Этот мир не выдержит меня. Том 3

Меня одолевало нехорошее предчувствие, что с Королём мне пока не совладать.

— А может быть, я просто сдеру с тебя кожу, узнаю, где ты спрятал Вилли, а потом выжгу дотла твоё логово?

Синие прожилки под ногами Короля стали ярче. Они начали двигаться, сливаясь в почти неразличимый глазом хоровод.

— Попробуй, — равнодушно ответил я. — Но это станет большой ошибкой.

Несмотря на показное равнодушие, внутри всё сжалось от напряжения. Как действовать? Вариант только один — нужно расколошматить чёртову статую магией. Я не знал, как она сработает на зерне ликвера, да и предчувствие буквально вопило, что это не закончится ничем хорошим, однако выбора не было.

Слова заклинания уже начали формироваться в сознании, когда Король вдруг отступил на шаг — ему под ногу откуда-то сзади «прибежала» очередная синяя прожилка.

Он замер, словно прислушиваясь к чему-то, а затем быстро произнёс:

— Тебе повезло! Кто-то организовал скотину в стадо, и это стадо смогло дать отпор моим людям… Судьба подарила тебе ещё немного времени, но мы продолжим разговор, когда я вернусь!

Король отступил ещё на пару шагов. Синие прожилки следовали за ним по пятам.

— И не пытайся уйти, — добавил он. — Не хочу пропустить тот момент, когда мрак разорвёт тебя на части!

Король щёлкнул пальцами. Узкие канавки, наполненные голубым свечением, «прорезали» стены, пол и потолок. Темнота утратила насыщенность, явив того, кто всё это время скрывался в ней.

Сердце застучало в два раза быстрее, разгоняя кровь по венам.

Я увидел зверя, будто бы сотканного из дрожащих чёрных нитей. Я увидел огромного кота, застывшего в пяти метрах от меня — могучего, грациозного и готового к прыжку.

Я увидел коттара.

Глава 13

Все сбивчивые и абсолютно недостоверные сведения, которые мне доводилось слышать об этих существах, неожиданно сложились воедино. Никогда раньше я не видел коттаров во плоти, но точно знал, что передо мной один из них.

Холодные жёлтые глаза смотрели не по-звериному осмысленно.

Во взгляде коттара читалась ненависть — в первую очередь к тем, кто держал его здесь, однако и нас не ждало ничего хорошего. Зверь не мог расправиться со своими мучителями, зато был готов разорвать любого человека, до которого сможет дотянуться.

Клоп сжался в комок и осторожно придвинулся ближе ко мне. Пацанёнок дрожал от страха, но не издавал ни звука.

После ухода подземного самодержца синий свет сошёл на нет, однако я всё равно отчётливо видел коттара. Он был похож и на Зверя, «обитавшего» где-то внутри меня самого, и на статую, которую Король укатил вместе с постаментом.

Огромный — больше гиппопотама — манул. Только абсолютно чёрный, а не синий. Его длинная густая шерсть то струилась вдоль мощного тела, то окружала коттара тёмным «грозовым» облако. Удивительное зрелище.

Вот кого имел в виду Мизинец, когда предупреждал об опасности, которую таил некий «оживший мрак». Хорошее прозвище для подобного существа… Жаль только, что избежать встречи с ним мне так и не удалось.

Стоило Королю скрыться за тяжёлой, каменной дверью, как в помещение скользнули Чистые.

Несмотря на то что моё внимание было приковано к зверю, я всё равно фиксировал их действия краем сознания. Пусть главная угроза шла от коттара, но эти ребята тоже могли доставить немало проблем.

Их было трое, и они застыли примерно на том же месте, где сидел Король. Правда, в отличие от него, Чистые не умели управлять синими прожилками, поскольку один из них держал в руках зажжённый фонарь.

Зверь весьма нервно отреагировал на появление троицы. Он напрягся и выпустил когти — абсолютно чёрные и будто бы сочившиеся тьмой. Они вспороли камень как бумагу. На полу появились глубокие борозды.

Страшно представить, что произошло бы с человеческой плотью.

— Ты убил одного из нас, отродье зла — негромко произнёс Чистый, который держал фонарь.

Я не стал отвечать. Во-первых, ответ не требовался, поскольку это был не вопрос, а констатация факта. Во-вторых, пусть я далеко не ангел, но не этим тварям называть меня отродьем зла.

Хоть Чистый и старался говорить тише, его голос всё равно взбесил коттара. Зверь рванул к источнику звука, однако замер, не добежав до цели всего несколько метров. Его остановила тонкая чернёная цепь, сковывавшая обе задние лапы.

Я предполагал, что коттар не нападает на своих хозяев из страха, а на нас из-за серого света, который лился с потолка. Однако всё оказалось куда проще. Дело было в банальной цепи — только она защищала всех присутствующих от расправы.

Рывок коттара не стал для Чистых большим сюрпризом — похоже, такое случалось далеко не в первый раз. Облачённые в белые балахоны фигуры качнулись назад, оказавшись на десять метров дальше, чем были. Я не переставал удивляться тому, как стремительно могли двигаться эти старички.

— Ты убил его оружием раскаявшегося, — как ни в чём не бывало произнёс один из них, вытащив из-за спины мой клевец. — И сам умрёшь от него!

Я снова промолчал. К чему реагировать на пустые угрозы? Забавно, но пока между нами находился коттар, мне нечего было опасаться.

— Как ты сумел погубить справедливейшего из героев? Отвечай, нечистая тварь!

Я усмехнулся. Неподвижные бледные лица Чистых скривились от недовольства. Моё поведение раздражало этих напыщенных и привыкших к беспрекословному подчинению индюков.

— Величайший воин не мог пасть от руки столь недостойного существа!

— Возможно, ваш дружок был не так велик, как вы думаете? — спросил я. — Возможно, он не был готов к настоящему бою? Возможно, он стоял на коленях, пытаясь вымолить ещё хотя бы несколько мгновений для своей никчёмной жизни? Жаль, что ответы на эти вопросы знаю только я, а у меня нет ни малейшего желания продолжать с вами этот бессмысленный разговор.

Державший фонарь Чистый хотел было рвануть ко мне, но его остановил скрежет когтей. Коттар надёжно охранял меня ото всех посягательств.

— Примерзая гниль, скоро ты не сможешь вести свои дерзкие речи! Ты человек, но якшаешься с отвратительным кровососом! За это тебя постигнет справедливая кара!

Клоп запыхтел. Его обидели слова Чистого. Бедный пацан — не жизнь, а сплошная дискриминация.

— Справедливая кара? — хмыкнул я. — Или обычная месть?

Чистые поморщились.

— Нам неведомы низменные людские чувства! — чуть ли не хором ответили они.