Этот мужчина

Когда он смотрит на меня, уголки его губ приподнимаются, а глаза сверкают, и легкие морщинки смягчают их обычную напряженность.

— Теперь тебе не убежать, — поддразнивает он.

— Я и не хочу.

— Хорошо.

Он приоткрывает рот, притягивая мой взгляд к своим прекрасным губам.

Провожу пальцем вверх по его груди, пробираясь мимо горла, пока не упираюсь пальцем в нижнюю губу. Он открывает рот и игриво меня кусает. Я улыбаюсь, продолжая двигаться вверх и проводя рукой по его волосам.

— Мне нравится твое платье.

Он опускает глаза на мою грудь. Прослеживаю за его взглядом до скомканного материала вокруг талии.

— Спасибо.

— Немного ограничивает движения.

Он тянет за кусок материи.

— Так и есть, — соглашаюсь я.

Предвкушение убивает. Сорви с меня платье!

— Может, снимем его? — Он приподнимает бровь, уголки его рта подергиваются.

— Если хочешь, — улыбаюсь я.

— Или, может, оставим?

Он расплывается в улыбке и ведет руками вверх.

Я растекаюсь по всему туалетному столику.

Он кладет руки мне на спину.

— Но, опять же, я не понаслышке знаю, что скрывается под этим прекрасным платьем. — Он двигается вверх, хватаясь за молнию, и дышит мне в ухо. — И это намного лучше платья, — шепчет он, медленно и дразняще опуская бегунок. Я тяжело и в отчаянии дышу. — Думаю, мы от него избавимся.

Он снимает меня со столешницы и ставит на ноги, потом стягивает с меня платье и бросает его на пол. Отпинывает его в сторону, не сводя с меня глаз.

Я хмуро смотрю на него.

— Мне нравится это платье.

Мне наплевать на платье. Он мог бы сорвать его с меня и вымыть им окна, мне все равно.

— Куплю тебе новое, — пожимает он плечами и, усадив меня, вновь занимая позицию меж моих бедер. Он льнет ко мне всем телом. Взяв меня за задницу, притягивает к себе, и мы оказываемся крепко прижаты друг к другу. Он трется бедрами, глядя на меня.

Пульсация в моем естестве граничит с болью, и я серьезно рискую разлететься на части, если он будет продолжать в том же духе. Хочу сказать ему, чтобы он поторопился. Изо всех сил стараюсь держать себя в руках.

Заведя руку мне за спину, он расстегивает лифчик, стягивает бретельки с плечей и отбрасывает его назад. Я опираюсь на руки, подставляя ему грудь.

Глядя мне в глаза, он поднимает руку и кладет ладонь мне под горло.

— Я чувствую, как колотится твое сердце, — тихо говорит он. — Это я так на тебя действую.

Не собираюсь оспаривать его утверждение. Он прав, и я больше не пытаюсь с этим бороться.

Он скользит ладонью между грудей, пока не доходит до живота, и смотрит на меня — такой обжигающий и восхитительный.

— Леди, ты чертовски прекрасна, — твердо говорит он. — Думаю, я оставлю тебя при себе.

Выгибаю спину, выпячивая грудь вперед, и он улыбается, прежде чем опустить рот на сосок, глубоко его втянув и сильно посасывая. Когда он поднимает руку, сминая другую грудь, я стону, откидывая голову к зеркалу. О, боже. У этого мужчины настоящий талант. Его твердая как сталь эрекция вдавливается между моих бедер, заставляя ерзать, чтобы ослабить пульсацию. Я издаю длинный, протяжный стон. Не знаю, что с собой делать. Мне хочется впитывать удовольствие, потому что это так хорошо, но потребность обладать им берет надо мной верх, давление в паху почти разрывает. Словно читая мои мысли, он скользит рукой по внутренней стороне моего бедра, находя край трусиков. Один палец пробивает барьер, слегка касаясь верхушки клитора.

— Черт! — кричу я, хватая его за плечи и впиваясь ногтями в напряженные мышцы.

— Язык, леди, — приказывает он, потом прижимается губами к моим губам, погружая в меня два пальца.

Мои мышцы сжимаются вокруг него, когда он двигает ими взад и вперед. Я могу буквально умереть от удовольствия. Чувствую быстрое нарастание надвигающегося оргазма, и понимаю, что он разорвет меня на части. Изо всех сил держась за его плечи, я стону ему в рот, пока он продолжает меня атаковать.

О, вот оно.

— Кончай, — командует он, сильнее надавливая на клитор.

Я распадаюсь, как взорвавшаяся звезда, отпуская его губы и в полном безумии откидывая голову назад. Я кричу. Он хватает меня за голову, дергает на себя, захватывает мой рот и поглощает завершающие аккорды моих криков. Я разорвана на части. Задыхаюсь, дрожу и полностью растворяюсь в нем, не сдерживаясь и не стыдясь того, что он со мной делает. Брежу от удовольствия.

Его поцелуй смягчается, толчки замедляются, постепенно опуская меня с небес на землю, он осыпает нежными поцелуями все мое влажное, разгоряченное лицу. Слишком хорошо, просто слишком, слишком хорошо.

Чувствую, как он убирает прядь волос с моего лица, и открываю глаза, встречая томный, удовлетворенный взгляд зеленых глаз. Он легко касается моих губ. Я вздыхаю. Чувствую, что период сдерживаемого давления был потушен, вот так просто. Я расслаблена и пресыщена.

— Лучше? — спрашивает он, вынимая из меня пальцы.

— М-м, — мычу я. У меня нет сил говорить.

Он скользит пальцами по моей нижней губе, наклоняется ко мне, пристально смотрит и проводит языком по моему рту, слизывая остатки моего оргазма. Его глаза прожигают меня насквозь, пока мы молча смотрим друг на друга. Инстинктивно тянусь руками вверх, обхватывая и поглаживая его свежевыбритое лицо. Этот мужчина красив, полон энергии и страсти. И он может разбить мне сердце.

Он слегка улыбается, поворачивая лицо, чтобы поцеловать мою ладонь, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. О, господи, я в беде.

Нас обоих безжалостно вырывают из напряженного момента, когда кто-то с другой стороны дергает дверную ручку. Я охаю, и Джесси зажимает ладонью мне рот, с весельем глядя на меня. Он находит это забавным?

— Я ничего не слышу, — доносится из-за двери незнакомый голос, следом снова дребезжит ручка. Выпучиваю глаза от ужаса.

Он убирает руку и заменяет ее губами.

— Ш-ш-ш, — бормочет возле моего рта.

— О, боже, я чувствую себя дешевкой, — хнычу я, отрываясь от его губ и роняя голову ему на плечо. Как я выйду отсюда, не полыхая румянцем и не выглядя виноватой, как грех?

— Ты не дешевка. Если будешь нести такую чушь, я буду вынужден отшлепать твой восхитительный зад в каждом уголке моей ванной.

Я отрываю голову от его плеча и в замешательстве смотрю на него.

— Твоей ванной?

— Да, моей ванной, — ухмыляется он. — Хочу, чтобы они перестали пускать сюда незнакомых людей, чтобы те бродили по моему дому.