Это больше не игра

— А как насчет сарая? Это могло бы быть интересно. Пожалуй, отошлю-ка я завтра Кевина на другой объект

— Бен Дэвис, я тебя не узнаю!

— Ясам себя не узнаю. — Бен поднял голову, посмотрел Джеки прямо в лицо, затем нежно отвел прядь волос с ее щеки и губ.

— Что ж, я всегда готова поддержать эксперимент, — пошутила Джеки. — Что, вошел во вкус, морячок?

— Рядом с тобой я чувствую себя молодым и свободным, — серьезно и искренне ответил Бен. — Но с твоим отъездом это пройдет.

— А если я не уеду? — Джеки смотрела ему в глаза.

Бен оторвался от нее и перевернулся на спину. Джеки сразу стало прохладно и дискомфортно, поэтому она натянула простыню по шею, хотя понимала, что холодно ей стало от его слов. Он ждал, что она уедет. Он хотел этого.

— Не бросайся такими словами, — глухо произнес Бен. — Мы оба знали, что это ненадолго.

— Если захочешь, это может длиться вечно.

Господи, зачем она навязывается? Еще немного, и она предложит себя в жены. Но она не предназначена для длительных отношений — весь ее жизненный опыт тому свидетельство. Она уедет, как и собиралась, после свадьбы Джулианы. А Бен снова станет лелеять воспоминания о своей несравненной Эмме.

Мысль об Эмме охладила Джеки, как ушат холодной воды. У нее есть гордость, и она ни за что не согласится быть второй в сердце мужчины, пусть даже та, первая, давно умерла.

— Я, пожалуй, поеду, — тихо сказала Джеки, намереваясь встать.

— Нет! — Бен стремительно перевернулся и прижал ее к кровати. — Останься, Джеки. — Он ослабил хватку, снова лег на спину, на этот раз не выпуская ее из объятий, и устроил ее голову на своей груди. — Я хочу, чтобы ты спала здесь, со мной. Кроме того, тебе утром все равно предстоит меня брить, так зачем же наматывать лишние километры на спидометре? — сделал Бен попытку пошутить.

— Логично мыслите, Бен Дэвис. Пара миль между нашими домами — путь неблизкий. Я просто потрясена вашими умственными способностями.

— Только умственными?

— Что вы! Прочие ваши способности вне конкуренции. — Джеки немного расслабилась и призналась самой себе, что очень хочет остаться и утром проснуться вот так же, на его груди. — Расскажи мне о своей семье, — шепотом попросила она.

— А что ты хочешь узнать?

— Не знаю. Просто ты все знаешь обо мне и моих близких. Ты знаешь маму и Джеральда, видел моих братьев и сестер… Знаешь, хотя мы с Джулианой абсолютно одинаковы внешне, мы совершенно противоположны по характеру. Если ты познакомишься с ней поближе, она тебе очень понравится, потому что она тихая, скромная, застенчивая, очень домашняя. Совсем не такая, как я.

— Тебя послушать, так можно решить, что ты мне не нравишься…

— Иногда именно так мне кажется.

Тело Бена напряглось, и он крепче прижал ее к себе.

— Глупышка, ты очень нравишься мне. Пусть я не всегда понимаю ход твоих мыслей или логику твоих поступков, но ты меня интригуешь.

— Интригую? Это хорошо или плохо?

— Хорошо, глупая. Спи.

— Не хочу. Расскажи о своей семье.

Дрейфуя по волнам где-то между сном и явью, Джеки слушала рассказ Бена о его родителях, сестре и ее семье, брате. Она могла бы вот так лежать на его груди слушать его голос бесконечно. Баритон Бена был глубоким, с легкой чувственной хрипотцой.

Джеки разбудили солнечные лучи. В огромной постели она была одна, но теплая, смятая подушка рядом говорила о том, что Бен встал совсем недавно. Она потянулась и подумала, что это была лучшая ночь в ее жизни и что теперь она никогда не сможет посмотреть на другого мужчину. Она навсегда отравлена Беном.

Эта мысль ужаснула ее. Ей нужен только Бен, только один. Она нарушила свой обет и влюбилась. Паника затопила все ее существо.

Услышав шаги на лестнице, Джеки уткнулась лицом в подушку и сделала вид, что спит. Ей нужно время, чтобы справиться со своими эмоциями.

— Проснулась? — спросил Бен с порога.

— Ммм, — промычала Джеки, не открывая глаз.

— Я пробегусь и заодно куплю что-нибудь к завтраку. Что бы ты хотела?

Передышку, чтобы разобраться в себе.

— Я съезжу домой и привезу что-нибудь, — ответила Джеки, по-прежнему не отрывая лица от подушки.

Джеки почувствовала, что он подошел к кровати, и зажмурилась.

— Ты всегда так медленно просыпаешься? — Бен присел на кровать, погладил Джеки по щеке, убрал за ухо прядь волос. Его прикосновения были очень нежными и ласковыми. Джеки затрепетала и заставила себя открыть глаза.

— Бен, у тебя совершенно неверное представление обо мне. Я просто никак не перестроюсь с европейского времени на здешнее. Хотя… я никогда не была жаворонком.

Бен улыбнулся, а Джеки чуть не расплакалась. Как бы ей хотелось видеть эту улыбку каждое утро всю оставшуюся жизнь!

— Ладно, соня, вставай и езжай. Жду тебя с нетерпением. — Бен легко поцеловал ее в губы, встал и направился к выходу.

Услышав, как хлопнула дверь внизу, Джеки вскочила с постели. Быстро одевшись, она сбежала вниз по лестнице. Когда она подошла к своей машине, сердце ее замерло в испуге. Она молила Бога, чтобы Бен не взглянул на сиденье, где лежала сумка с ее вещами, и не понял, что она еще вчера решила остаться на ночь. Он и так считает ее легкомысленной и легкодоступной. А ей теперь хотелось, чтобы он думал о ней совсем по-другому. И снова призрак несравненной Эммы возник перед ней.

Но ведь никто не может запретить ей хотя бы попытаться?!

Глава десятая

В субботу днем Джеки посвятила два часа сборам на вечеринку, на которую ее пригласил Бен. Она была рада возможности надеть один из своих нарядов от кутюр, но долго не могла решить, какой именно. Ей на помощь пришла Кэри, которой Пегги разрешила провести субботу у сестры. Наконец они остановили свой выбор на облегающем шелковом платье. Оно было достаточно закрытым, но это была вынужденная мера — за несколько дней работы под солнцем в разной одежде плечи Джеки стали похожи на шкуру зебры, только полосы пролегали хаотично. А все из-за Бена, который придирчиво оценивал степень скромности ее наряда, прежде чем разрешить в нем работать.

Но неравномерный загар — мизерная цена за счастье прошедшей недели. Пока Кэри готовила им легкую закуску, Джеки нежилась в пенистой ванне. Она с удовольствием занималась цветами в саду тети Мэтти: пропалывала сорняки, сажала новые цветы, подрезала кусты, даже удобряла почву. Некоторые растения уже на следующий же день демонстрировали признаки выздоровления.

Бен работал в доме, иногда — уже без ее помощи — ездил на другие объекты, оставляя Джеки работать в саду. Она очень подружилась с Кевином, и они часто болтали за ленчем. Кевин признался, что считает Бена образцом для подражания и тоже хочет стать преуспевающим подрядчиком, а впоследствии начать свое собственное дело.

Он с удовольствием говорил о своем кумире, а Джеки с удовольствием слушала.

Пару раз Бен, возвращаясь с другого объекта, заставал их беседующими в тени большого дерева с банками колы в руках. Он бросал на них долгий оценивающий взгляд и скрывался в доме, но Джеки не чувствовала себя виноватой — Бен сам должен понимать, что в ее сердце только он.

Наконец работа была закончена, и Джеки с грустью подумала, что следующей весной не увидит возрождение сада, потому что будет далеко от Шарлотсвилла. Она по-прежнему пребывала в растерянности, не в силах принять окончательное решение — уезжать или не уезжать? И вообще, как ей жить дальше? Любовные отношения с Беном — мужчиной гораздо старше ее по возрасту — породили много вопросов, над которыми она никогда раньше не задумывалась.