Это смертное тело

Ретривер тоже заливался. Две собаки устроили концерт, и эта какофония напугала пони: они начали бегать вдоль забора взад и вперед, вскидывая головы и издавая ржание.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — закричал Робби.

Джосси отвернулся от «лендровера» и задал ему тот же вопрос. У него на это было больше причин, потому что дверь дома стояла нараспашку и было ясно, что Роб туда входил. Роб прикрикнул на Фрэнка, чтобы тот успокоился, но собака залилась лаем еще громче. Он приказал веймаранеру вернуться в машину, но Фрэнк подскочил к Джосси, словно хотел вцепиться в горло кровельщику.

— Тесс, хватит, — сказал Джосси, и его собака тотчас перестала лаять.

Роб подумал о силе и власти и о том, что потребность в силе и власти, вероятно, и стала причиной того, что случилось с Джемаймой. Потом он вспомнил о железнодорожных билетах, о гостиничной квитанции, о поездке Джосси в Лондон, о его лжи, подбежал к кровельщику и притиснул его к «лендроверу».

— Я знаю о Лондоне, ты, мерзавец, — сказал он сквозь зубы.

— Какого черта!.. — закричал Гордон Джосси.

— Она уехала от тебя не потому, что у нее появился кто-то другой, — сказал Робби. — Она хотела выйти за тебя, бог знает почему.

Он прижал Джосси к машине и схватил кровельщика за горло, прежде чем тот успел защитить себя. Другой рукой он сорвал с Джосси черные очки и швырнул их на землю, потому что давно хотел увидеть его глаза. Одновременно с Джосси слетела бейсболка, оставившая на его лбу след, словно каинова печать.

— Но ты ведь не этого хотел? — воскликнул Роб. — Тебе она была не нужна. Сначала ты ею воспользовался, прогнал, а потом поехал за ней.

Джосси оттолкнул Роба. Он тяжело дышал, но Роб обнаружил, что Джосси намного сильнее, чем кажется.

— О чем ты толкуешь? Воспользовался ею? Для чего?

— Теперь я уже понимаю, как все случилось, слышишь ты, негодяй? — Это казалось таким очевидным, что Роб удивился, как он не видел этого раньше. — Тебе нужен был этот участок. И ты решил, что я помогу тебе, потому что это часть моей территории, да и общинные права легче получить. А я бы помог. Из-за Джемаймы. Все сходится.

— Да ты чокнутый! — закричал Джосси. — Убирайся отсюда.

Роб не пошевелился, и Джосси пригрозил:

— Если не уйдешь с этого места, я…

— Что? Позовешь копов? Вряд ли. Ты был в Лондоне, Джосси, и они это уже знают.

Это остановило Джосси. Он замер, замолчал, но Робби чувствовал, как яростно работает его мозг.

Получив преимущество, Робби решил сыграть на этом.

— Ты был в Лондоне в тот самый день, когда ее убили. У них есть твои билеты на поезд. Как тебе это нравится? У них есть квитанция из гостиницы, в которой ты останавливался. Так что ты у них теперь главный подозреваемый. Как думаешь, когда они придут к тебе поговорить? Через час? Через два? Вечером? На следующий день?

Если Джосси и хотел солгать, то лицо его выдало. Выдало и тело: оно обмякло, боевой дух испарился. Он понял, что для него все кончено. Джосси нагнулся, поднял очки, обтер их о футболку, грязную от работы, в пятнах пота. Он снова надел очки, спрятал встревоженные глаза, но теперь Робу это было неважно: он увидел то, что хотел увидеть.

— Да, — сказал Робби. — Конец игры, Гордон. И не думай, что убежишь, потому что, если понадобится, я последую за тобой до ада и верну назад.

Джосси поднял бейсболку, похлопал ею о джинсы, но не надел. Снял ветровку и бросил ее комом на сиденье «лендровера», потом снова взял, таким же комом.

— Хорошо, Роб. — Голос его был спокоен, но губы стали серыми. — Хорошо, — повторил он.

— О чем это ты?

— Ты знаешь.

— Ты был там.

— Если был, то что бы я ни сказал, это уже не важно.

— Ты с самого начала солгал о Джемайме.

— Я не…

— Она не сбежала к кому-то в Лондон. Джемайма покинула тебя не из-за этого. У нее никого не было — ни в Лондоне, ни в другом месте. У нее был только ты, и только ты был ей нужен. Но она тебе была не нужна: обязательства, брак… Поэтому ты ее прогнал.

Джосси посмотрел на пони, бегающих в загоне.

— Все было не так.

— Ты отрицаешь, что был там? Копы проверят камеры слежения на станции — в Суэе, в Лондоне, — и что, ты думаешь, они не увидят тебя там в тот день, когда она умерла? Они покажут твою фотографию в гостинице. Думаешь, никто не вспомнит, что ты там ночевал?

— У меня не было причины убивать Джемайму. — Гордон облизал губы. Оглянулся через плечо в переулок, словно ждал, что кто-то придет к нему на помощь. — Зачем мне, черт возьми, желать ее смерти?

— Она приехала в Лондон и встретила там кого-то. Она сама мне это сказала. А ты повел себя как собака на сене. Ты ее не хотел, но не хотел и чтобы у нее появился кто-то другой.

— Я понятия не имел, что у нее кто-то есть. И до сих пор этого не знаю. Откуда бы я это узнал?

— Потому что ты следил за ней. Ты нашел ее, говорил с ней. Она наверняка сама тебе сказала.

— А если и так, то какое мне дело? У меня тоже есть женщина. Клянусь Богом…

— Не отрицай, что ты был там. В Лондоне.

— Я хотел поговорить с ней, Роб. Несколько месяцев я старался ее найти. Потом мне позвонили… Какой-то человек увидел открытки, которые я распространял. Он оставил сообщение о местонахождении Джемаймы. Сказал, что она работает в Ковент-Гардене. Я позвонил туда, в табачную лавку, но Джемайма не захотела со мной говорить. Несколько дней спустя она сама позвонила и согласилась со мной встретиться. Не там, где она работала, а в другом месте.

На кладбище, подумал Роб. Но то, что говорил Джосси, не имело смысла. У Джемаймы появился кто-то новый. У Джосси тоже появилась новая девушка. О чем они хотели поговорить?

Роб пошел к загону, где успокоившиеся пони снова стали щипать траву. Он стоял у забора и смотрел на них. Животные были слишком гладкие, слишком откормленные. Гордон напрасно это делал: не следует их там держать. Они должны весь год быть на подножном корму, они — часть стада. Роб открыл калитку и вошел в загон.

— Что ты делаешь? — резко спросил Джосси.

— Это моя работа.

У себя за спиной Роб услышал шаги кровельщика.

— Почему эти пони здесь? — спросил он. — Они должны быть в лесу, вместе с остальными.