Естественный отбор

Во двор садика вкатила белая «Волга» с помятым крылом.

— Старый знакомец! — обрадовался Лопа. — Это он вчера у нас на хвосте висел, Скиф. Позвоню-ка я своим станичникам.

— Сами справимся, — остановил его Засечный, но Лопа лишь ухмыльнулся. Братья Климовы настороженно ожидали развязки. Младший из окна помахал рукой водителю и мешковатому толстяку, вышедшим из видавшей виды машины.

— Так тэж Нидковский! — выдохнул изумленный Лопа.

Не успели они войти, как Лопа поясным ремнем лихо скрутил водителя и передал его Засечному. Тот слегка отвел душу на бандюге в лыжной шапочке с мордой ищейки, перед тем как уложить его на пол рядом с двумя дружками.

— Слизняка не трогайте, а то еще обдрищется со страху, — сказал Лопа. — Он хоть и вонючий, но не такой уж опасный… Заходи, ваше сиятельство, заходи, предводитель дворовых кабыздохов, — расшаркался он перед задержавшимся в двери Нидковским.

Нидковский от порога оглядел всю компанию, и у него затряслись мелкой дрожью щеки, а язык прилип к небу.

— Прин-н-ношу мои извинения господам офицерам… Пшепрашам, господа, — бухнулся он на колени. — Подневольно, под угрозой лютой расправы, поддался на уговоры.

— Кто? — рявкнул на него Скиф. — Кто заказал нас, спрашиваю?

— То-то-тоша Походин… По навету господина Мучника, Серафима Ерофеича…

— За сколько?

— Пшепрашам, господа, совершенно бесплатно, на правах деловой услуги…

— Брешет, сука! — червяком завертелся на полу бандит в лыжной шапочке. — Десять тысяч баксов заломил за Скифа с командой, кореша свидетели. Откройте им хайло — скажут.

Нидковский затрясся всем телом.

— Лопа, посади графа на табуретку, — пожалел его Скиф.

— Господа, я хоть и потомственный аристократ… Предки мои у магнатов Радзивиллов на службе состояли, но не побрезгую с вами и за один стол сесть… В моей машине роскошное угощение; позвольте, я распоряжусь насчет стола, панове. Развяжите моих холопов, они нам организуют царский стол.

— Заткнись ты с своим столом! — щелкнул его по лысине Лопа.

— Это вы зря, — засмеялся Дим Дымыч. — Холопы… Во как играет шляхтича!.. Денег он нам не платит, а вот пиры в этой помойке закатывает. Мы сходим выгрузим его богатство из машины.

— Сидите и не рыпайтесь, — оборвал его Засечный. — Вас никто еще не простил.

— Да-да, подготовьте-ка лучше стол, — оживился приготовившийся было к худшему Нидковский. — Господам лучше знать, что и как.

Стол только казаку Лопе да голодным братьям Дмитриевичам мог показаться «царским»: африканские фрукты, датские копчености, шведские морепродукты, польские консервированные грибы и греческие маслины. Ассортимент частной привокзальной лавочки.

— Это шефуля объедки с дворянского собрания сюда свозит, — ехидно прокомментировал с пола ищейка в лыжной шапочке.

— Павло, — сказал Скиф, — заткни собаке пасть — или Засечный ему башку открутит. Присаживайтесь, граф. Отведаем вашего угощения с лейблом «Для стран «третьего мира». Вот фальшивый «Наполеон» в самый раз для «новых русских» и фальшивых аристократов, которые в прежние времена и политурой не брезговали.

Скоро Нидковский приосанился, как отогретый в городской уборной авитаминозный воробей, и зачирикал здравицы в честь незваных гостей.

— Не пугайтесь, граф, — положил перед собой пистолет Скиф. — Убивать вас я пока не буду…

Нидковский подавился безвкусными рольмопсами и мелко заикал в салфетку, заправленную за воротник.

— Нам известно, что у вашей фирмы есть лицензия на частный извоз. Это правда?

— Не только! — не сводя глаз с пистолета, залепетал граф. — Моя фирма занимается издательской деятельностью. У нас есть редакция и издательский комплекс…

— Это в спортзале, где свалены сломанные компьютеры?

— Их еще можно отремонтировать, они почти новые… А автопарк у нас один из самых представительных в столице.

— Вон то ломье? — кивнул Скиф на окно, за которым были видны припорошенные снегом автоветераны времен «развитого» социализма: проржавевшие «Жигули»-«копейки», «Волги» и «РАФы». Поодаль от них стояла иномарка с разбитым лобовым стеклом.

— Не только… У нас есть иномарки в отличном состоянии, — лепетал, икая, Нидковский. — Им необходим лишь мелкий профилактический ремонт. Одна из наших лучших моделей — «Опель-Кадет»… Мне обещали привести его в божеский вид.

— Вон тот «Опель», скособочившийся, как вокзальная шлюха? — разочарованно присвистнул Засечный, выстрелив в графа косточкой маслины. — Его даже на приличную автосвалку не возьмут…

— Да, граф, — засмеялся Скиф. — Тебе бы при кладбище комбинатом ритуальных услуг командовать. Ладно, не в машинах вопрос. Это дело наживное. Мы устроимся, пожалуй, на работу в твою фирму сроком… месяца на два для начала.

— Тогда мне непременно нужны ваши трудовые книжки, паспорта с пропиской, фотографии три на четыре, автобиографии и заявление на мое имя от каждого. Я даже начальника отдела кадров держу для этой цели.

— А дача под Неаполем тебе не нужна? — Засечный сорвал с груди графа салфетку и запихнул ее в его открытый рот. — За одну пакость еще не рассчитался, а уже снова бревно на нас катишь, ваше сиятельство?

— Пан Нидковский будет жить на этом свете ровно столько, сколько времени будет держать язык за зубами, — проговорил Скиф в стиле гангстеров из американских боевиков.

Нидковский многого не понимал в этой жизни, в том числе и иронию, поэтому от слов Скифа его бросило в холодный пот, а на полу под его стулом стала расползаться теплая лужа.

— Мы все трое поступаем на твою «Секретную службу», — постучал по его мокрому лбу Скиф. — С братьями Климовыми нас будет пятеро. А тем, — он показал на связанных уголовников, — немедленный расчет.

Нидковский стал давиться салфеткой, и, когда Лопа помог ему избавиться от нее, он возмущенно замахал руками:

— Какой расчет может быть с бомжами, которых я подобрал на вокзале? Гоните их в шею, панове, в шею! Это же «сто первый километр», все беспаспортные. Я их из милосердия подкармливаю и ночевать в офисе разрешаю. Вон пусть те казачки отвезут их подальше и выкинут на какой-нибудь свалке.

К воротам детского сада подъехал микроавтобус. Из него, путаясь в шашках, вылезали бравые донцы Лопы.