Это не любовь...

– Там Арверин… не в духе.

– Илья?! – округлила она глаза, – Да он же спокойный, как удав!

Меня в секунду съело любопытство, и мы, нахмурившись, переглянулись с Викторией.

– Ты со мной? – приподняла она бровь.

Я задумалась. После не очень легкого разговора, мы с ним ни разу не встречались

Да и плевать. Интересно же посмотреть на взбешенного Илью.

– Да!– выпалила я.

– В чем суть проблемы? – выспрашивала Виктория по дороге у Анжелы.

– Я не знаю… точно… четыре часа фотографируем губы! Он… Ты же знаешь, как он иногда… Она почти плачет! Я извела на нее весь грим! –тараторила Анжела.

Мы втроем залетели в съемочный павильон.

Илья стоял у окна спиной к нам. Катя нервно листала в кресле журнал.

Услышав перестук наших каблуков, он повернулся и молча психанул – его лицо раздраженно дернулось. Он был горяч, как никогда, и мне захотелось дернуть в разные стороны его черную рубаху и оголить торс. Зрелище стало бы идеальным!

– Анжела, – сдержанно зарычал он, – Сделай ты ей, блять, губы! Мне просто нужны нормальные чуть приоткрытые припухшие губы с эффектом зацелованности!

– Я делала уже вариантов двадцать! – развела руками Анжела, оправдываясь перед Викторией.

Виктория подошла к Кате и подняла ее лицо за подбородок, разглядывая неудовлетворяющую Илью часть тела.

– Арверин! Да они так опухли уже от кисточек, что прям и не знаю! – закатила глаза Вика, – Чего тебе еще надо?

Я, не сдержавшись, захихикала, и он стрельнул в меня прищуренным взглядом.

– Мне, блять, надо, чтобы не от кисточек, Вик! А от поцелуев! – он закрутил крышку объектива, – Я не буду снимать лажу.

– Можете быть свободны на сегодня! – бросила Вика девчонкам, – Анечка, через сколько у тебя автобус.

– Через полтора часа… – отозвалась я.

– Пойдемте ко мне кофе попьем и успокоимся.

Вика развернулась и, виляя бедрами, пошла вперед. Мы с Ильей - следом за ней.

– Привет, кстати, – улыбнулась ему я.

– Привет, Аня, – ответил он спокойно, как будто пять минут назад не рычал из-за некачественно «зацелованных» губ.

Мысль об этом заставляла меня улыбаться.

– Как у тебя дела? – не глядя на меня, поинтересовался он.

Дела?

Ну, лови…

– Это ты сейчас меня об оценках спрашиваешь или о моих новых сексуальных экспериментах?

Его шаг немного сбился, и я удовлетворенно усмехнулась.

– Это не очень смешно, – холодно прокомментировал он. – Я… переживаю за тебя. Ты можешь попасть в опасную ситуацию. Не вздумай…

– Илья, – он пропустил меня вперед в кабинет к Виктории, придержав дверь. – Я не идиотка. Но и это слегка тебя не касается.

– Мы можем поговорить с тобой об этом?

– С каких пор ты говоришь шаблонами?

– Перестань цеплять меня, я сегодня не в настроении, – он упал в кресло напротив меня.

– «Стоп-слово» - и каждый в свой угол… – ухмыльнулась я, ожидая его реакции, и она последовала. Злится… Как обычно, незаметно. Только глаза темнеют.

– Это тебя Литинская уже просветила?

– Представляешь, я умею читать! Понимаю, что навык слишком сложный для четырнадцати…

– Аня! – отрезал Илья, перебивая меня на полуслове. – Я настаиваю на разговоре.

– Только если ты в процессе опять засунешь в меня свои пальцы…

– Это была Вика… – сжав зубы, процедил он.

– Спасибо тебе, любимая! – подмигнула я ей, и она подмигнула в ответ. – Было здорово!

Поставив перед нами по миниатюрной кружке кофе, она вышла.

Мы замолчали.

– Что же мне делать с тобой..? – постучал он пальцами по столу.

– А что бы ты хотел?

– Я не знаю…

Знаю, не знаю…

– Ты проработал мой диагноз?

– Я в процессе... Ты наблюдаешься у психолога?

– Конечно. У школьного. Каждый раз, когда я захожу, у него случается амок…

– Амок… – закатил он глаза. – Охотно верю. У меня и самого случается. Над чем вы работаете?

– Нарушение общественного спокойствия.

– Кто бы сомневался… – мягко рассмеялся он. – И как?

– Нормально. Я нарушаю, он работает, общественное спокойствие отдыхает…

Мне нравилось, когда он улыбался так, сверкая своими зубами. Мне захотелось поцеловать его. Снова ощутить жесткое давление его губ на мои. И – да… Язык… Вика не обманула меня, расхваливая его, хотя я еще, конечно, не испробовала всех прелестей…

– Он поставил тебе диагноз? – вырвал он меня из моих сексуальных фантазий о нём.

– Да – «хаос и паника»… – вспомнила я выражение, которым тот часто одаривал меня.

– Ты потрясающая… – он задумчиво потер свои губы большим пальцем и прикусил его подушечку.

Мляяя…

Мне нравилась эта его привычка! При случае обязательно исследую зубами его пальцы… и языком. Внизу всё запульсировало, когда я, совершенно некстати, вспомнила, как он раздвинул мои ноги и как смотрел, разговаривая со мной в тот момент…

– Когда ты раздвинул мои колени на диване, мне хотелось сказать тебе то же самое, – промурлыкала я, вербализируя свои ощущения.

– А сейчас? – тихо спросил он и тут же нахмурился, – Извини, проехали…

– Мне пора…

– На автобус?

– Мхм.

– Поехали, отвезу, – его взгляд упал на телефон, – минуту подожди…

Набрав номер, он отошел к окну и отвернулся.

Парой глотков я выпила уже почти остывший кофе и быстро перевернула остатки кофейной гущи на блюдечко. Постучав пальцами по дну кружечки, я перевернула ее обратно и рассмотрела рисунок. Немного подумав, я проделала ту же процедуру и с его допитым уже кофе и тоже изучила кофейные разводы.

Детали на стенках различались категорически, но! В центре, на дне кружки, рисунки были идентичными, только немного разной пропорции. Я присмотрелась. Что это?

Два круга, касающиеся друг друга в центре…

Петли?

Восьмерка?

Перевернутая восьмерка? Бесконечность?

Наручники?

Обручальные кольца?

Я ничего не поняла, кроме того, что нужно срочно сваливать отсюда.

Прихватив сумочку, я тихо выскользнула за дверь…

***

16 июля