Этот мужчина

В приступе хохота мы проносимся мимо вышибал «Барокко». Мы нисколечко не пьяны, но веселье сегодня просто зашкаливает.

— Что будешь пить? — спрашивает Кейт, когда у бара к нам подходит официант.

— Вино, — отвечаю я, улыбаясь про себя. Это легко.

Кейт подают напитки, и мы пробираемся сквозь пятничную толпу, чтобы отыскать последний свободный столик в конце бара. Я осторожно усаживаюсь на барный стул, крепко держась за подол платья. Вот уж действительно платье-табу.

— Итак, рассказывай. Что там с Сэмом? — спрашиваю я без обиняков. Я вижу, здесь есть нечто большее, чем секс. Думаю, они оба встретили свою пару. Сэма я не знаю, но очень хорошо знаю Кейт, и, если она посвящает столько времени мужчине, он должен быть довольно особенным. Все, что я знаю о Сэме, это то, что у него дерзкая ухмылка и он любит бегать полуголым. После моего брата она не проводила так много времени ни с одним мужчиной. Я улыбаюсь, вспоминая о его скором приезде. Не могу дождаться встречи с ним, но сегодня я не буду говорить о Дэне — не с Кейт.

Она пожимает плечами.

— Мы веселимся.

— Ну же! — восклицаю я. — О Джесси я рассказала тебе кучу всего. Дай мне хоть что-нибудь!

Она отпивает вина и небрежно ставит бокал обратно на стол.

— Ава, он не из тех мужчин, с которыми можно остепениться. Я буду развлекаться, пока это длится, но привязываться не собираюсь.

Досадую про себя, когда Кейт напоминает мне слова Сары о том, о каких мужчинах можно мечтать.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю, пытаясь взять верх над витающими в голове мыслями.

— Просто знаю, — говорит она с полуулыбкой.

Если честно, я немного разочарована. Она живая, удивительно спокойная и совершенно раскованная — таким же кажется Сэм. И, судя по тому, что я видела — это довольно много. В чем тогда проблема?

— Он мне нравится, — признаю я. Может он и эксгибиционист и неимоверно надоедлив, но именно этим он и покоряет.

— А мне нравится Джесси.

Я смеюсь. Да, он ей нравится. Он купил ей фургон. Но потом ужасаюсь.

— Он ведь тебе просто нравится, правда? — О боже, никогда бы не подумала, что Кейт может им увлечься. Но к нему все тянутся. Мне и так хватает восхищенных им женщин, глумящихся надо мной, но я никогда, ни на секунду, не думала, что Кейт может смотреть на него в таком ключе.

— Нет! — Она обиженно глядит на меня. — Мне нравится то, как сильно он любит тебя.

— Что? Он не любит меня, Кейт. Он любит меня трахать. — Делаю большой глоток вина, чтобы заглушить впечатление, произведенное на меня словами Кейт. Или это впечатление моего альтернативного утверждения? Любит меня или хочет контролировать?

— Ава, ты опять становишься мастером отрицания.

— Как думаешь, сколько ему лет? — спрашиваю я.

Кейт пожимает плечами.

— Лет тридцать пять. Пойду быстренько перекурю. — Она соскальзывает со стула и достает из сумки сигареты. — Подожди здесь, не хочется потерять столик.

Она направляется в комнату для курения, оставляя меня размышлять над моей дьявольской ситуацией. Я влюблена в этого уничтожающего, неразумного, помешанного на контроле маньяка. Я знала, что должна была держаться от него подальше. И не могу не думать о том, с какой легкостью могла бы дать отпор, отвергнуть и уйти от любого другого мужчины. Но Джесси — совсем другая история. Я зависима от него, и не уверена, что это нормально.

— Ава?

Меня отвлекает от моих кратких размышлений очень знакомый голос. А еще этот голос очень неприятный. Поворачиваюсь на упругой, обтянутой шелком попке.

— Мэтт, привет. — Мой голос звучит гораздо радостнее, чем есть на самом деле.

— Черт, Ава. Выглядишь потрясно. — Он водит похотливым взглядом вверх и вниз по моему телу, вынуждая чувствовать себя очень неловко и чересчур заметной. Как он заставлял меня покрываться мурашками? Я любила его четыре года. Но любила ли? То, что я чувствовала к Мэтту, кажется, поблекло по сравнению с тем, что я чувствую к некоему Мистеру Надзирателю, возраст которого я до сих пор не знаю.

— Спасибо, как дела? — вежливо спрашиваю я, глядя на его рубашку и черные джинсы. Ненавижу эти джинсы, а рубашка выглядит дешевой и отвратительной.

— Очень хорошо, спасибо. Чем занималась?

Трахалась. Много и потрясно!

— Особо ничем. Куча работы, подыскиваю жилье. — Конечно, я лгу. Я даже не обращалась в агентство.

Мэтт не замечает, как я накручиваю волосы на палец. Он никогда не замечал моей привычки теребить волосы — может, это знак?

— На работе все хорошо? — Он ставит локти на стол, слишком внедряясь в мое личное пространство. Я выпрямлю спину, отшатываясь от него, и молю о скорейшем возвращении Кейт. Он быстро отвалит, если Кейт появится.

— Да, все супер, спасибо, — отвечаю я, раздумывая, не задать ли ему тот же вопрос. После того, как он позвонил и рассказал о сокращении штатов на работе, думаю, что должна, но не хочу слишком увлекаться разговором.

Он лучезарно улыбается — фальшивой улыбкой.

— Великолепно. Слушай, хотел еще раз извиниться. Я был сам не свой. И не стал бы тебя винить, если бы ты сказала мне отвалить.

Отвали!

— Мэтт, все в порядке. Не беспокойся.

— Класс.

К горлу подкатывает тошнота, когда к нам подходит Джеймс и смотрит на меня с презрением, которое взаимно. Пусть рискнет! Я мило улыбаюсь, осторожно устраиваясь на стуле. Дурацкое платье, и, хотя мне было совершенно комфортно до тех пор, пока Мэтт меня не нашел, теперь, под пристальными взглядами моего бывшего и его друга, я чувствую себя чересчур обнаженной и уязвимой.

— Джеймс. — Я киваю в знак приветствия.

— Ава, — отвечает он. Холодный тон не ускользает от моего внимания. Он, должно быть, рассказал Мэтту о встрече со мной и высоким, светловолосым, агрессивным типом, так почему Мэтт такой милый?

— Могу я угостить тебя выпивкой в память о былых временах? — предлагает Мэтт.

— У меня есть, спасибо. — Поднимаю наполовину полный бокал вина. В память о былых временах? Что? Отпраздновать каким он был мудаком? Я вас умоляю!

Я не вижу Кейт, но понимаю, что она рядом. Внезапный холод, повеявший от Мэтта, очень силен. Как и от Джеймса. Они с Кейт тоже не очень-то сходились во взглядах.

— Какого хрена ты здесь забыл? — приближаясь, кричит она.

Я напрягаюсь.

— Кейт, все в порядке, — успокаиваю я свою пылкую, огненно-рыжую подругу.