Эстетика Беспредела

– Потаскуха, – процедила сквозь зубы она.

Парень, глядевший в это время в монитор, поднял на нее глаза.

– Не твоего ума дело, – огрызнулась девушка и вышла из помещения.

Еще немного и она смоется отсюда с деньгами. Одна! Никакой Шелди! Она больше не протянет ей руку помощи, она этого больше не заслуживает. Променять подругу на парня…

На следующий день Эфирия отвела Кетрин в комнату и вернулась к работе. Упорный надзор за сотрудниками привел к желаемому результату и просмотры увеличились вдвое. Новость о том, что мистер Бакс вылетел первым рейсом, не произвело на девушку впечатления. Она даже не придала значения его порыву, пока не узнала, что он собственноручно убил ее, убил свою жену. Даже дураку было понятно, за что он выпустил ей пулю в спину. Чистосердечное признание Александра в прямом эфире не смогло оставаться безнаказанным. Эфи надеялась, что он так же жестко вышибет мозги и Александру, однако этого не произошло.

Через несколько часов Александр и Шелди стояли на пороге кабинета миссис Ревон, в котором находилась Эфирия.

Глаза Шелди наполнились кровью, когда она увидела перед собой бывшую подругу. Эфи хотелось провалиться сквозь землю, столько яда было в ее взгляде. Вслед за парочкой пошли несколько охранников.

Жизнь начала обратный отсчет.

Глава 1

Дверь в комнату распахнулась и в нее вошел парень. Скинув, как обычно, маску кролика на стол, он подал Эфирии боксы с едой.

– Спасибо, – сухо произнесла она.

– Я с тобой вожусь не за спасибо, – вновь упомянул он об их договоренности.

– Знаю, – вяло ответила та. – Сколько нам тут еще торчать?

– Несколько дней. Шоу почти закончено. Даже убивать больше некого.

– Прекрасно…

– Угу, – промычал он, уплетая макароны за обе щеки. – Ты ешь, тебе силы нужны.

– Для чего же? – Эфи открыла бокс.

– Поживем месяцок на острове, мне нужно отдохнуть от этой суеты, затем переберемся в Огайо.

– Что там в твоем Огайо? – без интереса спросила девушка.

– Братец мой. На второй курс университета поступил. Университета при церкви. Духовенство и прочая божья чушь.

Подняв на парня глаза, девушка скривила лицо.

– А зачем он туда поступил?

– Я заставил. Этот гаденыш торговал наркотиками. Я когда узнал – засунул его в церковный хор, да и в университет этот отправил. Обещал исправиться, или же я обязался лишить его всех доходов и перекрыть воздух к балансу на карте.

– И что?

– На первом курсе у него откуда-то начали появляться деньги. Он смиренно учился, не отрицаю! Он посвящал учебе все свое время, выглядев в моих глазах ангелочком, но я-то знаю, что что-то тут не чисто. И ты должна будешь следить за ним.

– Я? Следить за твоим братом?

– Да. Забыла уговор? Я вытаскиваю твою задницу с того света, а ты выполняешь мое требование.

– Странное требование… почему бы мне просто не отсосать тебе? – усмехнулась Эфи.

– Этого добра мне хватает, – вежливо отказался он. – А вот за братом нужен глаз да глаз. Как бы он снова не ввязался в какую-нибудь историю.

– Ты правда считаешь, что универ при церкви с набожным уклоном спасет его? Очень сомневаюсь…

– Больше чем уверен. Правильное воспитание родители ему дать не смогли, так я ему его обеспечу.

– А где ваши родители?

Парень дернулся, тряхнув плечами и замолчал.

– Ладно. Как-нибудь потом расскажешь.

– Эверетт очень переживал. Слетел с катушек. В его кровати я несколько раз находил свертки, и это не считая того, что с ним просыпались каждую ночь разные девушки. Одиннадцатый класс… подросток. Пришлось его утихомирить.

– А как ты оказался тут?

Парень хмыкнул, поднимаясь с кровати.

– А я везде ищу выход, как заработать. И всегда нахожу.

– А где сейчас твой брат? Думаешь, он не пустился во все тяжкие, пока ты тут?

– Нет. Он сейчас со своим другом Кельвином и его родителями. Отдыхают где-то. Мама Кельвина – священнослужительница. К сожалению, не в этом университете. Но Кельвин явно весь в папочку…

– А кто его папочка?

– Будешь смеяться, если я скажу.

Эфи вопросительно уставилась на него.

– Отец Кельвина вор в законе. Идеальная, я считаю, пара. Один ворует, вторая отмаливает его грехи.

– Да, это и правда смешно.

– Так вот. Ближе к осени мы возвращаемся в Огайо. И я хочу знать все, чем промышляет мой брат и в каких компаниях он тусуется.

– А тебя-то как звать? – обратилась она к парню, который уже надевал на свое лицо кроличью маску.

– Меня зовут Тони, или Энтони, как тебе больше нравится. Я пошел работать. Не высовывайся. Для всех ты мертва, помни об этом.

Эфи кивнула в благодарность о спасении и, поблагодарив парня в очередной раз, принялась стряхивать крошки с одеяла.

На протяжении нескольких дней блондинка сидела в четырех стенах, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь. Развлечений практически не было, так-как и Эфирии в принципе не должно было тут быть. Энтони убедил всех, что девушка мертва, а тело он сжег в тот же вечер в специально отведенной для этого комнате. Именно в той, где Энтони пытал Макса, пока некая дама не решила купить его. Эфирия прекрасно помнила тот момент, когда Макс и беглянка, которую этот парень решил спасти, оказались в подвале. Помнит, как измывалась над ним, как вытекал глаз той девочки, который с жестокостью насадили на ручку. И кто бы мог подумать, что если бы не Энтони, то она оказалась бы в такой же западне. Но парень, с которым у нее были хорошие отношения с первого дня, который и являлся начальником охраны, спас ее. Это было удивительно. Несомненно Эфи теперь обязана ему. Но пойти учиться в церковный университет?

По словам Энтони, это был не просто универ при церкви, а исправительная колония, куда засовывали весь сброд в надежде, что те встанут на истинный путь. Но девушка не верила в то, что какие-то церковнослужители и православные учения способны изменить жизнь уже состоявшегося двадцатилетнего человека. Но раз Энтони настоял на этом, что ж. Придется ей примерить на себе классическую форму в виде длинной юбки и белой закрытой блузки…

Жаркая осень пустилась во все тяжкие, ослепляя землю своими еще теплыми лучами. Общежитие кишело студентами и их дорожными сумками, пакетами и рюкзаками. Трехэтажное красное кирпичное здание – так выглядело общежитие, где третий этаж являлся мансардой и считался самым престижным этажом по мнению студентов. На мелких крышах, что возвышались каждые несколько метров, располагался крест. Два совершенно одинаковых сооружения находились друг напротив друга и отличались лишь тем, что одно общежитие было только для мальчиков, второе лишь для девочек. Вход на чужую территорию воспрещался вплоть до отстранения от учебы.

Вещей у Эфи не так много, да и они тут без надобности, две сменные университетские формы – все, что ей здесь нужно.

– Только поступила? – тетка из-за стойки выгнулась, осматривая новенькую второкурсницу.

Татуировки на руках, белые-белые волосы, яркий вызывающий макияж и надутые губы. Рассмотрев ее, женщина фыркнула и протянула Эфирии два комплекта формы.

– Носить аккуратно! Стираешь самостоятельно. На каждом этаже есть стиральная машинка. На территории университета вульгарно не одеваться. Не позволено нашим студенткам выглядеть, как профурсеткам, прости, Господи.