Это не я!
Шрифт:
— Дочка, Алёнушка! Перестань кричать! Гляди — даже лебеди на озере напугались…
— Не говоря уже о дядях-ветеранах боевых действий в беседке, — сдержанно и весомо произнёс я. — Там среди них просто падёж произошел, как от применения янкесами нейтронной бомбы. Слышь, ты, шуруп мелкий, если ты не перестанешь губить вокруг своим криком всё живое, я этого жирафа превращу в огромного кондора, чтобы он утащил тебя высоко-высоко в Анды и скормил там своим маленьким птенчикам! Им будет полезно…
— Ну, Игорь, нельзя же так! — сурово сказала мама, вынимая Алёнку из седла. — Она же девочка.
— А
— Замечательные там цыплятки, Алёнка! И им ты точно понравишься! — как можно убедительней проговорил я. — Вот такие там птички.
И, морща лоб в попытке вспомнить кондора из фильма "В поисках капитана Гранта", я сколдовал какое-то чудовище, пахнувшее, к моему глубочайшему удивлению, детским земляничным мылом. Но размах крыльев у него был о-го-го!
— Хоч-у-у! — тут же заверещала Алёнка и забила ножками как участница массовых беспорядков в Портленде в память о безвременно почившем мелком мошеннике Джордже Флойде, на которую навалились белые копы в жестокой попытке задушить наш символ демократии и любви к простым развлечениям. — Хочу птичку! У-у-у!
— Кто бы мог подумать иначе, — раскаиваясь в своей глупости, проговорил я, создавая на спине кондора двухместное седло. — Кузя, надевай свой пилотский шлем с очками и покатай эту террористку немного. И повыше, повыше лети! Чтобы её визга слышно не было! Всё понял? От винта!
— Игорь, ты это серьёзно? — строго спросила мама, а Светка тут же зажевала свой кулачок, вылупив на меня испуганные глаза по семь копеек.
— Конечно серьёзно, мама, — спокойно ответил я. — Алёнка полетит не одна, а с Кузьмой, под наблюдением и строгим контролем. Птица надёжна, седло и ремни я лично проверил. Даже если представить самое невероятное — она выпадет из седла и полетит вниз, то ничего страшного не произойдёт. Кузя её подстрахует и поймает на спину птицы. Если представить самое невероятное — он промахнётся, то разбиться племяшке не даст вот этот артефакт!
И я показал простую женскую брошку и тщательно приколол её на платьице Алёнки.
— Ну, лётчица, готова?
Племяшка активно, на отрыв головы, закивала.
— Тогда в путь! Всё выше, и выше, и выше стремим мы полёт наших птиц!
И я звонко хлопнул кондора по жёсткому перу на заднице. Птиц неодобрительно посмотрел на меня, потом немного присел и резко подпрыгнул в воздух. Он был необычным кондором, и искать восходящие потоки для своего взлета ему было ни к чему. Кондор неспешно ввинчивался в небо. Оттуда, тропическим ливнем поливая уходящую вниз землю, несся счастливый визг Алёнки. К счастью, он становился всё тише и тише. Надо было вообще сферу молчания поставить, слишком поздно подумал об этом я.
— Игорь, гляди! — ахнула вдруг мама.
Я пригляделся повнимательней. Кондор, расправив крылья, истребителем нарезал фигуры высшего пилотажа. Это было волнующе красиво, я сам вдруг захотел очутиться в небе.
— Мама, Светка, не волнуйтесь! Видите, Кузька обнимает Алёнку за талию? Никуда она от него не денется. Налетаются и вернутся. Только аппетит нагуляет. Кузьма, как вы там?
— Всё нормально, хозяин! Только зябко тут. И твоя племяшка хочет управлять
птицей.— Ну, так дай ей поуправлять немного…
— А как? Она же магией не владеет? — ошалел Кузьма.
Да-а, это я чего-то не то сказал. Ступил, признаю. Хотя…
— Слышь, Кузьма. Ты ей скажи, что ей можно управлять кондором. Если она очень-очень захочет этого. И сними с птицы своё внешнее управление на минуточку. Никуда он с расправленными крыльями не дернется. Сейчас кондор как планер — летит, сам себя стабилизируя в воздухе. Не бойся отозвать свой контроль. А через минуту восстановишь его. Пусть Алёнка сама попробует полетать. Впечатлений будет море!
Ага! И самые яркие у Светки с мамой. Она охнула и схватилась за сердце. Даже у меня сердце ушло в пятки. Кондор, до этого летевший с грацией стратегического бомбардировщика "Белый лебедь", вдруг неожиданно завалился в головокружительный вираж истребителем пятого поколения Су-57. Да чего там! Так и Су-57 летать пока не умеет! С неба, рёвом двигателей на форсаже, раздался крик Кузьмы: "На посадку давай, девочка! Маму пожалей"! Ага, и дядю Кузьму заодно.
— Алёнка! Хватит! Ты молодец. А теперь скажи своей птице, чтобы она садилась на землю. И сразу беги к нам, а то мама волнуется. А потом полетаешь ещё. Я тебе это как-нибудь устрою, — самым серьёзным голосом убедительно проговорил я. И племяшка послушно повела кондора на посадку. Все вокруг заторможено молчали. Я тоже пока помалкивал.
Кондор приблизился, замолотил крыльями, гася свою скорость, и тяжело заскакал по траве. С него лихо, как амазонка с боевого коня, соскочила мелкая племяшка и запрыгала к нам. Кузьма слез кряхтя, как истребитель после выматывающего воздушного боя. А Аленка, подпрыгивая, прискакала ко мне и уставилась на меня радостными голубыми глазёнками.
— Ты видел, дядя Игорь? Нет, ты видел, как я летала? — племяшка в полном восторге крутанулась вокруг себя. — Я хочу ещё летать!
— Конечно, ещё полетаешь. Само собой, — я перехватил возмущённый взгляд Светки. — Если только своя мама разрешит.
— Разрешит! — и племяшка кинула на сестру убедительный взгляд. — А на чём я буду летать?
— Э-э-э… — начал было тянуть я, но сразу же захлопнул отпавшую челюсть. За спиной у племяшки мелькнула вспышка магии, и из-за её плеча вылезла застенчивая зелёная мордочка.
Тут сиреной скорой помощи над самым ухом заорала Светка.
Я невольно шагнул в сторону. За спиной у Алёнки прятался и нервно переступал с ноги на ногу типичный русский Змей-Горыныч из сказок. Трёхглавый, как и положено. Только вот росточком как раз под племяшку — метра полтора высотой.
— И как это вот прикажешь понимать, Алёнка? — улыбаясь, начал я.
Племяшка подняла на меня честные-пречестные, сияющие внутренним светом убеждённости в своей правоте глаза.
— Это не я! — искренне сказала девочка. — Он сам ко мне прилетел! Мы теперь вместе играть будем, дядя Игорь. Можно?
Судите меня как хотите, но я лишь молча кивнул счастливому ребёнку…
The конец.
[1] Глиссад, револьтад — сложные балетные прыжки.
[2] Бонбоньерка (фр. bonbon — конфета) — вычурно красивая, яркая коробка для конфет.