Это мы не проходили

В коридоре он прислонился к холодной стене и вытер пот со лба. Но глаза его все равно весело блестели - ему удалось удрать с уроков!

– Вам, дедушка, плохо? Что с вами?
– спросила проводившая мимо ученица с картой в руках.

– Мне плохо?
– ответил ей удивительный дед.
– Да мне прекрасно! Меня с уроков выгнали! Ура! Ура!

И запрыгал по коридору на одной ноге.

АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК

– Сейчас, Евсей, будет очень трудный урок, - наставлял его на переменке Саша.
– Английский язык.

– Почему трудный?

– Все говорят не по-русски. И ничегошеньки не понимают.

– Так уж ничегошеньки?
– удивлялся Евсей.

– Ну совершенно.

– А хоть кто-то понимает?

– Ну, учительница наша, Марина Владимировна.

– Опять женщина?

– Опять.

– А еще кто?

– Не знаю, Шекспир, наверное. Был когда-то такой писатель. Только давно умер. Сам понимаешь, говорить на таком языке - не сахар.

– Умер и все, и не с кем больше вашей учительнице поговорить?

– Точно, Евсей.

– Ну и ну. Что за науки у вас? Вскоре урок начался.

– Гуд морнинг!

– Что это она?
– удивился Евсей.

– Здоровается.

– А, так бы и сказала. Здрасьте!
– громко и от души поприветствовал он учительницу. В классе засмеялись.

– Ты что, Евсей, - стал пригибать его к парте Саша, но было уже поздно.

– А это у нас кто? Новенький? Ты что, английский язык не изучал?

– Говори: изучал, но призабыл.

– Подзабыл немного, - понурив голову, отвечал Евсей.

– Ничего, нам сосед твой поможет, - сказала Марина Владимировна. Давай, Саша, давай. Как домашнее задание?

– Я? Марина Владимировна, я не могу. Я не успел. Я готовился, готовился и... забыл...

– Постарайся, дорогой, вспомнить, - настаивала учительница.

– Сейчас... Сейчас...
– тер лоб Саша. Евсей не мог смотреть на эти мучения.

– Шекспир, говоришь, знает, - прошептали его губы.
– Сейчас мы его сюда.

И вдруг Саша заговорил. Если раньше англичанка отказывалась понимать его слова, то теперь...

– Ту би ор нот ту би... Ой, что это со мной. Вроде я говорю что-то... Зет из зе квесчен...

– Ах!
– всплеснула руками Марина Владимировна.
– Саша, теперь я понимаю, почему ты все время молчал. Ты, оказывается, изучаешь Шекспира. Слушайте, дети, это язык Шекспира. Еще, пожалуйста, еще...

И учительница принялась благоговейно внимать вылетавшим из Саши звукам.

Шекспир бранился и ругался, зачем его потревожили, а весь класс, замерев, пытался понять, что же хочет им сказать Саша.

– Вот это монолог!
– бормотала Марина Владимировна.
– Вот так молодчина.

Наконец Саша замолк, героически продержавшись пять минут.

– Еще, еще...

– Не могу больше, устал.
– Он сел, а весь класс во главе с учительницей вскочил на ноги и зааплодировал.

Марина Владимировна никак не могла прийти в себя:

– Саша, тебе надо и в театральный кружок записаться. У тебя так хорошо получился этот монолог! Не говоря уже о том, какой ты блестящий лингвист. Язык Шекспира - что может быть лучше? Сит даун, плиз. Экселлент.

Саша, потупив голову, скромно молчал. Больше на английском он не мог вымолвить ни слова, так как Евсей ему не помогал уже.

– Спасибо, - шепнул он другу.

– Да чего там, - довольно откинулся на парте Евсей.
– А что ты ей такое сказал, что она так обрадовалась?

– Что?
– зачесал Саша затылок.
– Я и сам не знаю.

ВНЕЗАПНОЕ РАССТАВАНИЕ

На следующее утро, когда Евсей и Саша спешили в школу, перед ними возник огромный человек с копной черных развевающихся волос. Он так грозно посмотрел на них, что у Саши сразу душа ушла в пятки. А Евсей - тот и вовсе задрожал.

Ребята затоптались на месте, потому что незнакомец перекрывал им дорогу, не давая пройти.

Заметив испуг Евсея, Саша решил взять инициативу на себя.

– Позвольте, гражданин, вы мешаете нам пройти, сказал Саша, пугаясь своего запинающегося голоса.

Но, бесцеремонно отодвинув его в сторону, мужчина принялся браниться:

– Ах ты, прогульщик! Ах ты, негодник! Ты почему не в школе?

– Да мы как раз в школу идем!
– пытался возразить Саша.

– Я тебя спрашиваю!
– гремел голос.

– Я... Я...
– дрожащим голосом ничего путного не мог ответить Евсей.

– А что ты в школе натворил! Мне все рассказал Кирьякий!
– продолжал возмущаться черноволосый человек.
– Ты опять напроказничал!

– Па, - только и вымолвил, всхлипывая, Евсей.

Саше все стало ясно.

Сейчас перед черноволосым человеком стоял и плакал седобородый старик. Евсея XVIII разыскал Евсей XVII.

– Товарищ Евсей семнадцатый...
– хотел вступиться Саша, но не тут-то было.

– Меня вызывают в школу, и что я узнаю?! Ты прогульщик!

– Я заснул на тысячу лет, я не прогульщик, - плакал Евсей.

– Заснул... Кто это тебе разрешил?

– Да ведь учитель сам наказал...

– Учитель был в гневе, и гнев его справедлив. Он мог сказать даже больше: чтоб мои глаза тебя больше не видели. Но это не значит, что ты смог бы всю жизнь не ходить в школу.

– Прости, папа, я больше не буду.
– Евсей, утираясь бородой, не сводил с отца извиняющегося взгляда.

– Ты у меня еще получишь трепки, а сейчас нам пора.

И через минуту Евсей XVII и плачущий Евсей XVIII исчезли из нашего времени.

Саша протяжно вздохнул, постепенно приходя в себя.

Эх, нет жизни! Даже у волшебников родителей в школу вызывают!