Этот томительный дым

до самого конца, но никогда не отступать. Порой мы думаем, что для всего этого в нас недостаточно

сил и терпения, и забываем, что стоит только захотеть, и мы способны свернуть целые горы.

И в этом наша ошибка.

Эбигейл сделала глубокий вдох и открыла первый шкаф: полотенца, постельное белье, снова полотенца, снова постельное… так, это не то место. Закрыв этот, она распахнула дверцы следующего: папки,

папки, снова папки и еще раз папки… нет, здесь лекарств тоже нет. Пройдя в другой конец комнаты и, опустившись на корточки, Эбби отодвинула ящик небольшого комода. Ей хватило всего нескольких

секунд, чтобы осознать, что за небольшие фиолетовые пакетики там лежали и, почувствовав, как по

странному стало колотиться сердце – быстро задвинула его обратно.

– Решила покопаться в моих вещах? – Услышала она, тут же выпрямившись и отскочив в сторону.

Дарен стоял перед ней, как ни в чем не бывало и с интересом смотрел ей в глаза – и это при температуре

в сорок градусов! – Нашла что-нибудь интересное?

Ей показалось, или в его голосе скользили нотки насмешливых издевок?

– Ну я… вообще-то искала лекарства, - Эбби гордо подняла голову и сложила руки на груди. – А вот что

здесь забыли вы и почему встали с постели в таком состоянии?

– Я вставал с постели и в худшем состоянии, - спокойно ответил он, подходя к большому платяному

шкафу, - для меня это вовсе не повод строить из себя жалкого и больного слабака.

– Но вы действительно больны, - констатировала она, подходя ближе.
– И вряд ли ваше теперешнее

состояние можно описать, как «лучшее».

Дарен немного помолчал, а затем повернулся и протянул ей какую-то коробку.

– Держи, – она была небольшой, однако, в её руках казалась просто необъятной. – И в следующий раз, прежде чем рыться в чужих вещах, попробуй для начала спросить разрешения.

Эбби знала, что её лицо невольно приняло виноватый вид, но все же верх над совестью взял разум:

– В следующий раз, прежде чем раздеваться догола в такую погоду, попробуйте для начала подумать, к

чему это приведет. Ведь если бы вы не повели себя столь глупо и безответственно, то я бы сейчас не

рылась в ваших вещах.

– Это я-то повел себя безответственно? – Теперь руки на груди сложил он. – А тогда что ты ответишь, если я скажу, что не выбеги ты из машины под ливень, мне не пришлось бы раздеваться догола?

– Отвечу, что, если бы вы не наорали на меня, то я бы никуда и не выбежала.

– Если бы ты не сердила меня своими детскими выходками, то я бы и не орал на тебя, - негромко

проговорил Дарен.

– Не сомневаюсь, - саркастично усмехнулась Эбби, - наверное, потому, что вы весь такой белый и

пушистый и никогда ни на кого не орете.

Она весело закатила глаза и прошла мимо, не давая ему возможности ответить. Внезапное осознание

того факта, что за всё время их знакомства, они впервые разговаривали без злости и раздражения, заставил её невольно замедлить шаг. Их короткий и бесполезный, но все же необходимый им диалог, получился ровным и спокойным. Да, каждый из них все так же упорно отстаивал свое мнение,

озвучивая собственную правоту, но разница состояла в том, что они делали это в совершенно иной

форме и с совершенно иными мыслями.

Но разве с этим мужчиной такое было возможно? Неужели она окончательно спятила, начав

принимать за действительность жестокие игры своего воображения? Ведь не мог же он в один миг

вдруг стать вполне уравновешенным, слегка веселым и даже немного милым, верно? Люди не

меняются так быстро. А такие, как Дарен Бейкер, кажется, не меняются и вовсе. Ведь правда?

Эбигейл поднялась наверх и поставила на столик коробку, надеясь, что гордость и твердолобость не

помешают Дарену подняться следом. При всей своей неопытности по части общения с мужчинами, она

все же понимала, что у них есть одно очень нехорошее качество – они хотели быть слишком сильными.

Всегда. И иногда перебарщивали с этим желанием там, где это было совершенно неуместно.

Услышав шаги за своей спиной, Эбби еле заметно улыбнулась, начиная выставлять на столик баночки и

выкладывать коробочки.

– Вы сами дали мне этот ящик Пандоры, и позволили его открыть, - начала говорить она, стараясь, чтобы тон её голоса звучал как можно суровее, - теперь вам придется выпить все эти лекарства. Я не

приму оправданий вроде «я сильный и сам справлюсь» или «я болен не настолько серьезно, что бы меня

пичкали таблетками», - спародировала она его властный голос. Ну, попыталась спародировать.

– Ладно, - его простой ответ вынудил девушку застыть. Она ослышалась или…

– Ладно? – Эбби не выдержала и повернулась к Дарену. Он сидел на диване, держа в руках какие-то

папки и опустив на них свой взгляд. – То есть, вы согласны признать, что больны? И даже не станете

возражать против лекарств?

– Я не отказывался лечиться, - сказал он, не поднимая глаз, - но это не означает, что я буду валяться в

постели потому, что моя температура слегка выше нормы.

– Слегка? – Ахнула она. – Совсем недавно вы на ногах-то не могли стоять, не то, чтобы самостоятельно

идти.

Она заметила, как он тут же замялся, а затем отвел глаза от рабочих документов и поднял голову.

– Я уже не ребенок. Я мужчина. Поэтому прекрасно понимаю, когда у меня есть силы, а когда их нет.

– Значит передо мной сидит глупый мужчина, потому что с температурой в сорок градусов, ни у кого не

будет сил даже на то, чтобы держать открытыми глаза! А вы не только сидите на диване, строя из себя

чертового героя, но еще и работаете!

– Эбигейл…

– Дайте мне файлы, - перебила она его, вытягивая свою руку вперед.