Это было в Коканде
Шрифт:
– Ночью, после того как мы уехали, она умерла.
– Он врет, собака!
– закричал про Баймуратова Хамдам.
– Он убил ее! Он выпустил? Он ее выпустил… Врет!
– Нет, - сказал киргиз.
– Он не врет. Бог так хотел. Слава богу, она умерла своей смертью. Она лежит теперь в саду. Зарыта. Я знаю это место. И в погребе теперь все чисто. Вчера утром, как раз после того, как мы убрали тело Садихон, пришла комиссия. Дворы сейчас обыскивают. Ищут заточенных женщин не только в Гальче. Ты слыхал об этом?
– Нет… - Хамдам покачал головой. Ему ничего не было известно.
– Вот как!..
– прошептал он.
– Ему захотелось водки. Но он сказал себе: «Нет, не надо». Он закрыл лицо руками.
Киргиз Насыров сказал Хамдаму чистую
17
Юсуп временно остановился в новом доме, где жили беш-арыкские власти… Хамдам два раза проходил мимо этого дома, желая встретиться с Юсупом, но все было напрасно. Юсуп вместе с Алиматом уезжал опять в Андархан. Это было 15 сентября, через два дня после собрания. А 16-го случились такие события, от которых Хамдаму хотелось бы очутиться подальше. Кто-то бросил камень в окно квартиры, где остановился Юсуп. Кто-то в парандже и в черной маске днем заходил на эту квартиру и расспрашивал домработницу: где и в какой комнате спит комиссар Юсуп? Какие-то неизвестные напали ночью 17 сентября на комсомольца Хашима, работавшего сельхозинспектором. Они ударили его по голове железной палкой и проломили ему голову. Хашим слыхал, как один из неизвестных сказал другому: «Это не Юсуп». И в довершение всего по Беш-Арыку вдруг поползли слухи. Они начались с чайханы. В базарный день съехались на беш-арыкский базар окрестные колхозники. Отсюда все и пошло. Кто-то сказал, что Хамдам грозился съесть голову Юсупа так же, как он съел голову Абита…
Хамдаму сообщили об этом. Он вызвал Сапара:
– Пока я здесь, чтобы тихо было. Понял? Поди передай.
Сапар ушел. Но власть вырвалась из рук Хамдама. Да и не мог Сапар обойти всех. Кто-то из обозленных в первом часу ночи 18 сентября ружейным выстрелом с улицы разбил окно той комнаты, где спал Юсуп. Юсупа в комнате не оказалось. Он был на заседании в исполкоме. В комнате спал Алимат, с которым Юсуп проводил вместе все эти дни. 19-го утром Юсуп собрался ехать в Коканд, так как 20-го туда прибывал Карим с Особой комиссией…
Перед отъездом Юсуп послал Алимата к Хамдаму:
– Поди узнай, что он собирается делать.
– Как я пойду? Я к нему не хожу.
– А ты что-нибудь выдумай… Какой-нибудь предлог, - сказал Юсуп.
Алимат взял анкету на получение партизанского значка и с ней отправился к Хамдаму. Для оформления этой анкеты необходима была подпись Хамдама, бывшего командира полка.
18
На Рази-Биби была надета пестрая юбка, голова у Рази была не покрыта, волосы заплетены в косички, в ушах висели серьги.
– Значит, ты пожаловала жен моих забирать на работу?
– спросил ее Хамдам, выходя из комнат на галерейку.
– Когда надо, так надо… Жены твои нигде не работали, - мирно ответила Рази-Биби.
Хамдам сделал вид, что не слышал ее замечания.
– А это что у тебя?
– сказал он, покосившись на портфель Рази, и рассмеялся.
– Комиссар!
– проговорил Хамдам и прибавил: - Почет с меня задумали снять… Слыхала?
Рази
ответила шуткой:– Один сняли, другой наденут!
– Наденут? Не знаю.
Хамдам дернул головой, высморкался и, постукивая плеткой по столбику галерейки, приказал Насырову подавать ему лошадь. Потом обернулся к Рази.
– Жен я в Андархан отправлю. Сегодня едут… Так вот, не могу дать, сказал он, заботливо осматривая седловку подведенного ему текинца.
– В Андархане тоже советская власть, - сказала Рази.
Хамдам смолчал. Поставив ногу в стремя, он сел на коня.
В это время в раскрытые ворота вошел Алимат. В руке у него была анкета.
– Ну и день!
– крикнул Хамдам.
– Всем я стал нужен! Ты зачем? спросил он у Алимата.
Алимат протянул ему анкету. Хамдам, едва взглянув на нее, сразу понял, в чем дело.
– А ордена не хочешь?.. Пора бы тебе орден!
– со злостью проговорил он.
– Некогда мне. Потом приходи.
– Ну, поставь подпись. Долго ли это? Что мне ходить?
– А на собрания ходишь, продажная шкура!
– закричал Хамдам и бросил анкету на землю.
– А кто говорил на собрании, что в Беш-Арыке две власти: одна советская, а другая Хамдама?.. Ты говорил!
– Я говорил… - признался Алимат, глядя снизу вверх на Хамдама. Все равно! Подпись ты обязан дать по закону. Закон есть закон… - упрямо проговорил Алимат.
Хамдам рассмеялся, потом повертел плеткой перед носом Алимата и сказал:
– Закон? Хорошо. А клеветать на меня можно? Есть такой закон? Вот я тебе и говорю по закону. Приходи завтра. Сейчас я уезжаю в Коканд.
Вздыбив коня, он выскочил на дорогу и поскакал в Коканд, к Иманову.
Хамдам предчувствовал, что разговор будет неприятный, и все-таки, вопреки всем запрещениям, он решил добиться личной встречи с Каримом и с ним поговорить. Он надеялся отстоять если не всех, то часть своих джигитов.
Через полчаса после его отъезда Юсуп тоже поспешил в Коканд. Он уехал поездом… Проводив его, Алимат отправился домой.
19
Солнце уже поднялось над горизонтом. На плантациях появились женщины. А мужчины либо путались по базару, либо сидели в чайных. Проходя мимо полей, Алимат стыдливо опускал глаза.
– Плохо… - сокрушался он.
– Очень плохо идут дела! Осыпятся коробочки! Ну что же делать… В конце концов, конечно, можно пойти в рик, можно сказать им: «Смотрите, коробочки осыпаются».
– «Да, осыпаются…» «Почему?» - «Опять не хватает рабочей силы…» - «Почему не хватает, раньше ее хватало?» - «Многие ушли в Ташкент на строительство… Здесь строят клуб… Каждый колхоз что-нибудь строит. Либо красную чайхану, либо школу, ясли… Строится много, Алимат. Много строится…» - «Да, много строится… Это верно. Но в нашем колхозе сто сорок мужчин, а на работе пятнадцать… Где остальные?» - «У каждого есть свои дела. Но это хорошо, что ты сказал… А почему ты не в поле?» - «Я ходил к Хамдаму. Мне свидетельство надо… По закону! Закон требует подпись командира». «Пусть закон требует подпись, но ведь коробочки осыпаются… Ты читал в газетах призыв ленинградских рабочих?» - «Да, я читал… Но Хамдам председатель партизан. Я от него завишу. Хамдама нет, подписи нет, значка нет… Что делать? Торопиться надо».
– «Ну, так он дал тебе подпись?» «Нет, не дал. И не надо мне подписи».
Алимат подошел к полю, покачал головой, поздоровался с женщинами, посмотрел на небо. С поля крикнули ему:
– Где Сурмахан?
– Больна… - ответил Алимат.
– Чем?
– Сыпь… - сказал Алимат.
– Сыпь?
– женщины засмеялись.
– Все вы, мужчины, бездельники… И женщин учите безделью… Подойди сюда, Алимат.
– Вот видишь? Сурма, - указала ему одна из женщин.
Да, действительно это была Сурма. Она много хворала этим летом, ее мучила малярия, и все-таки она вышла в поле. Алимат покраснел. Женщины стояли рядом, они рады были поиздеваться над мужчиной. Алимат прищурился, чмокнул губами.