Этот мужчина

Кейт согласно кивает, глядя поверх бокала.

— Да, я все. — Она соскальзывает со стула и, пошатываясь, идет ко мне. Ладно, похоже, Кейт уже перешла на территорию нетвердой походки. — О, мне нравится этот трек. Давай потанцуем! — визжит она и тянет меня к танцполу, чтобы устроить собственное маленькое шоу под песню «Moves like Jagger».

— Кейт, на танцполе никого нет! — хнычу я. В баре тоже почти никого не осталось.

— Кого это волнует? — спорит она, спотыкаясь, идет под музыку и тащит меня следом. — Уйдем после эт... Ох! — Она с грохотом падает на пол, с воплем увлекая меня за собой. — Прости! — хохочет она.

Мы лежим на полу, растянувшись на спине, хихикаем и глядим на тусклый свет бара. Мне было бы неловко... если бы я так не напилась. Как же мы должны выглядеть? Никто из нас не спешит подниматься.

— Как думаешь, вышибалы придут и помогут нам встать? — Я захлебываюсь от смеха.

Кейт утирает слезы.

— Даже не знаю. Может, позвать их? — Она тянется к моей руке в поисках опоры и принимает сидячее положение. — Вот дерьмо, — чертыхается она, и ее тон заметно меняется с озорного на серьезный.

— Что? — Заставляю себя подняться, чтобы выяснить, о каком дерьме идет речь, но обнаруживаю нависшего над нами Джесси — со скрещенными руками и крайне раздраженным выражением на красивом лице.

Дерьмо, это уж точно. Сжимаю губы, чтобы не рассмеяться и не разозлить его еще больше.

— О, нет, меня на целый месяц посадят под домашний арест, — тихо усмехаюсь я, чтобы услышала только Кейт. Она фыркает, стараясь подавить смех, и я проигрываю битву в попытке сдержаться.

Мы сидим на полу бара, хохоча, как пара пьяных гиен, а лицо Джесси с каждой секундой становится все более красным. Кейт смеется еще громче, когда рядом с Джесси встает Сэм и закатывает глаза. Почему мой мужчина не может закатить глаза, вместо того чтобы стоять с таким видом, будто собирается самовоспламениться? Я даже не настолько пьяна. Причина, по которой я оказалась в такой ситуации — всего лишь знак внимания моей хулиганистой лучшей подружке, сбившей меня с истинного пути.

К нам приближается дородный вышибала с лысой головой. Он выглядит злым. Я толкаю Кейт локтем, сигнализируя о нашем скором изгнании из бара.

— Кейт, если нас больше не пустят сюда на обед, я очень разозлюсь. Я люблю сэндвичи с беконом из «Барокко».

— Ты и так уже злишься, — фыркает она и делает еще одну попытку встать, используя меня в качестве опоры.

— Джесси, разберись со своей женщиной, — растягивая слова, произносит вышибала после того, как пожимает Джесси.

— О, не волнуйся. — Джесси бросает на меня свой самый угрожающий взгляд. — Я с ней разберусь. Спасибо за звонок, Джей.

Что?

— Вставай, хулиганка, — насмехается Сэм над Кейт, поднимая ее.

Она, хихикая, обвивает его шею руками.

— Отведи меня в постель, Сэмюэл. Можешь снова меня привязать. — Она плюхается на него, как на подушку.

Наблюдаю, как Сэм сдерживается, чтобы не рассмеяться над представлением Кейт, и не может подавить смешок, но не потому, что злится на нее. О, нет, он сдерживается из-за Джесси. Который снова уничтожает мне вечер. Я не ожидала увидеть его раньше восьми утра, и он бы никогда не узнал, что я немного перебрала. И что это за история с вышибалой, который ему звонит?

Перевожу хмельной взгляд на Мистера Неразумного, встречая его своим лучшим раздраженным выражением. У него глаза лезут из орбит. Прослеживаю за его взглядом, устремленным вниз, на платье-табу. О боже, я нарушила два приказа. Меня, наверное, действительно запрут дома. Я снова начинаю хихикать.

— Сейчас же вставай, — рычит он, сжав челюсть.

— О, расслабься, зануда! — упрекаю я его более уверенно, чем себя чувствую. Протягиваю ему руку, зная, что он не оставит меня в беде.

Он вздыхает, качая головой в знак раздражения, берет меня за руку и поднимает. Его глаза расширяются еще больше, когда он получает полный обзор платья-табу. Я снова начинаю хихикать. Видимо, теперь, после моих покатушек по грязному полу бара, придется везти его в химчистку.

Я успокаиваюсь.

— Ты на меня злишься? — Смотрю на него пьяненькими глазами, хлопая ресницами и хватаясь за лацканы его серого костюма. Неужели сегодня он вообще не был дома?

— Безумно, Ава, — угрожающе говорит он, беря меня за локоть и выводя из бара. Замечаю вышибалу, который на меня настучал, и сужаю глаза, когда меня ведут мимо. Они с Джесси ударяют по рукам, и он неодобрительно качает головой.

Ой, да иди ты!

Мы видим, как Сэм помогает Кейт сесть на переднее сиденье своего «порше», придерживая ее макушку, когда усаживает. Она все еще хихикает. От этого я снова теряю над собой контроль.

— Сэмюэл, сегодня твоя счастливая ночь! — напевает она, когда Сэм захлопывает дверцу. Пусть я и навеселе, но уверена, сегодня ночью в спальне Кейт не будет никаких телодвижений.

Джесси, крепко удерживая меня за локоть, прощается с Сэмом.

— Увидимся, цыпочка. — Сэм чмокает меня в щеку, украдкой одаривая быстрой улыбкой. Я отвечаю тем же, одновременно сосредоточившись на том, чтобы не засмеяться и не разозлить своего неразумного мужчину больше, чем необходимо.

Меня ведут к машине Джесси, сажают на переднее сиденье — мягко, но твердо, и все это в полнейшей тишине. Он выглядит очень злым, но я пьяная и мне все равно.

Он тянется через меня к ремню безопасности, и я нагло отталкиваю его.

— Я могу пристегнуться сама, — угрюмо ворчу. Встречаюсь с не-дави-на-меня взглядом, поэтому довольно мудро складываю руки на коленях, позволяя ему наклониться через меня, чтобы пристегнуть ремень. Украдкой вдыхаю его запах. — Ты так вкусно пахнешь, — спокойно сообщаю я.

Он отстраняется, лицо ничего не выражает, глаза все еще пылают недовольством. Но он не произносит ни слова. Играет в молчанку. Как по-взрослому! Он захлопывает мою дверцу и садится за руль, наобум вливаясь в поток машин и не обращая внимания на других участников дорожного движения.

— Дом Кейт вон там, — указываю я, когда он с ревом несется в другую сторону.

— И? — достается мне лаконичный односложный ответ.

О, ради всего святого!

— И... там я живу, — твердо заявляю я. Он не уничтожит мне ночь окончательно. После выпивки у нас с Кейт получаются одни из лучших дискуссий за чашечкой чая.

— Ты останешься у меня. — Он даже на меня не смотрит.

— Нет, это не входило в условия сделки, — напоминаю я ему. — У меня есть время до восьми утра, прежде чем ты снова меня отвлечешь.