Есть!

– Насчет козла отпущения могу сообщить следующее. – П.Н. с аппетитом ел мусаку. – Я в свое время приятно удивился, когда узнал, что с этим козлом все обстояло непросто. В иудаизме козлом отпущения называли особое животное, которое по случаю праздника Йом Киппур отпускали в пустыню после символического возложения на него грехов всего народа. Отпускали! А не сжигали, как другого, несчастного козла, на которого пал жребий. Впрочем, козлу отпущения повезло немногим больше: в пустыне его приводили к скале Азазель и все-таки сбрасывали оттуда в пропасть.

– Ну вот видите! – засмеялась Ека.

Аллочка, глаза которой леденели на глазах, как формочки с водой в морозилке, сказала:

– Павел Николаевич, если вас не устраивают эвфемизмы и местоимения, давайте говорить открыто. Я считаю, что на канале сознательно разжигается вражда, мешающая нашему общему успеху. Здесь нет Евгении, я не буду говорить об отсутствующих, но Екатерина могла бы…

– Я уже говорила об этом вчера, Павел Николаевич, – задрожала Ека, – и повторю еще раз, если вам требуется, Алла! Я не воровала рецептов у Гималаевой, мне это без надобности! Я могу придумывать рецепты каждый день, хоть по сто штук. Вот, кстати, приглашаю всех сегодня на презентацию моего нового меню. Придумала в свободную минутку!

– Что за меню? – П.Н. так резко развернулся к Еке, что локон страсти поднялся с его макушки и секунду дрожал на ветру.

– Все очень просто. Карри с курицей, перцем и шампиньонами. Салат с маковым соусом. Пирог с томатами. Новый чаудер с раковыми шейками, крабами и форелью. Польпетте. Кофейные кексы и физалис с жидким зефиром. А насчет того, кто у кого ворует, то… Иран, будет лучше, если ты сама расскажешь…

Прозелитка Иран взмахнула широкими ладонями. Руки этой девушке достались из другого комплекта (небесная шутка): узенькие запястья, крупные кисти и толстые мощные пальцы. Иран долго страдала из-за этих рук, втайне мысленно примеряла чужие, изящные, с тоненькими пальчиками, пока Ека не объяснила: изящных рук в мире пруд пруди, а у Иран ласты изготовлены по специальному проекту. Так и носи их с удовольствием! Ека даже подарила Иран стопку звонких браслетов, чтобы подчеркнуть необычие рук, но Иран носить браслеты пока стеснялась. Может, однажды, она все же осмелится и наденет их – от запястья до локтя будут сиять тоненькие блестящие наручники!

Итак, все смотрели на Иран, пока она, размахивая руками, рассказывала.

За день до первого эфира Еки Геня проникла к Парусинской в кабинет и подошла к ее компьютеру.

– На цыпочках подошла? – спросил Дод Колымажский. – Воровато озираясь? А ты где в это время сидела, Иран? В шкафу?

Аллочка преглупо хихикнула. Иран же, с достоинством обмахиваясь невероятными руками, словно пальмовыми ветвями, продолжала рассказывать, не глядя, впрочем, никому в глаза.

Шкафа в кабинете Парусинской нет, и это обстоятельство отлично известно как Доду, так и всем присутствующим. Шкафа нет, но есть большая тумба с телевизором, и так получилось, что Иран необходимо было поменять в телевизоре кое-какие настройки, и она сидела перед ним на корточках, а сзади кто-то очень промыслительно оставил большое вертящееся кресло. Так что Иран видно не было, а телевизор орал во весь голос, заглушая скрипы и шаги. Геню Иран заметила сразу: вначале она хотела встать и поздороваться, но Геня вела себя очень странно…

– …и ты решила понаблюдать за ней?! – возмутилась Ирак.

– Ну, в общем, это получилось само собой, – сказала Иран. – А ты бы, конечно, закричала во весь голос: «Привет, дорогая, зачем лезешь в чужой компьютер?»

– Кроме того, – деликатно заметила Ека, – она не просто залезла в мой компьютер. Она украла новые рецепты!

– И ушла, воровато озираясь! – Иран победно смотрела на Дода Колымажского.

– Так. – П.Н. отодвинул тарелку с недоеденной мусакой. – Лично мне все ясно. Я сам поговорю с Геней… или нет, Аллочка, ты поговоришь. Скажешь, что ей нужен отпуск. Всем остальным – не лезть сюда, ясно? Ирак, тебя особенно прошу – без мелодрам и откровений!

Ирак обиженно пожала плечами.

– Кстати, я давно просил сделать мне зеленый хоегушт. – П.Н. явно подлизывался к Ирак, и Ека взяла это на заметку. Восточная кухня была у нее не в козырях.

– А лично мне ничего не ясно, – ворчала Аллочка, покидая кухню. Дод и Пушкин послушно, как болваны, кивали. – Зачем Евгении эти рецепты? Она своими отлично обходится!Ека вежливо улыбнулась Аллочке и хлопнула дверью прямо у нее перед носом.

Презентация меню прошла на ура – даже Ирак впечатлилась, а Юрик в открытую записывал рецепты на салфетке: «Польпетте» – плоские котлетки, на которые выкладываются помидорные дольки, моцарелла и анчоусные крестики».

…Сегодня Ека не собиралась готовить ничего выдающегося. Будет быстрый ужин на двоих. П.Н. заглянет через пару часов и с порога начнет раздувать ноздри. Но даже если он передумает и отменит визит, все равно Ека уже не способна обойтись простенькой закуской даже для себя самой – привыкла готовить и есть так, словно от качества еды зависит жизнь.

– Есть! – сказала Ека, как военный, откликаясь неизвестно на чей приказ, и покрепче завязала тесемки фартука.

Неиссякаемый источник многих познаний, П.Н. однажды поведал ей, что в русский язык слово «есть» в его военной ипостаси прибыло прямиком из английского. Что британское «йес» переродилось в славянском понимании в подходящее по звучанию, родное и съедобное «есть».

«Не помню, откуда я все это помню», – кокетничал П.Н, подбирая корочкой домашнего хлеба ароматнейший соус из томатов с базиликом (у итальянцев это называется, насколько известно Еке, «набивать башмачок»).

Вечер пришел прохладный, поэтому можно сделать сытный фасолевый суп – с красным перцем, сливками, табаско и колбасками пяти сортов. Фасоль, ясное дело, тоже трех сортов – белая и красная, приготовлена заранее, зеленую придется разморозить. Ека хлопнула дверцей гигантского морозильника (в плохих фильмах такие морозильники никогда не используются по прямому назначению). На закуску – холодные «пирожные» из слабосоленой семги, авокадо, очищенных томатов, сверху кокетливо присыпанные розовым перцем. Основное блюдо – камбала, ради которой Ека с утра ездила к секретному поставщику, – будет подано на троне из рукколы, с красной икрой и шалотом. Десерт – открытый песочный торт со сливочным кремом, абрикосами и фисташковой пылью.

Как жаль, что с людьми никогда не получается ладить так же легко и просто, как с продуктами! Например, Аллочка Рыбакова могла бы служить идеальным ингредиентом для кучи блюд – она замечательно сочетается с окружающими, но при этом сохраняет собственный вкус. Ирак, будто пряная приправа, украшает пресное общение, но не рвется солировать в блюде…Увлекшись размышлениями о людях и продуктах, Ека готовила механически, не вдумываясь и не вглядываясь в то, что получалось. А ведь ее наставник, знаменитый итальянский шеф Эмилио без конца повторял: «Не отвлекайся во время готовки, Катарина! Хороший повар всегда помнит о том, чтоименно он сейчас делает, и потому отслеживает работу на всех ее этапах!»