся на провокации хозяев финляндской буржуазии, но он также не оставит без расплаты гнусную вылазку шутов гороховых (явный намек на премьерминистра Финляндии А. Каяндера. – В.Н.) из потомства «свиноголовых».
В том же номере журнала «Пропагандист и агитатор РККА» и также в разделе «Консультация» была опубликована статья, автор которой, в частности, напоминал «поджигателям войны», что Советский Союз способен вести не только оборонительные военные действия. «Мы уничтожим любого врага на его же собственной территории», – повторял он известный лозунг советской пропаганды. [412] В условиях разраставшегося как снежный ком конфликта между СССР и Финляндией подобного рода высказывания, прозвучавшие в центральном печатном органе ПУРККА, выглядели весьма зловещими.
412
Раутбард М. Марксистско-ленинский принцип мирного сосуществования Советского государства и капиталистических стран // Пропагандист и агитатор РККА. 1939. N 22. С. 35.
Между тем в ответ на неуступчивость премьер-министра Финляндии А. Каяндера, который 23 ноября публично отказался идти навстречу советским предложениям о территориальных уступках Финляндии, газета «Правда» опубликовала очень резкую по форме передовую статью антифинляндского содержания. В ней Каяндер был презрительно назван «шутом гороховым». [413]
Непосредственным поводом для начала войны СССР против Финляндии послужил уже упоминавшийся выше инцидент у деревни Майнила.
413
Правда. 1939. 26 нояб.
…27 ноября центральные советские газеты поместили два материала об этом инциденте. [414] Первый из них – сообщение ТАСС под характерным заголовком «Наглая провокация финляндской военщины». В нем со ссылкой на штаб ЛВО утверждалось, что 26 ноября в 15 час 45 мин советские войска, расположенные на Карельском перешейке,
в километре северо-западнее деревни Майнила, подверглись неожиданному обстрелу с финляндской территории. Всего якобы было произведено семь орудийных выстрелов. В сообщении ТАСС говорилось и о жертвах, понесенных в результате этого обстрела: три красноармейца и один младший командир убиты; семь красноармейцев, один младший командир и один младший лейтенант ранены. Указывалось также, что для расследования произошедшего на месте направлялся начальник первого отдела штаба ЛВО полковник Тихомиров.414
Правда. 1939. 27 нояб.; Известия. 1939. 27 нояб.
Во втором материале о Майниле, помещенном в центральных советских газетах, излагалось содержание ноты советского правительства, врученной В.М. Молотовым посланнику Финляндии А.С. Ирье-Коскинену. В ноте, со ссылкой на более высокую инстанцию – Генеральный штаб РККА, излагалась та же версия произошедшего, что и в упомянутом сообщении ТАСС. Однако она была составлена в довольно резких выражениях, отнюдь не свойственных дипломатическим документам. Так, в советской ноте содержалось априорное утверждение, что артобстрел у Майнилы был произведен регулярными финляндскими воинскими частями, которые в большом количестве уже сосредоточились у самой границы, создавая непосредственную угрозу городу. В связи с этим финнам предлагалось незамедлительно отвести воинские части «подальше от границы на Карельском перешейке» на 20-25 километров. Их действия в ноте, врученной В.М. Молотовым А.С. Ирье-Коскинену вечером 26 ноября 1939 г., были названы провокационными и квалифицировались не иначе как «нападение на советские войска».
Москва давала понять, что в Хельсинки допустили нарушение советско-финляндского договора о ненападении и о мирном улаживании конфликтов (1932 г.). Официальная версия майнильского инцидента, из которой следовало, что финны первыми открыли огонь и подвергли артобстрелу части Красной Армии, была положена в основу интерпретации дальнейших событий: односторонней денонсации СССР договора 1932 г. и начала вооруженного конфликта с Финляндией. В Советском Союзе она являлась фактически единственной при описании обстоятельств возникновения «Зимней войны» 1939-1940 гг.
Однако данная версия уже в конце ноября 1939 г. была взята под сомнение. С.А. ИрьеКоскинен от имени финляндского правительства подчеркнул тогда, что в результате расследования инцидента удалось установить следующее: орудийные выстрелы, о которых упоминал Молотов, были произведены близ Майнилы «с советской пограничной полосы».
Явно опасаясь эскалации конфликта, правительство Финляндии предложило Москве создать совместную комиссию «для рассмотрения возникших разногласий». Однако Кремль так и не дал Хельсинки ответа на данное предложение. В то же время нота правительства Финляндии, которая последовала за официальным советским заявлением от 26 ноября 1939 г., была расценена как документ, призванный «довести до крайности кризис в отношениях между обеими странами».
Проходили годы и десятилетия, а интерес к майнильскому инциденту не угасал. Эта история, главным образом, благодаря публикации свидетельств очевидцев событий, постепенно стала обрастать новыми подробностями, приобретая уже сенсационный оттенок. [415] Так, три финляндских пограничника в своих показаниях, данных по распоряжению непосредственного начальства 27 ноября 1939 г., единодушно утверждали: орудийные выстрелы действительно были произведены, но… с советской стороны, из деревни Майнила. Версия о выстрелах, «произведенных русскими», получила широкое распространение в Финляндии. В 1985 г. отставной генерал Окуневич сообщил новые, захватывающие подробности о происхождении майнильского инцидента. Якобы, будучи майором НКВД, 26 ноября 1939 г. он, в сопровождении двух «экспертов по баллистике», производил «испытательные стрельбы из нового секретного оружия». Происходило это… у деревни Майнила. После обнародования некоторых ранее недоступных документов из российских архивов, появилась еще одна, совершенно необычная версия инцидента у Майнилы: никаких выстрелов ни с советской, ни с финляндской территории 26 ноября 1939 г. не производилось вообще. В сохранившемся среди других архивных материалов журнале боевых действий 68-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии Красной Армии, который дислоцировался в районе Майнилы, на первой же странице сделана любопытная запись. 26 ноября полк подвергся артобстрелу; разорвалось семь снарядов; погибло три и ранено шесть человек. Однако правдивость данной записи вызвала сомнение у российского историка П.А. Аптекаря, который впервые ввел ее в оборот. Действительно, в официальных советских заявлениях по поводу «выстрелов у Майнилы» говорилось о четырех убитых и девяти раненых военнослужащих Красной Армии. Далее, как ни парадоксально, все записи в упомянутом журнале с ноября 1939 по март 1940 г. сделаны одной рукой, хотя за указанное время сменилось целых четыре начальника штаба полка и, соответственно, четверо их помощников, в обязанности которых входило ведение журнала боевых действий. Из этого следовало, что записи производились в нем не по горячим следам, а задним числом, вполне возможно – уже после подписания советско-финляндского мирного договора от 12 марта 1940 г.
415
Интерпретация событий, связанных с инцидентом у Майнилы, дана на основе следующих публикаций: Александров К.М. Новое об инциденте в Майниле (Малоизвестные страницы истории советско-финляндской войны 1939-1940 гг.) // Новый часовой. 1994. N 1. С. 24-29; Аптекарь П. «Выстрелов не было» // Родина. 1995. N 12. С. 53-55; он же. Советско-финские войны. М., 2004. С. 59-65; Маннинен О. «Выстрелы были» // Родина. 1995. N 12. С. 56-57.