Этот мир не выдержит меня. Том 4

Слова девушки стали своеобразным триггером.

Нестерпимое желание получить «хвою» окончательно победило рассудок «Безымянного». Он бросился вперёд, вытаращив глаза, однако забег продлился недолго и завершился полным фиаско.

Я едва заметно кивнул, и уже в следующее мгновение из горла «Безымянного» ударил фонтан крови. Дру-уг, в отличие от меня, никаких проблем с тем, чтобы прикончить бывшего «пальца», не испытывал.

Труп «Безымянного» повалился на песок — прямо между высохшими тушами «лисиц». Если бы среди нас оказалась какая-нибудь тонко чувствующая натура, то она наверняка оценила бы выверт судьбы. Убийца ненадолго пережил своих жертв, враги соединились в смерти, и всё такое…

Однако среди присутствующих чувствительных натур не нашлось, и никто символизмом момента не проникся.

Морфан застыл невидимой статуей, Лэйла взмахнула молотом, явно сожалея, что не ей выпала честь завершить жизненный путь «Безымянного», а Большой даже не увидел произошедшего. Впрочем, это не помешало его улыбке стать чуть шире.

«Мизинец» же лишь мельком посмотрел на внезапно почившего товарища. В остальном отряд, как говорится, не заметил потери бойца. Ни скорби, ни обещаний страшно отомстить — ничего. Эпитафией «Безымянному» стал только этот мимолётный взгляд.

— Я готов отдать «хвою» тебе, — спокойно произнёс я, посмотрев на «Мизинца».

Тот дёрнулся, но не решился шагнуть вперёд. Случившееся явно научило бывшего «пальца» осторожности. И это означало, что я не ошибся с выбором.

— «Хвоя» будет твоей, — я слегка подбросил зелёный комочек в ладони. — Но благотворительность не мой конёк.

— Что тебе нужно? — хрипло спросил «Мизинец». Он сразу всё понял.

— Ответы.

— Спрашивай…

— Нет, — я сделал шаг вперёд. — Сперва ты примешь дозу…

Разговаривать с тем, кто не знает ничего, кроме всепоглощающей жажды, занятие совершенно бессмысленное. Однако «хвоя», если я правильно понял слова Большого, должна была снова сделать «Мизинца» настоящим «пальцем», вернув тому доступ к общей «базе знаний».

Это, разумеется, влекло за собой определённые риски, но кто не рискует, тот сидит дома в тепле и уюте. Мне же явно выпала другая судьба…

Глаза «Мизинца» расширились и заблестели от предвкушения. Он вряд ли знал, что такое «доза», однако это не помешало ему понять, о чём идёт речь.

Бывший «палец» посеменил ко мне на негнущихся ногах. Дру-уг следовал за ним невидимой тенью.

Три метра, два, один… «Мизинец», будто бы не веря своему счастью, протянул руку, но забрать заветную «хвою» не смог. В последний момент я аккуратно — так, чтобы не повредить комочек — прикрыл ладонь.

— Ты обещал! — дрожащим голосом произнёс «Мизинец».

— И сдержу обещание, — я перехватил его руку. — Но мне нужны гарантии.

— Какие ещё гарантии?? — «Мизинец» чуть не плакал от обиды.

— Что ты не передумаешь отвечать, когда получишь «хвою».

— Не передумаю! Честно!

«Мизинец» говорил горячо, почти страстно и очень убедительно, но я знал, что словам зависимого верить нельзя.

— Этого недостаточно, — я покачал головой.

— Ы-ы-ы-ы! — «Мизинец» завыл и начал дёргаться. Близость к столь желанной «хвое» превращала его в животное. — Что мне сделать??? Что??? Скажи!!!

Зрелище отвратительное, но так всегда бывает, когда приходится работать с человеческими слабостями.

— Заставь его поклясться растущими волосами Первородного отца Самума, — вдруг прохрипел Большой. Он так и лежал на боку, поджав ноги, но теперь его глаза были открыты.

Первородный отец Самум? Такого имени я не слышал, а вот «титул»… «Титул» был мне знаком.

О Первородных упоминал мой «сапфироглазый» друг. Во время нашей первой и единственной встречи он мимоходом сообщил, что их язык давно мёртв. Я тогда пришёл к закономерному выводу, что судьба его носителей, видимо, сложилась не самым лучшим образом…

И чуть позже получил подтверждение этой теории.

На мгновение в памяти всплыли недавние события. Тысячи горящих золотом глаз, молочная хмарь, красные полосы, рвущие белый «кисель» в лоскуты… И гигантское искрящееся дерево, падающее на всё это великолепие.

Тот бой вытянул из меня все силы. Я почти лишился сознания, но всё-таки слышал грохочущие вопли населявших туман айнуров.

«Истинный! Он поглотит нас! Так же, как поглотил Первородных отцов!», — вот что они верещали, перед тем как лишились своей «королевы».

Тогда меня это не заинтересовало. Не в том я был состоянии, чтобы анализировать крики убегающего врага — разум почти отключился, а остатки сил уходили на то, чтобы не провалиться раньше времени в темноту.

Однако теперь слова айнуров заиграли новыми красками. Особенно после того, как я познакомился с мыслями Фруас Суара о некой истинной магии.

И хотя сейчас было не лучшее время, чтобы рассуждать о столь «высоких» материях, но кое-какой вывод сделать всё-таки можно. Раз волосы непонятного Самума всё ещё растут, то некий «истинный», который по мнению айнуров поглотил Первородных отцов, явно выполнил свою «работу» не до конца.

— Ты всё слышал, — я чуть сильнее сжал руку «Мизинца».

Тот повернул голову, бросив на Большого полный ненависти взгляд, однако коротышка не обратил на это никакого внимания.

— Клянусь… — «Мизинец» прохрипел всего одно слово и замолчал.

— Нет, дружок, — я улыбнулся. — Давай-ка поконкретнее.

— Клянусь растущими волосами Первородного отца Самума, — «Мизинец» скривился, — что отвечу на твои вопросы после того, как получу «хвою»…

Он помолчал мгновение, а затем выкрикнул:

— Если ответы не навредят мне, нам и Отцу!

Бывшего «пальца» скрутил приступ кашля, и он рухнул на колени. Я смотрел на сотрясающееся спазмами субтильное тельце, а сам быстро прикидывал дальнейшие варианты. Стоит ли давить сильнее, или лучше остановиться на достигнутом?

— Клятва дана, — прохрипел коротышка со своего места. — Ничего другого ты не добьёшься…

— Он сможет её нарушить? — спросил я.

— Сможет, — тут же ответил коротышка. — Но вряд ли посмеет.

Что же, не на этот ответ я надеялся. Однако даже такие хлипкие гарантии лучше, чем совсем никаких.