Это лишь игра - 2

Она включает диктофон на телефоне и кладет его на стол.

— Юлия, первый и самый главный вопрос. Что же действительно случилось на вашем дне рождения?

— Меня изнасиловали. Изнасиловал Слава Леонтьев.

— Можно подробнее? — с нескрываемым азартом спрашивает журналистка.

Юлька тушуется и скомкано пересказывает все, что было в тот день.

— То есть вы сами позвали к себе Вячеслава Леонтьева? А с какой целью?

— Ну как с какой? Отметить…

— Выпивали?

— Ну да.

— Что пили?

— Ну… шампанское сначала, потом водку…

— Много? — с еле заметной усмешкой спрашивает Сомова.

— Ну так… не очень много.

Она задает еще несколько вопросов и в каждом чувствуется подтекст, словно она не верит Юльке и ненавязчиво пытается ее подловить. Ну или у меня уже паранойя.

— Юлия, скажите, а зачем вы попросили своих соседок по комнате уйти на ночь?

— Я не просила! — сразу вскидывается Юлька.

— Но ваши соседки… обе… подтверждают, что просили.

— Не знаю… Они врут! Им, наверное, приплатили или запугали.

— Как и еще десятку студентов с вашего этажа? — усмехается она.

— Вы не верите, да? — вмешиваюсь я.

— Я всего лишь веду интервью, — со своей искусственной улыбкой отвечает Сомова.

— А зачем тогда вот это всё — сколько выпили, что пили? — завожусь я. — Разве вы не должны быть объективны? Чтоб вы знали, я, например, ничего не пила и всё слышала по телефону. Как он ее бил, как потом…

— Вы записали то, что, как вы утверждаете, слышали?

— Нет. Но я вызвала полицию. Не просто так ведь!

— Хорошо. Простите, к вам мы вернемся позже. А сейчас я бы хотела вот о чем спросить. Юлия, а подобные… хм… инциденты уже происходили с вами?

— Нет.

— Тогда как вы прокомментируете видео с вашим участием? Вы в курсе, о каком видео речь?

Юлька каменеет.

— Молодой человек, который так же присутствует на этом видео, утверждает, что вы задним числом так же вымогали у него деньги…

— Это вранье! Я вообще… вообще не помню ту вписку. Они накачали меня чем-то, а потом… Да что вы мне тут предъявляете? Это какой-то бред!

— Я ничего не предъявляю. Я всего лишь пытаюсь узнать правду, — ведет плечом журналистка. — Значит, с вашей стороны шантажа не было? Ни тогда, ни сейчас, верно я вас поняла? Тогда как вы прокомментируете вот это…

Она достает другой телефон и включает запись. Всего секунды три-четыре, вырванные из разговора.

«… заплатишь! За всё заплатишь! — выкрикивает Юлька. — И я тебя не боюсь. Слышишь ты, недоносок? Давай! Беги к папочке жалуйся…».

— Это уже совсем бред! — восклицает Юлька. — Заплатишь — я имела в виду то, что он получит по заслугам, что его накажут… Послушайте, а почему вы включили только огрызок разговора? Давайте послушаем его целиком. Там, где Леонтьев мне угрожал, что если я не заберу заяву…

— Если у вас есть такая запись, я буду только рада.

— Я ничего не записывала. Я вообще в тот день не ожидала, что Леонтьев ко мне заявится. Кстати, на другой день он послал ко мне еще и каких-то амбалов. И вон к Лене тоже, чтобы она свои показания изменила. Или про это вам уже неинтересно?

— Об этом мы тоже обязательно поговорим, — улыбается Сомова. — Но чуть позже. А пока, Юлия, еще вопрос с вашего позволения. Почему вы уволились из «Сенатора»? Насколько мне известно, вы работали там официанткой до недавнего времени. Что послужило причиной увольнения?

— Просто надоело и всё.

— А разве вас не попросили уйти из-за неподобающего поведения? Ваш бывший менеджер утверждает, что вы регулярно заигрывали с гостями, разговаривали с ними… хотя вам это не позволялось. Другие же девушки-официантки практически в голос говорят, что вы среди гостей, скажем так, искали себе мужчин побогаче и пытались их…

— Всё! Хватит! — Юлька вскакивает из-за стола. — Вы не вопросы мне задаете, а пытаетесь смешать с грязью. Так вот передайте вашему заказчику, что можете писать какой угодно бред, но показания я не изменю!

Сомова со своей приклеенной улыбкой на Юлькин выпад отвечает:

— Не знаю, о чем вы. У меня нет заказчиков. Успокойтесь, Юлия. Я просто повторяю вам известные мне факты и прошу вас их прокомментировать…

— Факты? Вранье всё это, а не факты! — кричит Юлька. — А ты…

Мне кажется, еще чуть-чуть и она сейчас вцепится в Сомову, которой, похоже, это будет только на руку. Потому что она как будто нарочно выводит Юльку на эмоции, провоцирует, а сама спокойна и насмешлива.

Я хватаю Юльку за плечи и силой оттаскиваю от столика:

— Всё, Юль, идем. Уходим! А то такими темпами госпожа журналистка, — бросаю на нее неприязненный взгляд, — присочинит тебе еще и какое-нибудь нападение.

Мы выходим из кафе. Юлька от злости несется вперед так, что я едва за ней успеваю. Время от времени останавливается и выкрикивает что-нибудь в духе: вот сука продажная! Все они суки! Лживые твари!

Я провожаю Юльку почти до самого дома Антона, но сама к ним, конечно, не захожу. Наверное, и не зайду больше никогда.

Юлька — молодец, не плачет, держится, хоть и явно из последних сил.

— Юль, прости, что я тебя во все это втянула, а теперь обо мне ни слова, а тебя помоями поливают… это ужас какой-то.

— Не говори ерунды, Третьякова! Я сама хочу, чтобы этот урод ответил, только… Стой… смотри. Видишь, вон ту тачку? Она за нами крадется.

— А, да. Не бойся, это из охранного агентства. Герман нанял, — отчего-то смущаюсь я.

— Оу, мне уже нравится этот твой Герман, — вымучивает улыбку Юлька. — Когда познакомишь?

Я пожимаю плечами. К сожалению, я даже не знаю, когда сама его снова увижу…

Юлька порывисто меня обнимает.

— Спасибо тебе. Если б не ты, я бы уже сломалась… — шепчет она.

***

Спустя четверть часа я сижу на остановке. Жду маршрутку в город. Уже вечер. Я спохватываюсь, что пообещала бабушке давно быть дома, а сама пропала на весь день. Спешно звоню и наигранно бодрым голосом отчитываюсь, что всё хорошо. И сил хватает только на этот звонок, потому что затем на меня словно лавина обрушиваются все переживания сегодняшнего дня. Сначала Антон, следом объяснения с его матерью, потом новости и эта подлая журналистка… Не день, а безумие. Испытание на прочность. Я прямо физически чувствую себя раздавленной и выпотрошенной. Я не представляю, как Юлька, но даже я так от всего устала. Так хочется…