Естественный отбор

— От нас не сбежишь, — засмеялся один из милиционеров. — Выходи и ты.

— Иду-иду, — поспешно закивал Скиф и скользнул вдоль стены к выходу.

— Руки вверх! — скомандовали они в один голос, направляя на Скифа револьверы.

— Ну вот он я, — это было последнее, что услышали оба «милиционера».

Старая выхлопная труба, стоящая у стенки, мелькнула в воздухе пропеллером, и двое налетчиков рухнули на пол с расквашенными физиономиями.

— Тоже мне, казюня сопливая! — заметил Скиф, освобождая ключом руки Лопы от наручников.

— Я ж сперва подумал, что они менты правдашные, — смущенно оправдывался казак, ловко защелкивая наручники на руках одного из «милиционеров».

У визитеров изъяли два длинноствольных револьвера.

— Ого, не знал, что у ментов теперь на вооружении американские «магнумы», — богато живете, господа бандиты! — сказал Скиф, вытирая кровь с лиц обоих старой газетой, еще с портретом Горбачева.

Непрошеных визитеров подвесили на крючья для покрышек под потолком, как на дыбу в стародавние времена. Они матерились, кусали от боли губы, но не проронили лишнего слова.

— Кто вас послал — колоться будете сами или паяльную лампу подкачать, менты поганые? — деловито спросил Лопа.

— Мы офицеры Российской армии. Находимся на службе, — прохрипел тот, что выглядел постарше.

— Офицер висит — служба идет, — ухмыльнулся Лопа и зло сплюнул. — Блин, каждый бандюган по офицерскому погону норовит грязь размазать!..

— Я из Генштаба, — прохрипел тот, что помоложе. — Мы не потерпим…

— Молча-а-ать, чмо-о-о! — рявкнул на него Скиф. — Терпеть тебе все равно придется. В этот гараж никто не заглядывал три года и еще… еще три года никто не заглянет…

Визитеры обвисли на крюках мешками. Угроза была слишком похожа на правду.

Скиф с казаком, не обращая внимания на пленников, занялись внешним видом «жигуля».

— Не знаю, что тут произошло, пока я в сербских окопах вшей кормил, но замечаю, что к офицерам отношение стало хуже некуда, — сказал Скиф, полируя ветошью крышу.

— Что произошло? — откликнулся Лопа. — Первую свою победу новая-то Российская армия одержала над собственным парламентом. То-то и произошло…

— Офицерская доля! — хмуро протянул Скиф. — В семнадцатом с моего деда хорунжего пьяные казаки попробовали погоны снять… Юшкой кровавой умылись…

— И зауважали потом?

— Так зауважали, что погоны гвоздями к его плечам прибили. Я те гвозди в своих плечах почему-то по сей день чувствую…

— Эх, дурь наша несусветная! — вздохнул Лопа. — Россия с нами, офицерами, обращается, как дурной хозяин с верным псом. Бандюки через забор лезут — ату их, Трезор, ату!.. А как Трезор портки с бандюков спустил — в дырявую будку и нишкни, тварь блохастая!

— Это я на своей заднице после Афгана испытал, — хмуро кивнул Скиф.

Внезапно зашевелились «мешки» на крюках.

— Мужики, мы все равно в ваших руках, — подал голос старший. — Скажите хоть, с кем имеем дело?

— А мы с кем, только без фуфла? — остановился напротив него Скиф.

— Мы армейские офицеры. Ради приработка подрядились в охранное бюро. «Секретная служба» называется. Это частное сыскное агентство.

— Скажите честно, вы не уголовники? — прохрипел младший.

— Сам ты уголовник! — вскипел Лопа. — Я майор, бывший майор, Лопатин, он же есаул Всевеликого войска донского Павло Лопа.

— Капитан Советской Армии Скворцов, он же полковник сербской армии Скиф, не слышал о таком, чмо? — зло спросил Скиф.

Висельники растерянно переглянулись.

— Так вы не… А нас наняли освободить фирму «СКИФЪ» от наездов бежавших с зоны мокрушников-беспредельщиков, по которым давно могила плачет, — пробормотал младший.

— Нужда проклятая заела! — затряс старший головой. — Содержание по полгода не выплачивают. А потом думали: землю от нечисти избавим, все польза…

— Стыд-то какой! — заскрипел зубами младший. — Если вы нас даже не убьете, нас все равно попрут из армии, когда узнают о нашей такой «халтуре» на стороне.

— Если не жизнь, то пенсию и уважение теряем точно, — криво усмехнулся старший, посмотрел с вызовом на Скифа. — А вы теряете товарища.

— Не понял?

— У дверей вашего притона одного вашего мы еще вчера взяли.

— Его фамилия? — схватил старшего за грудки Скиф.

— Он молчит, лишь матерится как сапожник. Шрам у него через все лицо. Мы не стали мочить его… Лишь доставили в контору.

— От кого узнали тот адрес и адрес гаража?

— От хозяина нашего сыскного агентства. А кто заказчик — у самого хозяина лучше спросите.

Скиф стянул обоим для надежности ноги электрическим проводом и бросил казаку:

— Павло, снимай их да обыщи хорошенько.

Во внутреннем кармане кителя одного из налетчиков Лопа нашел фотографии Алексеева, Засечного и Скифа без бороды.

— С бородой не признали сразу?

— Такие выдали… И револьверы тоже.

— Сейчас поедем в вашу контору за нашим товарищем, — сказал Скиф. — А там посмотрим на ваше поведение, господа офицеры умирающей Российской армии.

— Какое там поведение, — вздохнул старший и засмеялся булькающим смехом. — Ха-ха!.. А все ж Бог есть, мужики!.. Не дал он нам взять грех на душу, а?..

Пленников усадили на заднее сиденье. Надели им наручники таким образом, чтобы они могли сложить руки на коленях, но для перестраховки связали им ноги. С «милицией» в салоне до места назначения доехали по улицам Москвы спокойно.

На фасаде заброшенного детского сада издалека ясно читалась нахальная вывеска на русском и английском: «СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА».

— Не суетитесь, — спокойно сказал старший налетчик. — Внутри двое настоящих уголовников. Все вооружены. Третий вот-вот вернется с шефом, тот всегда в это время подъезжает. Они уже заметили нас в машине. Если заподозрят, позвонят шефу, с ним вы уже тогда не побеседуете.

Скиф неторопливо, одну за другой, раскурил две сигареты и сунул пленникам в губы. Детский сад стоял в глубине дворов. Из домов вышли посидеть под слабым зимним солнышком на лавочках пенсионеры, мимо них прогуливались мамаши с детскими колясками.

— Стрелять в таких условиях не станешь, — вслух произнес Скиф.

— Мужики, а чем вы рискуете? — спросил старший агент «Секретной службы». — Даже если мы вас продадим, вы все равно успеете скрыться на машине.

— Ты о чем?

— В дерьме мы, нам бы и отчиститься, а? — заискивающе уронил младший.