Это моя земля!
Шрифт:
– Слушай, гарна дивчина, – максимально серьезно глядя той в глаза, протянула девушка. – Шла бы ты отсюда. А то ведь я и огорчить тебя могу до невозможности.
Та собиралась было что-то сказать в ответ и даже воздуха в легкие набрала побольше, видать, громкий вопль планировался. Но от вида «Кедра», небрежно извлеченного из-под расстегнутого на три верхние пуговицы бушлата, хохлушка буквально подавилась втянутым воздухом и юрко порскнула куда-то между палатками.
Однако визит представительницы древнейшей профессии не прошел даром: пока Женька щелкала предохранителем на складе РАВ, из палатки, собрав немногочисленные пожитки и не говоря никому ни слова, тихонько ушли еще две девушки. Причем «ангелы-хранители»
– Естественный отбор пошел… Каждый имеет право топать в ад своей собственной дорожкой…
Ну да, собственно… Решение ехать на этот самый Базар девушки приняли самостоятельно и осознанно. Никто их насильно, в старый половичок завернутых, в тот джип не волок, никто ни к чему силой и угрозами не принуждал. Потому и часовые с периметра ничего не предприняли. Колхоз – дело добровольное. Решили уехать – их полное право. Но и ответственность за свой шаг теперь нести тоже им, и только им.
Помолчав еще полминуты, Грушин посмотрел на Женьку и поинтересовался:
– Что, Эухения, еще не у всех добровольцев боевой запал угас? Если желание у кого не пропало – завтра приводи всех ко мне. И вооружим, и учить начнем…
На следующее утро, когда Женька ввела в полутемное помещение склада свою «бригаду-ух», в глазах вставшего им навстречу Николая Николаевича было не только искреннее удивление, но и нешуточное уважение. А то! Имелся повод, чего уж скромничать! Потому как вместе с ней было их пятеро. Нет, если учесть, что поначалу в ученицы к Грушину собирались едва не две трети обитательниц палатки – результат мог бы показаться не таким уж впечатляющим. Но это был результат. Сюда с ней пришли только те, кто действительно этого хотел.
– Ну, что… кхм, – откашлялся Грушин, а потом вдруг окинул притихших девушек озорным взглядом и продолжил: – Саида, Фарида, Зухра, Лейла… За мной, барышни.
Немного неуверенно вошедшие следом за уже вполне освоившейся на складе Женькой, девушки выстроились возле стены и выжидающе смотрели на явно получавшего удовольствие от игры в красноармейца Сухова старшего прапорщика.
– Так, молодые-красивые… Чем же мне вас вооружить? – задумчиво протянул тот, внимательно оглядывая девушек.
г. Пересвет, база подмосковного ОМОНа, поселок Осинники, 31 марта, суббота, утро – день
С Горбунцовым поговорить удалось только на следующее утро. Перехватил его у ворот автопарка, где он выпускал – на строительные работы, как я понимаю – те самые, вчера мною примеченные новенькие китайские грузовики «Фотон». Несмотря на вчерашнее обещание командира, я решил сразу сдаваться. Как в народе говорят, повинную голову меч не сечет.
– Юр, слушай, тут такое дело…
– О, заморосил, вредитель, – фыркнул в ответ тот. – Как казенное имущество портить, а потом сбегать втихаря и за начальников прятаться – так герой. Как честно в глаза потерпевшему глянуть – так заюлил, хвостом пыль замел, как бобик нашкодивший…
– Так, Юрий Владимирович, – перехожу я на холодно-официальный тон. – Палку не перегибаете?
– Кхм… ну, может, и перестарался мальца. – В голосе Горбунцова явно слышно смущение.
– И я о том же. Мы этот чертов триплекс не сами по пьяной лавочке прострелили. Если б на обычном УАЗе ехали – мне б полголовы снесло к едрене фене. Хочешь сказать, тебя такой вариант больше устроил бы?
– Ладно-ладно, не дуйся, Грошев, а то лопнешь. – Командир автороты уже явно передумал ругаться и скандалить. – Я ж ничего, так,
по привычке.– Ну да, – скептически хмыкаю я. – Привычка – вторая натура. Юр, нам сегодня уже ехать нужно…
– В курсе, – отмахивается он в ответ, – Батя еще вчера предупредил. Прямо сейчас занимаются твоей машиной. Ночью времени не было – «китайцев» в рабочее состояние приводили.
С этими словами он мотнул головой в сторону проезжавшего мимо нас автокрана, кабина которого была выкрашена веселенькой, лиловой с перламутровым отливом краской. И они, как я подметил, все такие – не грузовики, а прямо елочные игрушки какие-то. Причем тоже китайские. Там, как я понимаю, вообще излишне яркие и ядовито-кислотные цвета в моде. Судя по их товарам.
– Откуда вы этих «елочных шариков» понабрали вообще?
– Не поверишь – в Посаде нашли, недалеко от твоего дома, кстати: за путепроводом что-то вроде небольшой автобазы раньше было, а теперь – салон продаж всего этого китайского безобразия. Грузовики разные, автокраны…
– Надо же… Странно, сколько раз мимо ездил – получается, и не видел даже…
– А там забор высокий, вот и не видел. Мы б и сами не узнали – из беженцев один мужик подсказал, когда мы строителей и водителей да операторов строительной техники набирали. Ну, мы и не растерялись…
– Это верно, – согласно кивнул я, – в большой семье хлебалом щелкать нельзя… Особенно в такие времена. Так что там по «пепелацу» нашему?
– Брось, не такая уж эта «семья» теперь большая. Того, что по складам да прочим базам стоит да лежит, на оставшихся за глаза хватит. Другое дело, что время поджимает – это да. А УАЗ ваш, думаю, через полчаса готов будет. Только ты это, постарайся уж на будущее поаккуратнее. А то ведь ЗИП не бесконечный.
– Блин, Юр, я б с радостью, только далеко не всегда от меня зависит. Вот, к примеру, чем мы этим придуркам в Дмитрове помешали? Ан нет, они и машину нам попортили, и самим себе проблем на задницу нашли. И чувствую, то ли еще будет… Думается мне, сейчас с первоначальными проблемами, вроде выжить и где-нибудь забазироваться, народ разгребется – такое начнется… Любой Безумный Макс будет завистливо покуривать в сторонке.
Возразить Горбунцов даже не пытается. Он тоже калач тертый и человеческую натуру знает не понаслышке. Как бы плохо ни было, всегда найдутся какие-нибудь свободномыслящие индивидуумы, которые всеми силами ситуацию ухудшать начнут. Всегда так было, всегда так будет. Не переделать людей.
– Ладно, Юр, еще раз извини за триплекс… Пойду я тогда «гвардию» свою поднимать. Если что, мы у вас в курилке обождем, благо – погодка шепчет.
– Ага, лады, – коротко бросает он и быстрым шагом, почти бегом, срывается в сторону явно не вписывающегося в разворот грузовика. – Стоять!!! Куда?! Куда, твою душу за ногу?! Ты на чем раньше ездил?! На «Логане»?!
Так, понятно: тут теперь не до меня… Пора сваливать. Тихонько, по-английски. Нечего людям мешать.
«Гвардейцев» ниоткуда поднимать не пришлось – моя не совсем святая троица ожидала в холле перед «аквариумом» дежурной части. Тимур, опершись спиной на стену и уткнув приклад «Печенега» в пол, «медитировал», смежив веки. Буров меланхолично поглядывал по сторонам, сидя на поставленных друг на друга патронных ящиках с нашим БК. Солоха что-то перебирал в своем объемистом, небрежно брошенном на подоконник брезентовом бауле. Экипированы все по прежнему нейтрально-милитаристическому варианту. Бегло оглядываю всех троих. По вооружению и снаряжению поводов придраться и сделать замечание не нахожу. В принципе – было бы странно, если б нашел: парни далеко не новички. Однако принцип: «Доверяй, но проверяй» – никто не отменял. Командир в ответе за всю группу. И если кто-то из бойцов что-то забыл или не учел, то виноват в первую очередь все равно будет прошляпивший этот момент командир.