Эстетика бродяг

Как-то они остались вдвоем. Пили портвейн.

– Так ты, значит, бог?
–  недовольно прищурился Сергей.

– Да, я – бог, - подтвердил Андрон.

– Тогда за вас, за богов, - зло ухмыляясь, предложил Сергей.

– Давай, - не замечая иронии, согласился Андрон и потянулся чокнуться.

Но Сергей не стал этого делать и залпом выпил.

– Ты вот скажи, раз ты бог, - отставляя стакан, сжал кулаки Сергей.
–  Какого хера ты здесь сидишь и пьешь со мной вино, у тебя что других дел нет?

– Я везде, и все делаю одновременно. Пить с тобой вино также важно, как построить где-нибудь еще один новый мир.

Сергей недоверчиво посмотрел на бога.

– А если я ударю тебя в нос?

– Останешься без бога.

Подумав, Сергей с такой силой ударил по столику на колесиках, что от того остались только колесики. Бог одобрительно улыбнулся. После этого Сергей зауважал бога.

Меня с Сергеем, как ни странно, сблизил Генри Миллер. Оказалось, что мы в одно и то же время им зачитывались. Как-то мы вспомнили один эпизод из «Сексуса», где соседи молодого Генри поляки-эмигранты устраивают вечеринку и кормят гостей жареными бананами. Выяснилось, что никто из нас не пробовал жареных бананов и нас до сих пор мучил вопрос, какие они на вкус.

Мы купили килограмм пять отборных бананов, половину пожарили, другую раскидали по дому. Жареные бананы оказались таким редким дерьмом, мы проблевались и подружились насколько возможно.

Во мне Сергей видел психа, которому нечем заняться в тухлом мире. Он считал моё безделье гармоничным, приносившим больше пользы, чем чья-то работа. И себя Сергей считал особенным человеком и в том, что кидал людей, находил истину, будучи уверенным, что является для них кармическим учителем.

Долго мы не соглашались играть в его игру. Особенно противилась Эльза, я сомневался, Бертран потихоньку поддавался уговорам. Как-то после скандала с Настей, когда Эшли покусал их обоих, Сергей ворвался в наш дом с утра пораньше. Он отозвал Бертрана в сторону.

Конец ознакомительного фрагмента.