Естественный отбор

Тело пробило молнией, выпуская на свободу мою женскую сущность, моё естество. Мыслить в таком состоянии было крайне затруднительно, но я всё-таки попыталась связать факты. Вариантов было несколько. Решила не напрягать мозг, и получить сведения из первоисточника.

— Договаривай, — срывающимся голосом, ибо этот завоеватель методично исследовал губами мою руку, и уже добрался до внутренней стороны локтя, а там такая чувствительная кожа….

— Ты замёрзла… И плохо отогревалась. Я тогда попросил их уйти, а сам разделся и… стал согревать тебя своим теплом.

Упс!

— Ты воспользовался моим беспомощным состоянием, — сказала и сама себе удивилась. Уж больно довольный тон получился. Это что, я сама себя не знаю?

— В другом состоянии ты от меня шарахалась! — улыбнулся мягко, снова пробежал пальцами по спине, вызывая дрожь. Я судорожно вздохнула. — А так я совместил приятное с полезным.

— И… насколько далеко ты зашёл в совмещении?

Чего это у меня так щёки загорелись? Тельце то бесчувственное было… Ага… А поцелуи и запах помню.

— Настолько, что бы ты согрелась моим теплом, — а взгляд хитрый и насмешливый.

— И вовсе я не шарахалась, — изобразила обиду. Только изобразила, надеясь на примеряющий поцелуй. Не зря надеялась.

— Тогда, почему ушла тогда на палубу? — с сожалением. — Я подумал, ты всё поняла…

— Я поняла… И запретила себе в это верить.

— Почему?

— Потому что была уверена, что ты любишь мою подругу. Разум возобладал над душой.

Хлор бы я ушла тогда, если бы знала, что Петра живёт в твоём сердце, а не Леда. Я бы повторила подвиг Хлои, а то и переплюнула её…

— И по этому ушла на зов моря? — тревожно.

— Не знаю… Возможно, и по этому.

— А если бы я был рядом, ты бы послушалась его зова? — с надеждой.

Вольф, какой же ты глупый, хоть и гений.

— Если бы ты был рядом, я бы даже его не услышала. Твой зов сильнее! Ведь дозвался же ты меня из транса! Я Джорджа вообще не слышала… Только твой голос.

Он закрыл глаза и прошептал.

— Я люблю только тебя… — Открыл. Долгий пристальный взгляд, улыбка. — С первой секунды, когда увидел задорное пугало в ряду разряженных красавиц, которое занозой впилось в моё сердце!

Я верила ему…

Думать о Леде в этот момент не хотелось. Потом разберёмся, кто чего не так понял. Вольф не мог мне сейчас лгать о том, что влюбился в меня с первого взгляда.

— Мне тогда даже почудилось, что ты показал язык… — поделилась с ним своим глюком.

— Даа? — рассмеялся Вольф. — Тебе не почудилось… Только я показал его тебе мысленно!

— Хлор меня дери! Ой… Прости. А как же я это увидела? У меня с менталом не очень…

— Это только доказывает, что ты тоже влюбилась в меня с первого взгляда, — радостно сообщил он.

— Как это? Я не влюблялась с первого взгляда! Даже со второго не влюблялась…

— А с какого? — прищурил он глаза и провёл пальцами по подбородку, не касаясь губ.

Я непроизвольно облизнулась. Он довольно улыбнулся.

Провокатор!

— Не знаю… Но, точно не с первого!

Чего это я упрямлюсь? Трудно, что ли согласиться?

Нет, я честная! Я сейчас подумаю и скажу, когда у меня первый раз подпрыгнуло сердце при виде господина Сарториуса?

Тогда, на ужине у короля Бернарда? Нет, тогда я испытала ревность. Значит, любовь уже угнездилась где то в глубинах моей души.

Тогда на каком-нибудь из обедов, где довелось нам быть парой? И снова, нет. На тех обедах я уже трепетала, как листок на ветру, ловя каждое его слово!

Может на первом занятии? Я так тараторила, пытаясь быстрее сообщить ему о своих грандиозных планах… Нет, нет и нет! Во флигель я топала уже на ватных ногах, и сердце моё билось о рёбра, словно хотело вырваться наружу. А чего мы друг другу тогда наговорили… Я — практически согласилась выйти за него замуж, а он — быть в полном моём распоряжении.

А до этого была лишь одна встреча… Наше знакомство с преподавателями, на котором студентка четвёртого курса университета Петра Олмарк с блаженной улыбкой пялилась на талантливого техно-мага, профессора, признанного гения… А он показывал ей язык, хоть и мысленно.

Вольф следил за моей мимикой, пока я думала, и душевно так улыбался. Я нахмурилась, а он прижал меня к себе ещё крепче и прошептал на ушко.

— Я прав… Наши сердца разбились почти одновременно, а души понеслись навстречу друг другу в первый день знакомства. Оближи губы…

— Что? — уставилась на него ошарашено.

— У тебя это так сексуально получается… Эта привычка появилась у тебя после прогулки по волнам…

— Нет, — смутилась, — после твоего первого поцелуя. Он горел на моих губах жгучим перцем… Вот я и облизывалась.

— А сейчас не горят?

— Сейчас? — стрельнула в него глазками. — Сейчас ты мне их сам облизываешь. Мне нравится…

Прятаться за гардиной можно до конца бала, но, как не было приятным уединение, мы всё-таки покинули уютный уголок и снова танцевали, восхищаясь сиянием влюблённых пар, и сияли сами.

Четыре пары кружились в центре, озаряя светом любви тёмный зал. Остальное освещение притушили. И только Млечный путь под ногами мерцал далёкими созвездиями. Гости бала, чьи чувства не позволили вспыхнуть волшебному огню, расступились, позволяя нам плыть по дороге звезд… Танец Любви, кульминация бала Души. Сегодня восемь человек открыли тайну своих сердец, ярко извещая мир о чистоте своих помыслов.

Сказать, что я была счастлива, это не сказать абсолютно ничего! Я была потрясена, опустошена, удивлена, переполнена.

Сама того не замечая, я выпустила заклинание аромата роз, лилий, флоксов. Хлоя, я была в этом уверена, подхватила моё начинание, и по залу поплыли голографические изображения любимых нами цветов. Вольф рассмеялся, и украсил наш импровизированный сад крохотными вспышками фейерверков. И начался звёздный дождь. Это растворились потолок, стены и окна зала. Первозданный космос приветствовал нас своей суровой красотой. Спасибо, господин Иероним и Его Величество король Бернард!

Это, действительно финал — апофеоз!