Эта женщина будет моей
Шрифт:
– Да, Баттистон рассказывал, – согласно кивнул Ледников. На большее он был, пожалуй, не способен.
– А-а, беспутный Мишель! Кстати, с ним бы надо при случае хорошенько потолковать. Что-то мне его участие в этих полетах не нравится…
Немец походил по комнате, искоса поглядывая на Ледникова оценивающе.
– Ладно, с нашим другом Баттистоном потом разберемся.
Он остановился наконец прямо перед Ледниковым и наклонился к нему.
– У нас есть один выход, – медленно, по слогам произнес он. – И этот выход – ДСТ. Во-первых, у этих ребят есть серьезные полномочия и они могут дать настоящие
Ледников облизнул пересохшие губы. Мысли не складывались в его голове, а больше всего хотелось молчать и ни о чем не думать. Но он в то же время понимал, что Немец прав – надо действовать и играть на опережение.
– И что я им должен буду сказать? – поморщившись, спросил он.
– Правду. Если все то, что ты сказал мне, правда, то можешь ее рассказать им. Эта правда вполне годится.
– Понятно, – пробурчал Ледников, язык у него до сих пор ворочался с трудом. – А о том, что за мной следили? О Зондере? О том, что он и Гран одно и то же лицо?
– Об этом не надо, – четко отсек его предположения Немец. – Это лишние подробности твоей парижской жизни. Из-за них тебя могут задержать здесь и пытать долго и нудно. Начнут копаться в твоих делах и знакомствах, заинтересуются мной… Нам это не нужно. Пусть сами ищут того, кто устроил взрыв. Тем более что вряд ли найдут.
– Ты уверен, что это был взрыв?
– А что это было, по-твоему? – уставился на него Немец.
– Я не знаю. Мог взорваться запасной баллон с газом. Венсан, этот парнишка, который погиб, как раз с ним возился.
– Ледников, пока ты приходил в себя от воздухоплавательных впечатлений, я навел кое-какие справки у знающих людей. Они считают, что взрыв баллона исключен. Он мог взорваться, только если к нему приделали некое устройство. Так что это было покушение. И ребята из ДСТ это тоже уже прекрасно понимают. А ты – случайная жертва, свидетель, который черт знает почему оказался рядом. Если ты безвинный агнец, им гораздо проще уладить скандал. А это волнует их больше всего, потому что скандал – политический. Он напрямую связан с президентом и французским государством.
– А что же с Граном?
– Я думаю, он уже сделал ноги и его нет во Франции. После покушения оставаться здесь ему слишком рискованно. Все подняты на ноги. Так что с этой стороны нам ничто не угрожает.
– А зачем ему все это? Получается, он охотился на Николь…
– Получается, – не стал возражать Немец.
– Зачем это ему? – тупо повторил Ледников, с трудом ворочая языком и мыслями.
– Ему лично не за чем. У него есть заказчик. А он просто выполнял контракт. А вот кто заказчик?
– Ты сам говорил, что это могут быть спецслужбы.
– Говорил. Но я не думаю, что это может быть ДСТ, для них это перебор. В конце концов, они знают о подвигах Грана в Южной Америке. Так что выбора у нас нет. Я договариваюсь с ребятами – будем сдаваться. Как там у вас говорится? Добровольное признание смягчает наказание. Только не говори с ними об отъезде – они могут напрячься. Решат, что ты новый Луговой, который хочет спрятаться
от правосудия под сенью российской конституции. Я сам поговорю с ними об этом.«Ребята» примчались с утра и приступили к делу. Немец оставил Ледникова наедине с ними в кабинете, а сам удалился на кухню.
– Итак, мсье Ледников, давайте начнем с самого начала, – напористо сказал «регбист».
– Хорошо, – не стал спорить Ледников. – Мадам Николь, с которой я познакомился у моего хорошего знакомого…
– Его имя?
– Барон Ренн.
«Бизнесмен» задумчиво покивал головой. Видимо, что-то про старого Ренна им было известно.
– Мадам Николь пригласила меня поехать за город на деревенский праздник. Ее в свою очередь пригласил на него господин Баттистон, сотрудник Елисейского дворца и ее друг еще со школьных времен.
«Ребята» быстро переглянулись.
– А мадам Николь говорила вам что-то о полете на шаре, когда приглашала? – спросил «бизнесмен».
– Нет. В машине они с Баттистоном говорили о том, что меня ждет какой-то сюрприз, но не сказали, какой именно.
Ледников старался отвечать максимально подробно. «Ребята» должны были поверить, что он с ними искренен.
– То есть шар к полету готовили люди Баттистона? – уточнил «регбист».
– Очевидно. Ведь мадам Николь была в это время в Париже. Наверное, она попросила его сделать это. Вы можете уточнить это у господина Баттистона.
«Ребята» опять молча переглянулись. Потом «регбист» быстро сказал:
– Мсье Баттистон уже ничего не расскажет. Его нашли утром в его доме повешенным.
Ледников помолчал, а потом автоматически задал вопрос профессионального следователя:
– Самоубийство или…
– Это сейчас выясняют эксперты.
«Бизнесмен» в это время внимательно следил за лицом Ледникова. Но вряд ли он что-нибудь там увидел. Все-таки амимия очень удобная штука для допросов. К тому же это известие не стало для Ледникова сюрпризом – он ожидал чего-то подобного. Но демонстрировать это было ни к чему, и поэтому он сделал вид, что изумлен сообщением. А потом рассудительно сказал:
– Ну, поверить, что такой человек, как Баттистон, сам полез в петлю, мне лично затруднительно. Для этого он был слишком жизнерадостным и слишком нравился сам себе.
– Идет следствие, причина смерти мсье Баттистона устанавливается, – не стал выкладывать все карты «бизнесмен». – Пока мы можем только строить догадки и предположения.
– А причина взрыва тоже еще не известна? – поинтересовался Ледников.
Интересно, тут они тоже будут темнить? Делать вид, что еще ничего не установлено?
«Регбист» набычился и спросил в ответ:
– Вы уверены, что это было покушение?
– Я думаю вы тоже.
– Тогда возникает вопрос – на кого? На вас? На мадам Николь? Других вариантов нет.
– Есть.
«Ребята» уставились на Ледникова с искренним недоумением.
– Взрыв могли организовать, чтобы подставить Баттистона, который был организатором этого милого пикника.
– Но с какой целью?
– Согласитесь, это происшествие ставило крест на его пребывании в Елисейском дворце. А этого там хотели многие. Не мне вам рассказывать, что его очень хотели выгнать из администрации, не хватало лишь конкретного повода.