Эспер-один

– Не сомневаюсь, я уже видел твои способности, – пробормотал Тимофей. – Впечатляют.

– Хочешь испытать их на себе? – губы Анфисы изогнулись в хищной улыбке.

– Давай без угроз, – сказал Тимофей, подняв обе руки на уровень груди и помахав ладонями. – Я тебе ничего плохого сделал, между прочим.

– Мне неведомо, что у тебя на уме. Вдруг ты шёл за мной по иным, более мерзким причинам.

– Это как?

– Допустим, овечкам удалось бы меня избить, – стала фантазировать Анфиса. – Пока я бы находилась в бессознательном состоянии, ты бы раздел меня и надругался.

От удивления Тимофей открыл рот. Что угодно он ожидал услышать, но не столь невообразимую чушь. Причём сказано было так, будто подобное развитие событий являлось чуть ли не гарантированным. Полёт фантазии Анфисы вызывал закономерные вопросы и ставил под сомнение адекватность девушки.

– Какие же отвратительные мысли вертятся в твоей голове, – пробурчал Тимофей. – Надругаться? Я такое произвожу впечатление?

– Чего ты так удивляешься? – спросила Анфиса. – Думаешь, я слепая?

– Не совсем тебя понимаю.

– Я не первый день в вашем городе, вашей школе и вашем классе. Не проходит и дня, чтобы ты не разглядывал меня втихаря. Постоянно ловлю на себе твой взгляд.

Тимофей был готов сгореть со стыда и переживал, что не обладает способностью проваливаться сквозь землю. Именно это очень хотелось сделать после слов Анфисы. Он действительно разглядывал, каждый день, на всех без исключения уроках. Новенькая и впрямь наблюдательная, ничего от неё не укроется.

– Сугубо из спортивного интереса, – сказал парень, стараясь придать голосу побольше уверенности.

– Очень странный интерес, – усмехнулась Анфиса, прижав книгу к груди.

– Какой есть. Ты же новенькая, как-никак, к тому же довольно непонятная личность.

– Непонятная?

– Ни с кем не разговариваешь, вечно хмурая какая-то. В некоторой степени твоё поведение можно назвать асоциальным. За две недели учёбы могла бы завести подружек, если бы была чуточку разговорчивее.

– Кто тебе сказал, что я стремлюсь завести подружек?

Никто не говорил, это я сам придумал – чуть было не произнёс Тимофей, но сумел сдержаться. Одной из парадигм его мировоззрения являлся тот факт, что все хотят завести себе друзей, потому что никому не охота пребывать в вечном одиночестве, несмотря на периодически случавшиеся моменты, когда возникает желание закрыться от окружающих в каком-нибудь бункере.

– Мне вполне комфортно в текущем положении, – сказала Анфиса. – Не липнет стадо баранов – уже хорошо.

– Невысокого же ты мнения об одноклассниках, – проговорил Тимофей.

– Большинство из них этого заслуживают.

– Я к ним не отношусь. Я – хороший человек.

Сказанная глупость, которую Тимофей таковой вовсе не считал, вызвала ожидаемую реакцию. Выражение лица Анфисы на несколько секунд переменилось, став удивлённым. Девушка смотрела на собеседника, беспрестанно моргая, а затем засмеялась. Смех искренний, весёлый, будто вызванный какой-то искромётной шуткой. Тимофей терпеливо ждал, пока приступ веселья сойдёт на нет. Спустя полминуты Анфиса успокоилась, вернувшись в прежнее состояние невозмутимости, и произнесла:

– Хорошие люди не позорят других.

– Кого это я позорил? – не понял Тимофей.

– Меня, кого же ещё?

– Ничего подобного не припоминаю.

– На последнем уроке алгебры, если запамятовал. Когда пялился на меня с улыбкой Чеширского кота на лице, чем привлёк внимание учителя. Зачем-то начал затирать ему про физику, сворачивание гор и одоление противников. Ясно же как день, что поглумился таким образом надо мной.

– Какое же это глумление? Разве я сказал неправду?

– Всё-таки ты забавный, Юдин, – улыбнулась Анфиса.

– У меня вообще-то имя есть, – с лёгкой обидой сказал Тимофей.

– Знаю.

– Поэтому…

– Поэтому тебе нет нужды ввязываться во всё это.

– Во что именно?

– Например, попытки мне помочь. Как видишь, легко справилась сама. До трёх человек могу уложить за один раз, большее количество на меня пока не пыталось напасть.

Тимофей попробовал разобраться в смысле сказанного. Он был уверен, что подразумевалась та школа, в которой Анфиса училась до перевода. Тимофей не назвал бы себя излишне проницательным, но примерно догадался, что издёвки со стороны одноклассников были и там. Наверняка девушка терпела их до определённого момента, а затем произошёл переворот в сознании, который привёл её к тому, что себя надо защищать. Причём весьма экстраординарным способом. Хотя виделось странным, что Анфиса стала объектом травли. Может, дело было её в поведении? Часто всяким неадекватным личностям кажется, что тихие и неприметные люди – идеальные подушки для битья.

– О чём задумался, Тимофей? – прозвучал вопрос.

– Назвала по имени? – подивился парень. – Вот спасибо.

– Не вижу в этом ничего особенного.

– Просто пришло в голову…

Тимофей замялся. На самом деле ничего ему не пришло в голову, имелось лишь желание сделать диалог более конструктивным.

– Что именно? – полюбопытствовала Анфиса. – Впрочем, можешь не говорить. Если хотел предложить посильную помощь в отваживании от меня всяких идиотов, вроде недавних двух овечек, то я вынуждена отказаться. Справлюсь без посторонних.

У Тимофея в мыслях мелькнуло, что, вероятно, переезд и последующий переход в другую школу вызваны тем, что количество желающих поглумиться над Анфисой превысило все возможные нормы. Ополчилась вся школа, или что-то вроде того.

– Нет, – безапелляционно заявила Анфиса.

– Нет? – не понял Тимофей.

– Я не из-за этого переехала сюда.

– Ты читаешь чужие мысли?

– Они у тебя на лице написаны.

– Ну уж извини, что оно такое выразительное. Не то что твоё.

– Свои эмоции я стараюсь держать под контролем.

– Похвальное стремление.

– Ещё раз – переезд сюда вызван иными причинами, нежели теми, о которых тебе подумалось. Всё дело в работе моих родителей. Мы здесь надолго. Хотя и ты в чём-то прав, узнав о предстоящем переезде, я была рада, что наконец-то свалю из той школы, где учится кучка дегенератов.

Анфиса решила, что на этом разговор следует заканчивать. Она повернулась к Тимофею спиной и зашагала к выходу со двора. Парень молча проводил её взглядом. Едва ли сегодня с ней случатся новые неприятности, поэтому нет смысла опять брать на себя роль сопровождающего.

– Поразительно, – пробормотал Тимофей. – Она всё-таки умеет более-менее нормально общаться.

Простояв на месте минуту, он понял, что больше ему здесь делать нечего, однако остановился, проходя мимо груды досок. Посмотрел на ту, что недавно поднимала Анфиса. Почти три метра длиной, толстая.

– Хм…

Тоже взявшись за доску одной рукой, Тимофей попытался поднять её высоко. Она была пропитана влагой и настолько тяжёлой, что только от земли один край удалось оторвать. Усилий было приложено мало, но требовалось использовать обе руки, чтобы поднять доску над головой вертикально и вдобавок избегать падения, соблюдая баланс. После пары попыток, Тимофей всё-таки добился желаемого результата, однако он и близко не походил на то, что продемонстрировала Анфиса.