Это было в Коканде

Лихолетов ничего не заметил. Он от всей души был рад тому, что Юсуп, так же как и остальные, хвалит его. Сейчас это было ему вдвойне приятно, и ощущение какой-то неловкости, которое мучило его раньше, совершенно прошло...

29

На второй день после прибытия Юсупа в бригаду Юсуп получил приказ из Самарканда выехать туда для доклада.

Накануне отъезда к нему пришел Лихолетов. Он был чем-то смущен, мялся и объявил, что у него есть большое и важное дело, о котором ему хотелось бы посоветоваться.

– Пожалуйста! Какое дело?
– спросил Юсуп.

Лихолетов смутился:

– Личное. Принципиальной важности.

– Какое личное? Пожалуйста, говори!

– Я прошу тебя как друга заехать в Коканд, - сказал Лихолетов, покручивая пальцами бороду.

Юсуп удивился:

– Как заехать? Коканд в стороне.

– Да ведь не один день ты пробудешь в Самарканде! Там и отдохнуть тебя заставят. А от Самарканда до Коканда - ночь. Может, самолет попадется, тогда и совсем мигом, - пробормотал Сашка.
– Слетай! Ну что тебе стоит? Я же летаю.

– А зачем мне лететь в Коканд?
– спросил Юсуп.

Лихолетов нагнулся к уху Юсупа и шепнул:

– Варька там.

Юсуп посмотрел на Александра, все еще не понимая, чего тот хочет.

Лихолетов отвернулся и подошел к окну.

За окном показался верблюжий караван. Впереди него брел верблюд-вожак, позвякивая колокольчиком на шее.

Лихолетов медлил, как будто дожидаясь того мгновения, когда караван пройдет мимо.

– Видишь, какое дело, - сказал Лихолетов, набравшись смелости. Заела меня Варька! Сплю - ее вижу. Не сплю - опять вижу. Сосет! Как заноза, сидит во мне!
– Лихолетов потряс кулаком.
– Честно тебе скажу... Она прямо поставила меня в тупик. Что мне делать, ума не приложу? Как будто она в меня пустила какую-то бактерию.

– Послушай, я в семейных делах ничего не понимаю. О чем мне говорить с ней? Я ведь даже толком не знаю, что у вас случилось, - сказал Юсуп.

– Да и я сам не знаю, - легкомысленно ответил Лихолетов. Поругались - вот и все. Ну, а мало ли из-за чего можно поругаться. Из-за всего. Курятник, одно слово.

– Да ведь вот мне говорили, что ты ей даже не пишешь!

– Не пишу, - признался Лихолетов.
– Да и о чем писать? А теперь мне порадоваться хочется, поделиться с ней. И не могу...

– Разве она в Коканде?

– Да. Я узнавал. Она на летнюю практику приехала в городскую больницу. Я даже знаю, где она живет: все там же, в Старом городе. Блинов ведь в Коканде, в ГПУ.

– Вот ты бы и поехал сам! Возьми отпуск!

– Нет, Юсуп. Она человек с гонором, коза, интеллигентка. Ну, я тоже не лыком шит. Не лаптем щи хлебаю.

– Сашка, но ведь, наверно, виноват ты?

– Ей богу, клянусь тебе, Юсуп! Никакой вины не знаю.

– Ну так из-за чего же вы разошлись? Говори прямо!

Лихолетов нахмурился:

– Не люблю я об этом говорить.

– Говори, а то не поеду! Обижал? Или нет? Из-за чего у вас расходятся?

– Нет, что ты! Я мухи не обижу. И не пил и не гулял. Не до того было...
– Лихолетов, покраснев, принялся соскабливать с гимнастерки пятно.
– Впрочем, было. Подвернулась тут одна дивчина...

Юсуп улыбнулся:

– Одна? Мало!

Лихолетов фыркнул, но, сообразив, что смеяться сейчас как будто не совсем удобно, снова принял серьезный вид:

– Дело все-таки не в этом. Не в этом, Юсуп, уверяю тебя. Я знаю, что не в этом, - горячо сказал он.
– Вот ты сам увидишь, в чем. Только не в этом.

Говоря с Лихолетовым о семейных делах, Юсуп, собственно, не понимал, что такое измена мужа жене. Ему было известно, что по европейским понятиям есть в этом что-то преступное. Но Коран тоже запрещает пить вино, однако мусульмане пьют. Европейцы говорят о верности своим женам - и живут с чужими.

Вздохнув, он снова спросил Лихолетова:

– А почему все-таки ты сам не напишешь? Напиши! Хорошо будет. Лучше будет, чем я поеду. Позови ее сюда!

– Звать? Нет!
– вспылил Александр.
– Это она подумает, что я ее умоляю. Нет, лучше сдохнуть! Да я и писать об этом не умею. А ты передай ей на словах: "Сашка, мол, задумал в академию... И перед академией желал бы проститься..." Именно проститься! Так и скажи! Не наладить отношения и тому подобное, а проститься! Я порвал решительно.

Лихолетов будто пропел последнюю фразу (врал он немилосердно).

– Ты с ней поговори дипломатически! Ты же дипломат! Поезжай прямо как полпред! Будь моим полпредом! Ничего ей не объясняй, потому что она хитрая и злючка. Ты только посмотри: какое на нее произведет впечатление?

– А про академию верно?
– спросил Юсуп.

– Что верно? Конечно верно, - Александр заговорил нарочито грубым голосом.
– Да ты же знаешь все это не хуже меня! Что тебе говорить? Ты же читал предложение штаба?

– Читал, но решения твоего не знаю.

– Мое решение?
– Лихолетов фыркнул.
– Посылают - вот и решение. Ерунда одна на постном масле! Надо же кого-нибудь посылать. Подходит академия ко мне, как седло к корове, - сказал он пренебрежительно.

Но Юсуп заметил, что на самом деле командировка очень волнует Александра. "Что ж, он прав", - подумал Юсуп.

– Я очень рад за тебя, Сашка. От всей души рад, - искренне сказал он.
– Ты способный, только лентяй!

Лихолетов ухмыльнулся. Он в эту минуту даже ощутил некоторое превосходство над Юсупом.

– Учебники достал, - как бы поддразнивая себя, иронически заметил он.
– Учитель ко мне ходит. Обучает недоросля. С последнего ума свихнусь. Все равно провалю экзамены.

Юсуп почувствовал, что и на этот раз Лихолетов хитрит, прикидывается, чтобы как-то застраховаться на случай провала. Юсуп понял эту игру самолюбия. В особенности его поразило то обстоятельство, что Сашка тайком занимается с полковыми учителями. "Если он пошел на это - значит, дело серьезное", - решил Юсуп.

– Ладно! Еду в Коканд, - сказал он ему.

За разговором приятели не заметили, как потемнело небо. Не зажигая огня, они улеглись на кошмы. Было жарко. Оба они были почти голые. Спать не хотелось.