Эспфил. Дилогия

Поправив чуть сползший вперед обруч, юноша вздохнул и, переведя взгляд на Старика, сказал:

– Ты же знаешь, они опасаются, что все обернется так же, как и в случае с Шешесом.

– Без малого, прошло четыре тысячи лет. Вам не кажется, Леван, что опасения слегка затянулись?

– Это не только мои опасения, друг. Я бы поддержал тебя перед лицом Совета, если бы это имело смысл, но кроме меня больше никто не выступит за это решение.

– Вы говорили со всеми?

– Нет, но… - резко выдохнув и устало проведя ладонью по лицу, юноша чуть подался к Старику.
– Хм, слушай, в Совете и так много недовольных тобой богов. Знаю, что уже предлагал, но все же: может, ты все-таки возвысишься и станешь членом Совета?

– Вы прекрасно знаете мой ответ, Леван, - ответил Старик, смотря юноше прямо в глаза, - он не изменится.

– Что ж, я так и думал, - разочаровано протянул юноша, - должен предупредить, что я буду обязан передать твой ответ Совету. Думаю, к тебе пришлют кого-то с вердиктом. До встречи, друг.

Сделав последний глоток и поставив чашку на блюдце, Леван исчез во вспышке света, оставив своего собеседника в одиночестве.

– Тимэс, будьте так добры, - обратился Старик к выходящей из-за дерева полуобнаженной девушке, прелести которой едва прикрывали узкие атласные ленты, - присмотрите за ребятами. Сейчас право ответного хода принадлежит Совету, а он не всегда играет честно. И не забывайте о приспешниках Веллиала: уверен, они предпримут и другие попытки заполучить парня.

– Будет исполнено, - изобразив некий книксен, пропела девушка.

Глава 1 Грусть пыльных дорог

Опустошение. Именно его ты чувствуешь, когда видишь смерть близкого тебе человека, ведь то место, которое он занимал в твоей жизни, теперь навсегда останется пустым. Давно пережитые эмоции, так похожие на те, что я испытал на похоронах разбившегося одноклассника, вновь заполонили меня, разбередив глубокую незаживающую рану в душе.

Медленно плетясь по пыльной дороге, неспешно переставляя ноги, я вновь и вновь прокручивал события последних часов. Мощь артефакта ужасала. Находясь практически в самом эпицентре, под прозрачным барьером купола, мы воочию видели, как взрывной волной разлетаются на куски дома и стены, а то, что не было разрушено – оплавлялось, стекая вниз и собираясь в ручейки огненной лавы текучего камня

Мы как будто находились на островке спокойствия, посреди раскаленного озера лавы, наблюдая за буйством огненной стихии. Взрыв ярко-алого солнца уничтожил нашу подругу, в буквальном смысле испарив ее вместе с атаковавшими демонами и не оставив после них ничего.

Два часа мы сидели под куполом в полной тишине, погруженные каждый в свои мысли. Безотрывно глядящий в одну точку Шаграт, с разбитыми в кровь кулаками, срастающимисязаживающими на глазах. На его лице отражалосьмножество эмоций: гнев сменялся непониманием, непонимание - скорбью, за которой следовала стальная решимость. В глазах орка засиял знакомый огонек холодной ярости, от которого даже у невозмутимого Эрэла пробежала дрожь по всему телу.

После рассеивания барьера камни оплавленной мостовой все еще оставались слишком горячими, чтобы по ним можно было передвигаться, и, если бы не короткий дождь, охладивший их, мы бы застряли там надолго.

Перед тем как покинуть разрушенный нами Мертвый город, который еще утром поражал своим величием и красотой, Шаграт безошибочно подошел к тому месту, где последний раз стояла Руана. Опустившись на одно колено, он прикоснулся ладонью к земле, шепча священные слова клятвы. Нам не нужно было подходить ближе, чтобы слышать то, что он обещал: мы и так знали суть даваемого обета. Месть. Месть проклятым демоническим выродкам, из-за которых наша небольшая семья стала меньше.

Глядя на орка, я дал себе обещание сделать все, чтобы искоренить эту демоническую чернь, убившую Руану. Да, я не знал ее так, как знала Бетси, нас не связывали десятки смешных или грустных историй, но в течение последних недель судьбы нашей группки авантюристов были слишком тесно сплетены, чтобы это игнорировать.

За всю свою недолгую жизнь я имел несчастье присутствовать на похоронах близких мне людей: друзей и родственников, жизнь которых оборвалась трагически. И каждый раз, стоя у их могил и едва сдерживая скупые мужские слезы, я больше всего на свете хотел одного. Чтобы тот урод, который пьяным сел за руль фуры и врезался в машину моего дяди, прервав его жизнь, или кретин, вовремя не сделавший технический осмотр лифта, из-за чего тот рухнул вместе с моей однокурсницей – ответили за все это. Понесли положенную им кару, а не откупились нелепыми, никому не нужными штрафами.

Тогда, до боли сжимая кулаки, я ничего не мог сделать: закон запрещал. Удобный свод правил, которые те, кто имеет деньги, могут трактовать по-своему, выпутываясь из любых передряг. Ненавижу! Ненавижу общество, которое допускает возможность уйти от ответственности, ненавижу себя, за то, что боюсь что-либо предпринять, опасаясь уголовной ответственности. Однако здесь и сейчас, напротив, у меня была реальная возможность заставить демонических ублюдков пожалеть о выбранном ими пути.

Старика я не винил в случившемся. У меня было достаточно времени, чтобы понять: он сделал предложение, не скрывая подробностей и не преуменьшая ждущих нас опасностей. Честная сделка, где каждый из нас знал, на что идет, что ставит на кон и что получит в итоге. Уверен, что если бы Старик мог, то наверняка оказал бы нам помощь.

Изнуренные битвой и гнетущим заточением в куполе, мы не спеша брели по дороге. Без лошадей обратный путь займет намного больше времени, к тому же - спешить-то нам особо и некуда. До наступления темноты наша группа смогла довольно сильно углубиться в лес, при этом успев мимоходом отбить парочку атак измененных кошек и пресечь попытку нападения трехметрового прямоходящего носорога с удлиненными когтистыми лапами. Огромная тварь явно обладала зачатками интеллекта, ведь, встав на нашем пути и перегородив дорогу, она не стала сразу же переходить в атаку. Она выжидала, наблюдая за нашей реакцией. Вместо привычного страха или паники, она видела лишь уставшее, скучающее лицо Эрэла, который небрежно выхватил меч и даже не подумал сбавить шаг. Как и все мы, впрочем. Видимо, взвесив все «за и против», жуткая тварь решила, что своя шкура все-таки ближе и не стоит рисковать ею в схватке с бесстрашными карликами. Животное издало утробный рык и в два прыжка скрылось в чаще леса.

– Жаль, - буркнул Свак, - отличные сапоги вышли бы. Может, догонишь?
– обратился он к эльфу. Получив в ответ лишь пренебрежительное фырканье, гном пожал плечами и как ни в чем не бывало продолжил путь.

На привал мы остановились глубокой ночью, разместившись на удачно подвернувшейся крошечной полянке, вплотную прилегающей к дороге. Ее-то и полянкой с трудом можно было назвать: так, метров пять в диаметре свободного от деревьев пространства, поросшего густой мягкой травой. Именно то, что нужно для отдыха.

С едой никто особо не заморачивался. Желания заниматься собирательством или охотиться у нас не было, поэтому каждый просто достал имеющиеся у него припасы и выложил на любезно предоставленный Бетси платок. Несколько хлебцов, кусок вяленого мяса, сушенные ягоды и мешочек изюма. Забавно, но все это напомнило мне те беззаботные студенческие времена, когда мы неделями жили в общежитии. Накануне получения стипендии ни у кого уже не оставалось денег, и мы всей толпой стаскивали продукты и готовили блюдо в стиле «ешь или умри с голоду». Вот так же было и сейчас, с той лишь разницей, что теперь все это добро распределялось не рандомным персонажем, а прищурившимся гномом, который отмерял каждому равную часть припасов.