Есть такая болезнь - жизнь

– Тарас Гаврилович, а как продвигается ваша работа?

– Я набрал материал, теперь оформляю, скоро финиш, если будет …

Он задумался и как-то сник.

– В чем пессимизм?

– Нет, не в работе. Извините, это личное.

– Все будет хорошо. Я бы хотела взглянуть на первичные материалы. Давайте договоримся о времени и месте. Я не очень люблю приходить сюда. Получается, что вмешиваюсь в работу детей. Давайте Вы к нам домой, у нас хватает места, и чайку попьем, заодно.

– Спасибо, с удовольствием.

– В пятницу в шесть вечера, так мы с Вами никому не помешаем. Вот адрес. До свидания.

– Она ушла, а Тарас удивлялся ее схожести с Златой. Нет, не с Катей, а именно со Златой.

– Все, родная, все обошлось. Не моя вина в ДВС синдроме.

– Слава Богу! Как я волновалась, ты не представляешь.

– Верочка, все у нас с тобой хорошо, видишь.

– Все, да не все.

– Что с моей любимой и ненаглядной?

– Валера, у меня психоз, поздний послеродовой.

– В чем выражается?

– Я чувствую шевеление плода. Не смейся, не издевайся. У меня трое детей, я хорошо знаю эти ощущения.

– Давно?

– Нет, недели две. Сначала редкие толчки, слабые, а теперь как будто взаправду. Но я кормлю, этого не может быть. Что попить то?

– На УЗИ пойдем. Завтра, прямо с утра.

– Ты что думаешь, что я беременна?

– Нет, это глисты. Вера, все может быть.

– Владику семь месяцев, о чем ты?

– УЗИ покажет. Давай ужинать, есть хочу, а то сейчас от тебя буду кусочки откусывать.

Утром до начала рабочего дня Валера сделал УЗИ жене.

– Вера, только спокойно, это не психоз она шевелится, активная, у нас девочка. Наконец, Вера, не плачь. Все эта последняя, я обещаю, пожалуйста, не плачь. Ты не рада?

– Ты обещаешь? Поклянись, детьми нашими. Я не могу больше, я жить хочу!

– Верочка, дочка же, все последняя.

– Замолчи отец герой.

====== Часть 131 ======

Сегодня они с Тарасом снова не виделись. У него опять дела, опять работа и отчет. Катя была без настроения. Последнее время она только о нем и думала. Жила от встречи до встречи. А он опять отложил свидание. Она шла домой с занятий. Очень хотелось кушать, но готовила ли мама, она не знала. Мама сегодня дежурит, Федя у бабушки, а отец, скорее всего, останется в институте с мамой. Он всегда оставался с ней на дежурство. Они с Никитой уже почти взрослые, да и Никиту он особо видеть не желает. Сын его не в грош не ставит, думает только о мышцах, о фигуре, о здоровье и о девочках. Ему почти шестнадцать, друзья у него качки, как и он сам. С Катей тоже особо он не дружит, но его друзья к ней все время пристают. «Хоть бы его дома не было»- думала девушка, входя в свою квартиру. Но он был и не один.

– Катюха, ты почему поздно? Мы заждались.

– Кто мы?

– Вот Игорь, тебя уже сколько ждет.

– Не интересуюсь.

Она попыталась пройти в свою комнату. Игорь перегородил ей дорогу, а затем схватил, и начал целовать.

– Пусти, пусти меня скотина.

Она вырывалась, кричала, плакала. Но как девушке справиться с огромным детиной? Ситуация разрешилась неожиданно. В дверь позвонили. Игорь ослабил хватку и растерялся. Катя вывернулась, схватила пальто и бросилась бежать. Она оттолкнула Ярослава, который шел в принципе к ней, и не дожидаясь лифта сбежала по лестнице. Дождь, смешиваясь со слезами, слепил глаза, она почти не разбирала дороги. Кошелек с деньгами остался дома и она пошла пешком. Она долго блуждала по улицам города, замерзла, промокла насквозь. Зубы стучали от холода, а на душе скреблись кошки. Но она дошла. Позвонила в домофон и с облегчением услышала голос Натальи Петровны.

– Катенька! Что так поздно? Заходи.

Катя вошла в квартиру, «тепло, как здесь тепло»,- пронеслось в голове. Она села на обувную полку и снова заплакала.

– Тарас, сынок, с Катюшей плохо!

Он обнял ее, раздел.

– Катенька, ты насквозь промокла, давай в ванну. Вот вода горячая, сейчас согреешься.

Она продолжала дрожать и плакать. Тарас сам осторожно раздел ее и увидел синяки на теле и засосы на шее.

– Мама, валерианы накапай, побольше. Что случилось? Девочка моя, расскажи. Кто тебя? Может в больницу надо? Катя, тебя насиловали?

Она отрицательно покачала головой. И влезла в ванну. Горячая вода помогала, она постепенно перестала дрожать. А может это Тарас, который сидел рядом и держал ее за руку. Постепенно, она смогла говорить. Она рассказала все, без утайки. И про брата и про его друзей, и про то, что сегодня произошло.

– Я не вернусь домой. Можно, я у тебя останусь?

– Да, моя хорошая. Пойдем, попьем чайку, и я тебя уложу спать.

Он добавил в чай коньяка, чтобы Катя окончательно согрелась. Затем уложил ее в свою кровать и сидел с ней пока она не уснула. Услышав ее ровное сонное дыхание, Тарас вышел из своей комнаты.

– Сынок, она спит?

– Да, мама.

– Ты с ней ляжешь?

– Нет. Я поеду к ее брату.

Утром Катя проснулась от поцелуя.

В институт идешь,

спросил Тарас.

– Не знаю. Думаешь надо?

– Нет, не думаю. Вот твои вещи, белье, халат, одежда, сотка, кошелек и твоя сумка. Но, я считаю, что тебе лучше побыть с моей мамой дома. Мне на работу пора, вечером вернусь, все обсудим.

– Где ты взял мои вещи?

– Я ездил к тебе домой. Игорь и ему подобные, тебя больше не тронут.

Он взял ее руку в свою, и она увидела разбитые костяшки пальцев у него на кисти.

– Ты его бил?

– Практически нет, поговорили по мужски. Не волнуйся, он жив. Может ребра сломаны, но заживет как на собаке.

– Я не вернусь домой.

– И не надо. Катюша, ответь мне на один вопрос, только серьезно. Ты со мной на край света поедешь?

– Угу! Когда и куда?

– И маму с папой оставишь?

– Мы же будем к ним приезжать?

– Редко. Ладно, об этом вечером. У тебя горло болит, ты хрипишь?

– Да, сильно. Я простыла вчера.

– Хорошо, мама даст тебе лекарство, лежи. А мне пора.

Первым делом он написал заявление на увольнение. Зарегистрировал его у секретаря и вошел в кабинет Ивана.

– Тарас, что?

– Я пришел сказать, что люблю Вашу дочь.

– Я знаю. Что с руками?

– Подрался. Я увольняюсь, и мы с Катей уедем в другой город.

– Зачем? Сядь, пожалуйста. И дай позвоню жене.

– Зачем?

– Она мать Кати. Тарас, я не знаю, что произошло вчера. С утра я уже разговаривал со следователем и с Никитой, который дал показания против тебя. Я не слышал дочь, но думаю, что они оба и мой сын, и его так называемый друг получили за дело. Мы сейчас говорим о другом. Я не возражаю, против ваших с Катей отношений, но из Москвы я ее не отпущу. Не ставь ее перед выбором, он бесперспективен. Сергей рекомендует тебя на заведование вместо него. Он в тебя слишком много вложил. Ты считаешь возможным подвести его?

– Я не могу жениться на дочери руководителя и продолжать работу под Вашим покровительством.

– Размечтался! Покровительства не будет. Не рассчитывай. То есть твоя гордыня призывает тебя уехать и начать жизнь с чистого листа. Бросить мать, перенесшую два инсульта с тяжелой формой сахарного диабета. Так? Я считал тебя более взрослым.

– Я не знаю. Все как-то неправильно.

– Хорошо, давай по другому. Ты считаешь Сергея Владимировича карьеристом?

– Что Вы? Как такое можно подумать?