Этот мужчина

— Вот мы и на месте. После вас, Ава.

Я иду туда, куда она указывает, и попадаю в знакомые мне просторы. Размеры этого пентхауса, должно быть, почти такие же, как и в «Луссо». В данный момент, являясь пустой оболочкой, он кажется больше, но я помню, что в «Луссо» чувствовалось то же самое.

— Как видите, мы использовали дуб. Все окна и двери сделаны на заказ и изготовлены из экологически чистого дерева. Уверена, Микаэль сообщил вам в письме об этой особенности. — Бросаю на нее быстрый взгляд. Должно быть, она заметила мое озадаченное выражение лица, потому что засмеялась и покачала головой. — Он не упомянул об этом?

— Нет, — отвечаю я, надеясь, что читала внимательно.

— Вам придется его простить. Он немного выбит из колеи своим разводом.

Разводом? Вот, значит, что задержало его в Дании? Кажется слегка неуместным, что она сообщила об этой детали его личной жизни мне. В наши дни все такие открытые и откровенные. Или это я слишком закрытая?

— Поняла, — улыбаюсь я.

В течение следующих нескольких часов Ингрид проводит меня по всему зданию. Я фотографирую помещения, делая по пути заметки. В «Здании жизни» есть вся та же роскошь, что предлагает своим жителям «Луссо» — шикарный оздоровительный клуб, круглосуточный консьерж и новейшие системы безопасности. Список можно продолжать. Микаэль и его партнер безусловно знают, как обеспечить современную жизнь класса люкс. Из окон открывается невероятный вид на Холланд-парк и город.

Мы снова оказываемся в главном фойе.

— Спасибо за экскурсию, Ингрид. — Я снимаю очаровательную каску и жилет.

— Всегда пожалуйста, Ава. У вас есть все, что нужно?

— Да, буду ждать известий от Микаэля.

— Он сказал, что позвонит вам в понедельник, — говорит она, пожимая мне руку.

Мы прощаемся, и я уезжаю обратно в офис. По дороге звоню своему врачу, мне нужна новая пачка таблеток. Куда они подевались — загадка. Мне назначают прием на сегодня в четыре часа, и это большое облегчение. Не то чтобы в ближайшем будущем я планировала много заниматься сексом. За последнее время у меня его было достаточно.

***

— Добрый день, — приветствую я Тома и Викторию.

Том хмурится и смотрит на часы.

— Упс! Я опаздываю к миссис Бейнс. У нее будут котята! — Он вскакивает из-за стола, поправляет галстук в желто-синюю полоску — что выглядело бы не так уж плохо, если бы на нем не было оранжевой рубашки — и приглаживает свои белокурые локоны. — Вернусь, как только успокою эту чокнутую старую курицу, — нараспев произносит он, забирая сумку и выплывая из кабинета.

— Пока, — кричу я, садясь за свой стол. — Виктория, ты в порядке? — Она грезит наяву. — Алло? — зову я.

— А? Ох, прости. Я задумалась. Что ты сказала?

— Ты в порядке? — повторяю я.

Она лучезарно улыбается, перебрасывая через плечо длинные светлые локоны.

— Лучше и быть не может.

Ну, конечно. Интересно, не связано ли ее хорошее настроение с неким сдержанным умным мужчиной по имени Дрю? Я не видела ее с субботнего вечера, но, насколько помню — до того, как поглупеть от алкоголя, — они с Дрю вели довольно дружескую беседу. Неужели сейчас у всех так?

— И отчего же? — спрашиваю, приподняв бровь.

Она хихикает, как маленькая девочка.

— В пятницу вечером у меня свидание с Дрю.

Я так и знала — хотя до сих пор не могу в это поверить, — что легкомысленная Виктория и серьезный Дрю вместе.

— В каком-нибудь приятном местечке?

Она пожимает плечами.

— Он ничего не сказал. Только спросил, можем ли мы встретиться.

У нее звонит мобильный, и, помахав им передо мной, она извиняется. Переключаю внимание на компьютер, убирая звук своего телефона, когда он начинает трезвонить «Black and Gold». Это уже происходит на автомате: я протягиваю руку и нажимаю кнопку сбоку, даже не глядя. После того, как он трижды прозвенел, скача по столу, я полностью выключаю звук. Этот мужчина — не проходящая боль в заднице.

— Я ухожу, — говорит Виктория, вставая из-за стола. — Вернусь около четырех.

— Я тебя не увижу. В четыре у меня прием у врача.

— О? — Она оглядывается по пути к выходу.

— Я потеряла таблетки, — поясняю я.

Она морщится, показывая, что понимает. Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше из-за того, что я так беспечна. Начинаю разбирать электронные письма и отправляю несколько копий чертежей подрядчикам.

В три часа иду варить кофе. Обычно это делает Салли, но я рада оторваться от созерцания яркого экрана монитора.

— Ава? — слышу, как Салли зовет меня. Выглядываю за дверь кухни и вижу, как она машет мне офисным телефоном. — Тебе звонит какой-то мужчина. Он не назвал свое имя.

Сердце подскакивает к горлу. Я чертовски хорошо знаю, кто это.

— Он на линии?

— Да, перевести его на тебя?

— Нет! — кричу я, и бедная нервная Салли вздрагивает. — Прости. Скажи ему, что меня нет в офисе.

— Хорошо. — Она смотрит широко раскрытыми глазами и с растерянным видом нажимает кнопку на телефоне, соединяясь с Джесси. — Мне очень жаль, сэр. Ава вышла из офиса...

Она подскакивает на метр и с громким стуком роняет телефон на стол. Пытается его поднять.

— Я... я... я... простите, сэр. — Она все время заикается, и это верный признак того, что Джесси орет на нее. Меня пронзает чувство вины. — Сэр, пожалуйста... я... уверяю вас... ее нет на месте.

Смотрю, как она сходит с ума за своим столом, ошеломленно глядя на меня широко раскрытыми глазами, когда мистер Невротик атакует ее словами. Виновато улыбаюсь. Я куплю ей цветы.

Она бросает трубку и потрясенно смотрит на меня.

— Кто это был? — Она чуть не плачет.

— Салли, прости.

Я быстро забираю кофе из кухни — единственное предложение мира, которое у меня есть в данный момент, — оставляю чашку Патрика у него на столе и сразу же выхожу, пока он не успел начать разговор. Несу кофе Салли и ставлю на подставку.

— Мне очень жаль. — Надеюсь, я говорю так же виновато, как себя чувствую.

Салли издает долгий возмущенный вздох.

— Кому-то нужны обнимашки! — Она начинает хихикать.

Ошеломленно застываю на месте. Я ожидала слез и нервного срыва. Вместо этого скучная Салли только что отпустила шутку. Смотрю на хихикающую невзрачную простушку, и тоже начинаю смеяться — по полной программе — согнувшись пополам, со слезами и спазмами в животе. Это так приятно. Салли присоединяется ко мне в этой истерике, наш смех разносится по всему офису.

— Что у вас происходит? — доносится голос Патрика.

Я машу на него рукой, и он закатывает глаза, возвращаясь к компьютеру и раздраженно качая головой. Я не могу сказать ему, даже если бы была в состоянии говорить. Оставляю плачущую Салли и иду в туалет, чтобы привести себя в порядок. О, это так приятно. Я увидела Салли в совершенно ином свете. Мне нравится саркастическая Салли.

Собравшись с мыслями и стерев потекшую тушь, сообщаю Патрику, что отправляюсь на прием к врачу.

— Прости, Салли, я не могу на тебя смотреть! — прыскаю я, проходя мимо ее стола и выходя из офиса, слышу, как она снова смеется. Я успокаиваюсь и направляюсь к метро.