Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
– Вань, давай, я тебе домой буду приносить материалы. Ты меня разгрузишь, и не подцепишь инфекцию в больнице. Так до Нового года, а потом выйдешь консультантом.
– Я не могу сидеть дома.
– Ничего себе сидеть дома, а кто монографию написал? Ваня, слушайся старших.
– Ты уверен?
– Уверен, почка живая, клеточный и имунный состав практически твой. Об отторжении речь вообще не идет. Тебя дети достали?
– Нет, хорошо, что Феденька родился. Прямо отдушина. У меня с Никитой проблемы. Ты знаешь, я не пойму почему, но он отдалился совсем, как чужой в доме. Владка, переживает. Теща, так вообще. Ты скажи Владке, что у меня все хорошо. Прошу скажи.
– Я говорю. Не беспокойся.
– Да ты с ума сошел.
– Да, нет. Ты еще парочку вырастить успеешь.
====== Часть 114 ======
Инна осваивалась в отделении. Валера утром ее привел, представил. Познакомил с заведующим. Тот оказался милым, улыбчивым мужчиной пятидесяти пяти лет. Рассыпался в комплиментах, предоставил стол с полкой и шкафом в ординаторской и отправил в хирургию на консультацию. Там у нее настроение упало. Данил не захотел с ней разговаривать, поздоровался и ушел. Она так скучала, так ждала встречи с сыновьями, а все кувырком. Вот Данил как чужой, а Ярослава она вообще еще не видела, а младший Витенька сказал, что без нее им с папой было хорошо. Инна посмотрела больного, но разглядывала Диму. Совсем взрослый и копия отец. Красавицы Марины как будто там и не было. Идеально подстрижен, волосок к волоску. Белая рубашка как будто только из магазина, темно серые брюки, тоже сидят как на модели, а он далеко не модель. Руки очень красивые с длинными пальцами тоже явно ухожены и обручальное кольцо. На ногах черные туфли сияют. Он был настолько чистым и аккуратным, что бросался этим в глаза. Инна невольно залюбовалась им. Спросила про жену, он не ответил. Записала консультацию в историю, за все время Данил так и не вернулся. После обеда пошла к Валере, поблагодарить и рассказать, про Витю и Олега. Он ее принял довольно сухо.
– Проходи, за пол дня что-то случилось?
– Нет, я хотела тебе рассказать, ты же мой друг?
– Прости, у меня много работы и дела, дела. Еще больные, и надо все успеть до шести.
– А после шести?
– У меня семья, я обещал Вере и мальчикам погулять вместе. Прости. Я наверно плохой друг.
Она вернулась в отделение.
– Инна Викторовна, как осваиваетесь? Больных не много пока, я присматриваюсь.
– Все в порядке. Я работала здесь много лет, даже заведовала отделением, но восемь лет назад ушла в декрет и больше на работу не вышла. А теперь вот времена изменились.
– Извините за бестактность, но Вы Корецкая. Почему?
– Это фамилия первого мужа. Я ее менять не стала. Анатолий Гаврилович, Я отвечу на все вопросы о себе.
– Вы мать Данила Валерьевича? Я же понимаю, что Вера Андреевна его матерью быть никак не может.
– Да, он мой сын. Я встретила другого мужчину и разошлась с первым мужем. Сыновья остались с ним. Дочь со мной. У нас с Валерием Александровичем очень хорошие дружеские отношения.
– Вот как, а учились Вы у кого?
– У академика Борисова. Он был руководителем моей кандидатской.
– Ладно, работайте. Интересно, очень интересно.
Инна работала. Олег не проявлял к ней никаких чувств, объяснений с ним она избегала, а отношения с сыном наладились, он даже сознался, что скучал по ней. Юлю выписали из стационара, и она находилась дома. Инна навещала ее, беседовала. С Верой Юля не разговаривала. Та готовила, приносила ей еду в комнату, но на демонстративное молчание падчерицы не реагировала. С Инной Вера тоже практически не разговаривала.
Злата постучала и вошла в ординаторскую хирургии.
– Добрый день. Я новый врач патолог. Вот, Дмитрий Сергеевич ваши результаты биопсий.
Дима усадил ее на диван. Он смотрел на сестру такими восхищенными глазами, что Ира обернулась и улыбнулась им обоим. Больше в ординаторской никого не было.
– Добрый день, Злата. С кем же ты ребенка оставила?
– Ой, мои свекор и свекровь, продали квартиру в Питере и пока живут с нами. Ищут, что купить. Тетя Софа сидит с внуком, он все равно исскуственник. А Папа Аркадий вышел на работу. Он сам мне предложил заняться карьерой, а дедушка его поддержал.
– Какой дедушка? Злата, у нас их два.
– Деда Саша. Он вчера был у нас, затем взял бабушку, маму, меня и Катюху и поехал с нами в магазин. Там он нас одевал на свой вкус. Бабуля только хихикала, как дед старался.. Но ты представляешь, ему продавщицы глазки строят.
– И что удивительного?
– Нет, он конечно все еще красивый, но он же им в деды годиться! Как бабуля до сих пор не умерла от ревности?
– Они уже оба умерли бы от ревности по твоим прогнозам. Туфли тоже дед купил?
– Да, причем несколько пар, мне исключительно для работы. А Катька стеснялась, жуть. Он же и белье и одежду, короче все.
– Катюша еще ребенок. А Юлю, он не взял?
– Нет, Катя спросила, он сказал, что хочет провести время в приятном обществе любимых женщин. Сожалел, что Маша не могла пойти с нами, но он ей все равно подарков набрал. Дим, а вы ждете уже кого?
– Не наступай на больную мозоль.
Сказав это, он довольно зло поглядел на Иру. Злата сменила тему.
– Дим, вы бы пришли к нам когда.
– Я не люблю твоего мужа.
– А меня? А Женю? А Давида ты тоже решил не любить?
– Златка, перестань. Как я могу не любить твоих детей!
– Тогда смирись с мужем. Дима, он гораздо лучше, чем я думала. Он становится другим, понимаешь?
– Люди не меняются. Если он бросил тебя однажды, как ты можешь ему доверять?
– Он был слишком молод, ошибки надо прощать.
– Это предательство, а не ошибка.
– Дима, подумай. Мама простила отца.
– Не сравнивай. Отец ее тоже простил, она его оставила и побежала за призрачным счастьем. Кто из них больше виноват неизвестно.
И Иру понесло, она рассказывала все, что знала от матери о молодости Марины, об их отношениях с Сергеем. Она говорила и говорила и ей казалось, что наконец она унизила своего непогрешимого мужа, показала, что он совсем не идеален, и что его семья имеет много черных пятен. Этим она пыталась доказать свое право голоса и доказать право на карьеру. Его взгляд когда речь зашла о детях она почувствовала спиной, и затаила обиду. Она так хотела быть значимой, но кто она рядом с внуком Корецкой. Им все восхищаются, его хвалят, его превозносят. А на нее ноль внимания, а теперь он из нее решил сделать домохозяйку, как его мать. Но она безгрешна в сравнении с Мариной, так пусть знает.
– Замолчи!
Его голос подействовал отрезвляюще. Она замолчала, сникла, съежилась вся и испугалась.
– Ира, зачем? Ты не хочешь детей, так скажи, и мы тихо расстанемся. Зачем ты чернишь моих родителей? Ты думаешь, что твой треп может изменить мое мнение об отце и матери? Нет, не может. А вот о тебе я уже думаю по другому. Давай поживем отдельно. Большое, видится на расстоянии.
– Дима, я…
– Я провожу тебя сегодня в дом твоей матери.
Он вышел из ординаторской вместе с Златой.