Есть ли жизнь после отбора?

Воздух чужого мира не пьянил, но воодушевлял. Все-таки я куда легче переношу измененную магию иных миров. Это, в немалой степени, заслуга силы луо-наари.

– Держись!

И, когда мы вынырнули у заброшенного храма в Гиблой Роще, я возмущенно спросила:

– А ты можешь предупреждать хотя бы на мгновение раньше?

– Но ведь ты успеваешь,- хмыкнул Гамильтон. – Смотри-ка, никто сюда не суется. Видимо чувствуют хватуна.

– Которого давно уж нет,- напомнила я.

– Ну,- Гамильтон дернул ухом,- может, я успел законсервировать кое-что? И зарыть под кустом?

– Зачем?! – оторопела я.

На что мой компаньон снисходительно произнес:

– Чтобы здесь было безопасно, разумеется. Смотри, никто не рискнул войти в Гиблую Рощу. Отсюда до Свечи хвостом махнуть! Вот только…Что это за пакость?

– Где?! – я крутанулась вокруг себя, но вокруг были лишь залитые солнечным светом деревья.

– Там,- мрачно и неопределенно произнес мой компаньон,- запрыгивай. Поднимемся на храмовый шпиль. Не нравится мне эта холодная аура.

На шпиле мы оказались за несколько секунд. И обомлели – Свеча была взята в кольцо. Довольно широкое, неоднородное кольцо – спасибо всем нашим ловушкам!

– Чувствуешь? – спросил Гамильтон.

На что я отрицательно покачала головой:

– Нет. Зато вижу.

Вся темная, неживая магия стягивалась к закутанной в плащ человекоподобной фигуре.

Вспомнив про рассказ Райет, я начала было его пересказывать Гамильтону, на что тот снисходительно напомнил, что он, вообще-то, присутствовал при тех событиях.

– Частично, правда,- добавил он. – Я застрял в родном мире именно во время преследования того мерзавца, что распустил слухи про опасность магоскопов.

– Ты никогда не говорил. Почему?

– Стыдно было,- он вздохнул,- меня провели как сопливого щенка. Как я мог тебе об этом рассказать? Ты, в своем юном возрасте, была в десятки раз серьезней меня. В том возрасте. Потому что после того эпичного провала, я посвятил себя самодисциплине.

– И стал Генералом?

– Генералом я стал до провала,- фыркнул Гамильтон. – Тактика и стратегия разные вещи. И я прекрасный, прекрасный тактик. А вот долгосрочные планы… Нет уж, все тарталетки я ем сразу, ничего не откладываю на потом.

Усмехнувшись, я убрала свое особое зрение и вздохнула:

– Мы завязнем у подножия башни. Твари помельче держат кольцо, а этот видимо умнее, идет по телам товарищей.

– У тебя остались стимуляторы Тины?

Цокнув, я покачала головой:

– Все выпила там, в склейке. И ведь не догадалась взять!

– О, их и у нее нет,- утешил меня Гамильтон. – Не успевает сварить. Она же всех пострадавших от ядовитой лозы на ноги поставила. Ладно, попробуем пробиться.

– Мы не будем разделяться,- коротко сказала я.

И тут же охнула:

– У меня кое-что есть! Сладкая морская вода, ты говорил, что она неплохой стимулятор!

– И у меня кое-что есть,- оскалился мой компаньон. – Жди здесь.

Он молнией слетел вниз и, бросившись к самым густым кустам, принялся что-то рыть. Да так, что из-под мощных лап вылетали огромные комья земли, камни и даже особо неудачливые кустики.

За несколько минут активных поисков Гамильтон откопал что-то темное, сочащееся энергией мертвого мира. Левитируя перед собой эту дрянь, он запрыгнул ко мне на шпиль.

– Бросим в толпу, произведем фурор,- оскалился Генерал. – Где твоя вода морская?

Я вытащила флакон и, под взглядом компаньона, разделила розоватую жидкость на несколько частей (хорошо, что в моем Безвременье куча полезных и бесполезных вещей). После чего Гамильтон широко распахнул челюсть и замер. Замерла и я, не понимая, сколько конкретно капель нужно влить.

– Лей третью часть,- проворчал он и вновь раззявил пасть.

Опрокинув над ним средний флакон с розовой водой, я с ужасом отметила волну энергии, пробежавшую по его шерсти. Затем вторую, третью...

– Ты же не справляешься! У тебя переизбыток сил!

– Все отлично,- рыкнул Гамильтон,- чувствую себя на три столетия моложе! Держись!

Я едва успела вцепится в жесткую ткань его жилета, как мой компаньон одним мощным прыжком пересек немыслимое расстояние от Гиблой Рощи до Свечи! И я клянусь, в полете мы занырнули в его родной мир, пронеслись там под облаками и вынырнули назад, в мой мир!

– Открывай,- Гамильтон приземлился на лапы и, лихо крутанувшись на месте, ударился задом о дверь.

Один взмах передней лапы и останки хватуна летят в сторону тварей. Поднявшаяся суета дала нам необходимое время и мы успели. Дверь, буквально, была захлопнута в последние секунды. Человекоподобная тварь не испугалась мертвого хватуна, но пострадал от своих запаниковавших товарищей. А потом она и не успела зацепить ни меня, ни Гамильтона. А вот удар, с которым немертвец ударил в дверь, поразил до самой глубины души:

– Он вынесет ее.

Вытащив из Безвременья несколько стальных пластинок, я укрепила дверь.

– Нам нельзя ввязываться в драку,- выдохнула я,- нужно восстанов... Гамильтон!

– Что? – благородный бассет подскочил на месте.

А я, чувствуя невероятное, отупляющее отчаяние, хрипло выдохнула:

– Мы забыли Хираэллис!

В этот де момент откуда-то из глубин башни раздалось сердитое нетерпеливое жужжание. Жужжание, которое я сочла игрой расшалившегося воображения.

Гамильтон же плюхнул массивный зад на мраморный пол и недоуменно произнес:

– Он же еще при встрече сказал, что отправится к башне и будет ждать нас там.

– Сказал?! – переспросила я.

И тут же вспомнила, как Хираэллис ударил Гамильтона собой в лоб. Видимо, тогда-то и произошел обмен информацией.

– Мне он ничего такого не сказал,- вздохнула я.

– Это я, наверное, должен был послужить переводчиком, он плохо говорит со мной, но я понял, что ему нужно что-то подготовить,- повинился бассет.
– Хироу-у-у-у! Бвяф!

Это мой компаньон попытался задать направление для ищущего нас Хираэллиса. Но, вот беда, мотылек уже летел во все крылышки и потому случилось невкусное – луо-наари влетел прямо в раззявленную пасть. Правда, есть его Гамильтон не стал, выплюнул. После чего сердитый луо-наари отряхнулся так, как не могут отряхнуться нормальные насекомые и взлетел. Сделал над нами круг, а после начал прямо-таки атаковать собой Гамильтона. С сердитым жужжанием он бился о лоб моего компаньона так, как экзальтированные мухи колотятся о стекло на кухне.