Эстония. Кровавый след нацизма: 1941-1944 годы. Сборник архивных документов

Я, КИНГО, знаю, что в Кивиыли уезда Вырумаа производились массовые расстрелы военнопленных и эвакуированного гражданского населения, а также эстонского населения. Во время оккупации я все время проживал здесь, т. е. в Кивиыли, и знал, что все распоряжения для расстрела были через начальника «Омакайтсе» ЛУМИСТЕ и КЫРБОЯ, которые издавали приказы.

И я сам видел, как однажды в мае месяце 1943 г. недалеко от моей квартиры, где я проживаю, был расстрелян один военнопленный – этим самым ЛУМИСТЕ. Военнопленный был с мешком и немного прихрамывал, побег сделать он не мог, но зачем его ЛУМИСТЕ застрелил – это неизвестно.

Когда я подошел к военнопленному, то у него была рана в виске, он был еще жив, а ЛУМИСТЕ прошел, и револьвер был еще в руке.

По разговорам других я слышал, что ЛУМИСТЕ должен скрываться в дер. [...], вол. Майдла, где находятся и проживают родители его жены. Хозяйство ЛУМИСТЕ находится в вол. Эрра, на хуторе Варинурме, где он проживал до этого. А где сейчас ЛУМИСТЕ находится, мне ничего не известно. Кроме ЛУМИСТЕ были здесь полицейскими ЛЕПАСААР и АОМЕР, которые также производили массовые расстрелы и избиения пленных. Где они сейчас находятся, неизвестно.

Больше дополнить ничего не могу, записано с моих слов верно и мне прочитано

Допросил прокурор уезда юрист 1-го класса (подпись)

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 20. Л. 21. Заверенная копия. Машинопись.

№ 27 Акт о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в пос. Кивиыли Вырумааского уезда

7 октября 1944 г.

Мы, нижеподписавшиеся, председатель волисполкома Эрра депутатов советов трудящихся ЕСИПОВ, гражданин рабочего поселка Кивиыли КЛАУС Теодор, составили настоящий акт о злодеяниях немецко-фашистских властей в рабочем поселке сланцевых разработок Кивиыли за время оккупации последнего фашистскими войсками.

В результате личного наблюдения и опроса местных жителей установлено, что в окрестностях сланцевой разработки Кивиыли было 3 концентрационных лагеря. Первый лагерь гражданского населения, по существу, являющийся пересыльным лагерем с вместимостью до 200 (двухсот) человек, второй лагерь военнопленных с двумя отделениями с общим количеством заключенных в нем до 6000 (шести тыс.) чел. и третий лагерь с еврейским населением с двумя отделениями с количеством в нем до 2000 (двух тысяч) человек.

Опросом местных жителей установлено, что массовое истребление заключенных в лагерях происходило вокруг коксовой горы сланцевой фабрики Кивиыли.

Осмотром места расстрела установлено в основном 6 мест вокруг коксовой горы и седьмое на расстоянии

200 (двухсот) метров от подножия коксовой горы с северо-западной стороны. Причем трупы расстрелянных и погибших в лагере от истощения, избиения и болезней бросали первое время в горящие торфяные ямы, в последнее же время, когда торф был погашен, расстрелянных и погибших закапывали у подножия коксовой горы. В результате систематической свалки кокса с конвейера они (трупы) засыпались.

Таким образом, комиссия приходит к выводу, что общее количество расстрелянных, замученных и погибших от болезней составляет около 6000 (шести тыс.) чел.

О чем и составлен настоящий акт.

ЕСИПОВ

КЛАУС

КОНГИ

ВАРИ

ПУРК

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 2. Л. 2. Подлинник. Машинопись.

№ 28 Протокол допроса свидетельницы Лаврентьевой В.Н. о зверствах нацистов и их пособников в концлагере Треугольник Вырумааского уезда

6 октября 1944 г.

Я, участковый уполномоченный Вырумааского УО НКВД ЭССР НИКОЛАЕВ, допросил в качестве свидетеля ЛАВРЕНТЬЕВУ Варвару Никифоровну, 1898 г. р., место рождения гор. Ленинград, местожительство гор. Кивиыли, Вырумааского уезда ЭССР, дом № 8.

По существу дела могу показать следующее: В 1941 г. в ноябре месяце из гор. Урицк немцы нас эвакуировали в Полновский район Ленинградской области. Из Полновского района меня эвакуировали на территорию Эстонии в гор. Кивиыли, где нас заключили под стражу в лагерь Треугольник. В этом лагере я просидела 3,5 месяца с 31 января 1944 г. по 15 мая 1944 г. В этом лагере исключительно находились в большинстве мирные жители, которые совершенно были безвинны. В этом лагере находились гражданское население, эстонцы – местные жители и русские. Злодеяния и убийства, избиение со стороны начальства лагеря, немцев, было нестерпимо. Начальником лагеря был эстонец по фамилии ИРОДИС. Чин имел выше немец БУКС, который занимался физическими терзаниями людей. Начальник, немецкий тыловой СД, был по фамилии СИФИЛ.

В лагере находилось народа от 70 до 130 чел. Начальник лагеря ИРОДИС очень много расстрелял гражданского населения, находившегося в лагере. В 1944 г. 3 февраля в 4 часа дня начальник лагеря ИРОДИС увез из лагеря на автомашине 6 чел. Из них я хорошо знаю: ИВАНОВУ Ксению и сына ИВАНОВА Анатолия из Лядского района Ленинградской области, ФЕДОСЕЕВА 18 лет из гор. Гдов, а троих еще не знаю – ни фамилий, ни откуда они.

Из лагеря увезли этих 6 чел., и назад эти люди не вернулись. Эти люди были расстреляны. Нам сказал об этом бригадир русский МЕЛЬНИКОВ Иван, уроженец гор. Москвы. ИРОДИС очень много избивал людей плеткой и рукояткой оружия.

ИРОДИС, бывало, по ночам идет в камеру, вызывает людей в комнату комендантской и начинает избивать плеткой безвинных людей до полусмерти.

В расстреле участвовали больше ИРОДИС, БУКС, ПАУЛЬБЕРТ. Эти фашисты очень много расстреливали людей, находящихся в лагере. Только не помню, когда – числа и сколько людей. Одного военнопленного – по фамилии СМИРНОВ – очень долго мучили и издевались – якобы за побег из лагеря: под ногти положили спички и зажгли, и били очень здорово, и впоследствии этого военнопленного застрелил украинец – охранник лагеря ПАУК. Это было в августе месяце 1944 г.

БУКС, бывало, идет в лагерь и дает команду всем или частично лазать на крышу, на машину – чтобы арестованные лаяли по-собачьи. Или такие люди кричат до потери сознания – и он дает команду прыгать с крыши.

По всякой причине, за невыполнение работы, сажали в карцер, избивали. Кормили очень плохо, на сутки давали 250–300 гр хлеба.

Эти палачи ни с каким народом не считались, много расстреляли местных жителей – эстонцев, но по фамилиям не знаю. Меня саму не били как старого человека. Больше дать показаний ничего не могу, протокол с моих слов записан верно и зачитан мне вслух.

Подпись: ЛАВРЕНТЬЕВА

Допросил:

участковый уполномоченный Вырумааского УО НКВД ЭССР НИКОЛАЕВ

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 2. Л. 4–6.

Подлинник. Машинопись.

№ 29 Протокол допроса врача Лавровой Л.П., освидетельствовавшей заключенных тюрьмы № 1 г. Таллина после его освобождения от немецко-фашистских захватчиков

10 октября 1944 г.

Будучи в порядке ст. 92 и 95 УК предупреждена об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний (подпись допрашиваемого)

(ЛАВРОВА)

По существу дела показала:

По окончании Ивановского медицинского института в июле 1944 г. я была направлена для работы врачом в Эстонскую ССР, в частности в гор. Таллин, куда я прибыла 24 сентября 1944 г. По прибытии в гор. Таллин была направлена в тюрьму № 1, где я обнаружила в тюремной больнице 5 заключенных тяжелобольными, и все эти люди были эстонцами. Причем при тщательном осмотре из 5 чел. один был мертвым, т. е. труп, в этот же день умер еще один чел., но фамилий я их не знаю. Оставшиеся в живых три чел. были направлены в госпиталь на излечение. Все больные были очень истощены. Кроме того, в этот же день в общей камере было обнаружено еще 15 заключенных, из которых было 4 чел. ходячих, а остальные с постельным режимом, но все они были ранены и, как правило, военнопленные. Когда я стала осматривать этих больных, то все они валялись в одной камере на полу грязные, и при осмотре ран я обнаружила в местах ранения червей и гнойные выделения, а это свидетельствует о том, что за ними не было надлежащего медицинского ухода. Из бесед больные заявили, что при содержании в тюрьме немецкое командование тюрьмы кормило их исключительно плохо, давали в сутки по 200 гр хлеба, приготовленного из ржаной муки с деревянными опилками, и по пол-литра супа картофельного, и то жидкого. Помимо этого, в камерах обнаружено три трупа мужчин, и при их внешнем осмотре установлено, что все они были очень истощены и, как правило, все они умерли за 4–5 дней до моего осмотра, т. е. до 24.09.44 г. Фамилии этих людей установить не представлялось возможным, т. к. у них не было никаких документов. При осмотре камер, помещений больницы, тюрьмы никаких документов, говорящих об истории болезни больных – заключенных, не обнаружено. Однако мною обнаружена книга записи, которая была порвана, и, таким образом, по этой книге ничего установить также нельзя. Больше по делу показать ничего не имею. Протокол записан верно и мною зачитан.

(ЛАВРОВА)

Военный следователь капитан Соколов

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 9. Д. 97. Л. 30, 30 об., 31.

Подлинник. Рукопись.

№ 30 Протокол допроса военнопленного красноармейца Никулина Н.С

11 октября 1944 г.

Будучи в порядке ст. 92 и 95 УК предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний (подпись допрашиваемого)

(НИКУЛИН)

По существу дела показал:

До 28 августа 1941 г. я проходил военную службу в Красной Армии, был красноармейцем 224-го стр. полка, но какой дивизии, я не помню. 28 августа 1941 г. в гор. Таллине весь наш полк попал в плен к немцам, так как мы не успели эвакуироваться через море и были взяты в плен на пристани в гор. Таллине, где мы ожидали посадки на пароход. Сразу же после пленения я был отправлен в гор. Митаву [Елгаву] Латвийской ССР, где в течение месяца проходил карантин и в числе других пленных занимался строительством бараков, но через месяц, т. е. 28 сентября 1941 г., из гор. Митава я, как и другие пленные, был отправлен на работу к хозяину в качестве работника. Попал я к хозяину – латышу УРМАНУ Петру, который проживал и имел две усадьбы в [...] волости Зоса, Якобштадского [Екабпилсского] уезда. У этого хозяина из пленных я и работал один на сельхозработах с 28 сентября 1941 г. по 21 июня 1943 г. Работать приходилось очень тяжело с рассвета дотемна, хозяин был в обращении грубый, а кормил по выдаче впроголодь. Бить он меня не бил, но грубо обращался, ругал и заставлял почти без отдыха работать. В июне 1943 г. хозяину УРМАНУ от полиции из волости пришла повестка, по которой он меня и отправил в волостную полицию. Когда я прибыл туда, то в полиции уже было 10 чел. других военнопленных. Из этой полиции нас всех, т. е. 10 чел., и отправили в лагерь военнопленных мест. Кохтла-Ярве Эстонской ССР, что в 60 км от гор. Нарвы. В этом лагере я и находился до 11 сентября 1944 г. Таким образом, в лагере я был один год и 2 месяца. В этом лагере содержалось до 3 тысяч чел. военнопленных. Жили мы в бараках, которые были переполнены, а содержались в ужасных антисанитарных условиях, была грязь, сырость и нас заедали клопы. Каждый день нас гоняли на работу по строительству сланцеперегонной фабрики в районе мест. Кохтла-Ярве. Работали мы до 15 часов в сутки и работу начинали с 4 часов утра каждый день. Во время работы кушать нам ничего не давали. Кормили лишь два раза в день, т. е. утром перед работой и вечером после работы. Норма хлеба была 300 гр в день и два раза давали суп, также по норме, и он был исключительно жидкий, просто вода, в которой, как правило, была сварена какая-либо зелень, а летом варили просто траву. Надзирали за нами на работе немцы, фамилии их я назвать не могу. Они стояли над нами с палкой в руках, и как только чуть оторвался от работы, чтобы разогнуть спину, так и получаешь удар палкой. Били и резиновыми плетками. Мне лично и самому попадало очень часто, а однажды я был избит немцем резиновой плеткой за то, что я случайно попал на работу не в свою бригаду. От ужасно тяжелых условий в лагере, плохого питания и избиения людей содержавшиеся в лагере систематически болели, и большинство от истощения, но если и заболеешь, то от работы не освобождали до тех пор, пока человек совсем не сляжет и не сможет двигаться. Так ежедневно из лагеря выбывало замученных военнопленных в среднем по 20 чел. Я не знаю случаев, чтобы в лагере умирали, а делалось так, что там замучивали до тяжелейшего состояния, а замученных до их смерти куда-то отправляли. Что впоследствии было с этими людьми, я не знаю. В силу таких тяжелых условий я решил во что бы то ни стало, а из лагеря убежать. 16 августа, когда нас гнали на работу, я пытался совершить побег, но охранник (фамилии его не знаю) выстрелом из винтовки ранил меня в грудную клетку. По этому ранению я в начале был направлен в лазарет при лагере, а 11 сентября с. г. вместе с другими больными в кол-ве 41 чел. я был из лазарета отправлен. Когда отправляли, то мы полагали, что нас везут куда-либо в госпиталь, но оказалось, что привезли нас в гор. Таллин и посадили в тюрьму № 1. Состояние мое было еще очень тяжелое, я не мог сам передвигаться, мед. помощи никакой не оказывали. В таком состоянии я и был посажен в тюрьму. В камере, в которой я находился, было 75 чел. Просидел я в ней с 1 1.09.44 по 25.09.44, когда с прибытием в гор. Таллин Красной Армии я был отправлен в госпиталь, где и нахожусь по настоящее время на излечении. Режим в тюрьме был ужасный, нас почти не кормили, были дни, когда совершенно ничего не давали кушать, а так в другие дни выдавали по 200 гр хлеба, один раз суп, а это была просто вода, в которой плавало несколько крупинок овса или другой крупы. Когда я сидел в камере, то ежедневно ряд арестованных избивались надзирателями за всякие пустяки. Надзиратели появлялись с палками в руках и ими били арестованных.

Ежедневно в камере выстраивали арестованных на проверку. Однажды я, будучи больным (раненым), не смог быстро встать в строй на проверку, тогда надзиратель ударил меня по спине палкой. Мед. помощи нам, а в камере было несколько раненых, никакой не оказывали. Мы были брошены на произвол судьбы. Мне известно, что последние дни перед отступлением немцев из Таллина из тюрьмы арестованные куда-то отправлялись, но куда, сказать не могу. Из нашей камеры отправлен никто не был, но когда по коридору проходили арестованные из других камер, то они заглядывали в нашу камеру через глазок и говорили нам: «Скоро и до вас очередь дойдет». Так мы и ждали с минуты на минуту, что нас должны куда-то отправить, но этого не случилось, и наша камера полностью осталась, и когда ушло начальство тюрьмы, то сами арестованные открыли камеру, и кто по состоянию здоровья мог двигаться – ушли, а куда, я сказать не могу.

Осталось нас в камере тяжелобольных 13 чел., все мы и были с приходом Красной Армии отправлены в госпиталь.

Вопрос: Можете ли вы назвать, кто были работники тюрьмы и их фамилии?

Ответ: Назвать фамилий работников тюрьмы я не могу, не знаю.

Вопрос: Что вы можете дополнить к данным вами показаниям?

Ответ: Больше показать ничего не имею. Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан.

(НИКУЛИН)

Допросил: [...]

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 9. Д. 97. Л. 32–34.

Подлинник. Машинопись.

№ 31 Протокол допроса свидетеля Александра Сиберга по поводу условий содержания в тюрьме № 1 г. Таллина

11 октября 1944 г.

Допрос производился через переводчика с эстонского языка ТЭНС Марты, работающей в качестве старшей медсестры в лазарете для русских военнопленных в гор. Таллине. Переводчик ТЭНС Марта об ответственности за ложный перевод предупреждена по ст. 95 УК РСФСР