Это всё квантовая физика! Непочтительное руководство по фундаментальной природе всего

Поэтому, согласно Бору, такая картинка с кет-скобками на самом деле изображает не реальный электрон, действительно вращающийся в обоих направлениях одновременно, а скорее неопределенную философскую идею, которая становится реальным электроном только при коллапсе в результате наблюдения.

Эверетт, со своей стороны, не жаловал вселенную Бора, это полуреальное, полупонятийное чудовище Франкенштейна, и считал, что кет-скобки надо воспринимать всерьез: если они говорят нам, что электрон вращается в двух направлениях сразу, кто мы такие, чтобы возражать?

Бор и Эверетт несколько лет бодались, споря друг с другом и напрямую, и через посредников. Суть споров сводилась к следующему:

эверетт: По-моему, идея вселенной, разделенной на две части, «реальную» и какую-то дурацкую «понятийную», – глупая.

бор: Вы, сдается мне, вообще не понимаете квантовую механику. Она ясно показывает, что вселенная делится на две части – реальную и понятийную.

эверетт: Нет. То, что вы называете квантовой механикой, это только ваш личный подход к теории. А я предлагаю другой, который решает проблему зомбокота не хуже вашего, только для него не нужен никакой коллапс.

бор: Гм… Нет, я уверен, что вы заблуждаетесь. Квантовая механика учит нас, что вселенная делится на две части – реальную и понятийную.

эверетт: Да нет же. Вы ведете себя так, будто ваша картина – единственный способ смотреть на…

бор: Сынок, квантовая механика – ЭТО Я. А теперь бегите, пока я не пыхнул разочарованно трубкой и не покачал неодобрительно головой.

эверетт: Ладно-ладно, можете не провожать.

К сожалению, Бор и его копенгагенский кружок так и не сумели вникнуть в теорию Эверетта в достаточной степени, чтобы высказать конструктивную критику. Разумеется, это не значит, что Бор был однозначно неправ, но такое поведение для человека, который трудится на благо науки, пытаясь понять, как устроен мир, досадно.

Причем последователи Бора были не какие-то там обычные зануды – его идеи они отстаивали (а как следствие – идеям Эверетта сопротивлялись) с почти религиозным рвением. Один ученик Бора обозвал картину мира по Эверетту «ересью», и неслучайно даже сегодня теорию Бора называют «ортодоксальной» интерпретацией квантовой механики. Насколько мне известно, за несогласие с идеями Бора никого не сожгли, но, вероятно, только потому, что большинство физиков не очень рукастые и не умеют разжигать костры.

Когда Бор решительно отверг бесколлапсовую теорию Эверетта, это поставило Уилера в трудное положение. Ему пришлось выбирать между своим учеником и своим учителем (и столкнуться с коллективным качанием головами и цоканьем языками приспешников Бора), и бедняга быстро принялся отрицать, что когда-либо осмеливался усомниться в консенсусе, и даже отправил одному коллеге Бора записку, которая выглядит как послание заложника, написанное под принуждением:

Я никоим образом не ставлю под вопрос непротиворечивость и корректность существующего квантово-механического формализма… Напротив, я всей душой поддерживаю и намерен поддерживать в будущем принятый сегодня неизбежный подход к проблеме измерения. Несомненно, у Эверетта возникали в прошлом некоторые сомнения по этому поводу, однако у меня их никогда не было.

Стоит остановиться и подумать, что это письмо, написанное одним из ведущих физиков того времени, говорит нам о том, как в научных кругах подчас встречают новые идеи.

Не знаю как вас, а меня нервирует, когда люди, профессия которых состоит в задавании вопросов, говорят, что «никоим образом не ставят под вопрос непротиворечивость и корректность» какой-либо теории, а тем более когда применяют к ней эпитет «неизбежный».

«Неизбежными», казалось бы, называют совсем другие вещи – кару Господню, налоги, студенческие долги. А применять этот эпитет к научной теории – ужасно… ненаучно.

Однако именно так бывает, когда приматы объединяются в кланы, причем эти приматы – штатные профессора.

В результате всей этой свистопляски Эверетт навсегда оставил физику. Квантовая механика лишилась одного из величайших новаторов и самых бесстрашных еретиков. Впрочем, сын Эверетта стал вокалистом группы Eels, поэтому не забывайте: в каждом ответвлении мультивселенной найдется что-то хорошее.

И хотя Эверетт ушел из академической науки, его мультивселенная осталась с нами. Она не была особенно популярной, и никто не признался бы в приличной компании, что верит в нее, однако она сохранилась – и несколько десятилетий спустя новое поколение физиков открыло ее заново и приняло с радостью, поскольку хотело навести наконец порядок и избавиться от идеи коллапса со всеми сопутствующими неприятными вопросами. Как сказал когда-то наш старый друг Макс Планк, науку двигают вперед похороны.

И сегодня, когда все больше физиков начинают относиться к гипотезе Эверетта о необъятной мультивселенной всерьез, пора, мне кажется, задать важный вопрос.

Что, если она верна?

В предыдущей главе мы видели, как простой переход от коллапса, вызываемого наблюдателем, к коллапсу, происходящему «просто так», приводит к неожиданным последствиям для наших представлений о природе человека, причем в число этих вероятных последствий входит как невозможность существования души и свободы воли, так и дискредитация правовых основ, на которых зиждется наше общество.

Поэтому вы вряд ли удивитесь, если я скажу вам, что нельзя избавиться от коллапса – единственного, что стоит между нами и потенциально бесконечной мультивселенной, – не открыв самый настоящий ящик Пандоры, содержимое которого перевернет с ног на голову все, что вы знаете о смертности, инопланетной жизни и личной идентичности.

Давайте же заглянем в этот ящик.

Глава 7

Краткие истории времен

Вероятно, вы никогда не слышали о Леопольде Лойке. В этом-то и беда.

Лео Лойка был шофером. Однажды в июне 1914 года, свернув не на ту улицу в Сараево, он ненадолго остановил машину у одного здания. А оттуда выскочил террорист и застрелил пассажира, которого вез Лео. К несчастью для всех жителей Европы, пассажиром Лео был Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского престола. Два дня спустя Австро-Венгрия и Германия заявили, что Сербия должна провести расследование этого политического убийства, поскольку есть все основания полагать, что за ним стоят сербы. Сербия сказала нет (по-сербски).

Не прошло и месяца, как Австро-Венгрия отозвала из Сербии своего посла, а русские, поняв, что им представился шанс отхватить кусочек сладких Балкан, мобилизовали армию. К сентябрю Европу уже охватил пожар Первой мировой войны, второй по кровопролитности войны ХХ столетия. Прошло двадцать лет, и последствия Первой мировой привели ко Второй мировой войне – первой по кровопролитности в ХХ столетии. Последствия той войны подарили нам холодную войну, она – Усаму бен Ладена, он – теракты 11 сентября, а они – современные меры безопасности в аэропортах.