Это не любовь...
Шрифт:
«Как дела там у ВАС?»
Как будто, блять, не ясно, что мне надо от неё…
Рассказывает мне лажу всякую… про тебя ни слова. Была бы рядом… пристукнул бы! Слушаю, накаляюсь… Молчу…
Поговорили ни о чем. Я не спросил, она не сказала… Но с этого момента… я свой трипп рядом с тобой вспоминал как добрую сказку… Потому что всё - началась жесть! Полусон, полуявь… Идиотом себя чувствовал…
Стою у самолета, думаю, какого хрена я делаю? Зачем уехал? Зачем еще дальше уезжаю?
Чтобы отпустило, полегчало…
Полегчало?
Как же… Вообще
Уговорил себя там, что времени прошло мало… еще нужно… Там же и посмеялся над собой.
Но полетел…
Приземлился… Посмотрел вокруг… Красиво… Могло бы быть…
Пошел билеты обратно покупать… Зачем себя обманывать?
Душа ампутирована, а фантомные боли накрывают… пусть хоть будет…
Ближайший рейс… не помню.., но несколько дней ждать надо было.
Звоню Вике - расскажи…
Разозлилась…
«Возвращаешься?!»
Мхм…
«Технику хоть не забудь купить»
Я бы забыл…
Спрашиваю… Она одна?
«Не совсем…»
Ясно…
В Зеленый въезжаю на такси… домой даже заезжать не стал, хотя мысль промелькнула, что может и у меня живешь… Я же Вику просил… Очень хотел почему-то чтобы ты ко мне переехала… Не очень удобно, конечно… Но ты же всё равно на такси гоняла…
Сразу к тебе… и с каждой минутой такое, блять, облегчение!
Увижу сейчас… Только бы дома!
(Уверен был, что я обратно тебя приму?)
Шутишь?
Нет, конечно…
Но всё равно... Увидеть хотел. Да и… Столько тогда эмоций было… Казалось мир переверну, если понадобится… Главное ты близко. А кто там с тобой… Это всё решаемо…
***
17 февраля
Рассыпанные фотки с нашей последней вечеринки, где Илья был еще со мной, занимали весь Викин стол. Я вытащила случайно снятое фото, где мы смотрели с ним друг на друга. Я развлекала его… Он улыбался.
Я помнила этот момент…
На фото он был такой беззаботный…
Я могла по пальцам пересчитать такие моменты. Всё-таки хорошо, что он уехал. Со мной он почти всегда был грустным.
– Счастливый такой… – грустно хмыкнула Вика, заглядывая мне через плечо.
– Он так редко улыбался, когда был со мной.
– А без тебя совсем не улыбался.
– Это, наверное, эгоистично, но я не сожалею, что у нас были эти полгода, Вика. Но мне жаль, что я разучила его улыбаться.
– Дурочка… – её руки обвили мою талию, и она прижалась лицом к моей спине. – ТАК до тебя он не улыбался в принципе. Я думаю, что он тоже не сожалеет.
Я взяла ножницы и разрезала фотографию пополам, выкидывая часть со мной в ведро для бумаг.
Виктория вздрогнула:
– Зачем!?
– Так надо…
– КОМУ!?
– Ему.
Я крутила кусок фотографии в руках, не понимая, что мне сделать с этим. Хотелось забрать себе…
Но мне казалось, что было нельзя!
– Анечка… – выражение лица Вики с возмущенного сменилось на сомневающееся, – Он просил… Его квартира… Ты же всё равно снимаешь… – невнятно начала она. – Может, переедешь?
На
меня накатило знакомым ощущением тоски. Его тоски… Только пропущенной через ментал Виктории, немного ослабленной и окрасившейся новыми оттенками. Это было даже приятно, несмотря на то, что очень болезненно.– Проехали. Я не перееду. Вот вещи свои, пожалуй, съезжу и заберу.
За полгода в его квартире накопилось огромное количество моих «следов». Я всё время пыталась «подчистить» за собой, но он…
Теперь, наверное, самое время.
Покрутив в руках его фотографию, я провела пальцем по его губам, вспоминая свои ощущения от этого моего реального действия, и сунула фотографию себе в карман – у меня тоже могут быть маленькие слабости!
***
22 февраля
Школьная тусовочка – ангелы, немец и Танюшка напросились ко мне в гости накануне праздника и сейчас орущими басами мы взрывали квартиру, наверняка нервируя соседей. Но мне было плевать - по распоряжению, я должна была через пару недель вернуться для проживания в интернат. «Лавочку» с проживанием в городе прикрыли по заявлению какого-то очередного доброжелателя.
Так что если вдруг меня захотят срочно выселить…
– Ни хера себе техника! – заявившийся позже всех Боречка восторженно разглядывал музыкальную систему, подаренную мне на новый год Ильей. – Это сколько стоит?!
– Даже не спрашивай меня об этом! – сдаваясь, подняла я руки, – Нам – девочкам – такого знать не положено.
– Подарок от «фотографа»? – снижая голос и сжав зубы, сыграл он бровями, – Очень респектабельный жест…
– Не суди о том, чего не знаешь. – одернула его я, – Дело не в цене.
– Выглядит, как попытка купить твоё внимание…
– Ему не нужно было его покупать, Борь! – закатила я глаза, – Он слишком хорош, для того, чтобы покупать себе женщину.
– Было? – многозначительно поднял он бровь.
– Забудь сладкий! – ухмыльнулась я, – Никаких детей в моей кроватке!
– Кстати! – осмотрев мою небольшую комнатку, Боречка поинтересовался, – Как будем размещаться?
– Не волнуйся об этом…
Усевшись по-турецки по периметру на разложенном диване, ребята потихоньку цедили пиво и наслаждались музыкой. Я вырубила свет, оставив только крутящийся ночник с гибкими неоновыми веточками, подаренный Викторией и легла между ними в самую середину, закрывая глаза. Их эмоции были сладкими, чуть пьяными. Возбуждение и расслабленность в одном флаконе… Не плохо, но для меня лишь легкий аперитив.
Пока я грелась о их эмоции, Танюшка, стащив одну из подушек, сбежала на разложенное кресло, оставляя меня парням.
Проболтав с нами еще какое-то время, Русь собрался домой – он был местный и обещал родителям вернуться сегодня домой.
Проводив грустного ангела, я вернулась к молча выясняющим отношения парням. Пространство между ними явно накалилось. Зависнув я впустила в себя их эмоции и тут же сообразила – Таня уснула в кресле, значит, они предполагают, что кто-то из них будет спать со мной…