Этот томительный дым

Дарен с ужасом осознал её слова. – Каждый гребаный день они издевались над ней… без наркоза, на

живую… рассекали холодным металлом… - голос Эбби сорвался, но решимость во взгляде никуда не

исчезла. – За что ей все это? Почему она так страдает? Ведь это не прекращается, Дарен, это не

проходит…

Он ощутил, как что-то внутри неожиданно ёкнуло. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а гнев и

ненависть к этому ублюдку разрасталась в нем с каждой секундой всё сильнее. Он не понимал, какой

мразью нужно быть, чтобы причинять такие мучения маленькому невинному ребенку. Получать от

этого удовольствие и хотеть снова и снова… Дьявол, дай ему только найти этого подонка… дай

только найти…

– Ты нужна своей семье, - приложив усилие, сказал он, зная, что оставляет её вопросы без ответа. – В

баре несколько дней справятся и без тебя.

Эбби смотрела на него сквозь все еще не обсохшие слезы, и Дарен почувствовал, как мучительно её

полоснули его слова. Она ждала от него хоть какой-то поддержки. Хотя бы самой незначительной. Он

знал, что даже одного слова утешения ей было бы вполне достаточно, но, вместо того, чтобы успокоить, лишь позволил ей убедиться в его холодности и бессердечии. Он хотел бы обнять её и прижать к себе

больше всего на свете. Хотел бы отдать ей всё, что имел, лишь бы не видеть, как сильно она страдает.

Хотел бы сказать ей, что всё будет хорошо, но что-то сковывало его огромными железными цепями.

Внутри него всё разрывалось на части, но, сдерживая крик, он молчал.

Когда Эбигейл закрывала за ним дверь, Дарен сумел уловить промелькнувшую в её взгляде боль, и тут

же ощутил, как сжалось его сердце.

***

Дарен агрессивно колотил грушу, чувствуя, как с его волос и по спине стекает пот. Ему было

невыносимо думать, что эта маленькая, чудесная девочка прошла через самый настоящий ад. Ад,

который по своей мощи и силе не сравнится даже с его собственным чистилищем. Он бил все

интенсивнее и чаще, пытаясь представить на месте снаряда лицо того урода, который посмел поднять

на Адель свои грязные руки, посмел покуситься на её здоровье и психическое состояние. Да, он не знал, как выглядел тот садист, но это не мешало ему фантазировать о том, как он разбивает ему морду, а

затем начинает так же медленно мучить его тело. Ему хотелось заставить этого ублюдка испытывать

всё то, что он заставил испытать невинного, беззащитного ребенка, и эта въедливая мысль ни на минуту

не покидала его голову, со временем лишь сильнее утверждаясь в сознании.

Дарен вспомнил глаза Эбигейл. Вспомнил, как сильно она нуждалась в опоре и его плече, а он просто

закрыл на это глаза и оставил её одну.

– Дьявол!! – Он со всего размаху ударил по мешку, а затем начал колотить его с такой свирепостью и

яростью, словно сознательно выпускал наружу своего безжалостного Зверя. Только Он мог справиться

со всем этим. Только Он имел достаточно жестокости и бешенства для того, чтобы зайдя слишком

далеко, даже и не подумать остановиться. И только Он способен был питать его жизненными силами.

Они были одним целым. Поэтому, несмотря ни на что, тьма навсегда останется внутри него.

– Так и думал, что найду тебя здесь, - он узнал голос, но все так же жестоко продолжал бить грушу, теперь уже задействовав весь корпус.
– В следующий раз я буду делать ставки.

– Сомневаюсь, - только и ответил Дарен, понимая, что Он понемногу забирает его боль.

– Где ты был весь вечер?
– Спросил Пол, подходя ближе.

– Дела, - просто сказал он, краем глаза замечая, что на его друге не было его привычного делового

одеяния.
– Что, ходить на работу в костюме уже не актуально?

Дарен сделал мощный удар рукой, а затем резко развернулся на сто восемьдесят градусов и добил

снаряд ступней, при этом, лишь на малую долю секунды отведя глаза от «цели».

– Элейн попросила отвезти её в магазин, - объяснил Пол, внимательно наблюдая за «битвой», - я уже

предупредил Элис, что приеду только после обеда.

Дарен промолчал, совершая новую серию молниеносных и сокрушительных ударов и отправляя снаряд

в другой конец зала, а затем, запыхавшийся, наконец, повернулся к другу.

– Можешь совсем не приезжать. Сегодня нет срочных дел.

Пол усмехнулся и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как Дарен идет в сторону своего

первобытного «душа».

– Чем ближе Рождество, тем больше ты становишься похожим на Санта-Клауса, - пошутил Пол, но не

дал Дарену возможности позлиться на себя за это.
– Кстати, твоя сестра просила передать, что ты -

цитирую - «был бы весьма мил, если бы выкроил несколько минут времени и подошел к завтраку».

– Ваше полотенце, сэр, - сказал появившийся в подвале Генри.

Дарен принял вещь из рук дворецкого.

– Она снова что-то затеяла, и теперь будет пытаться ввязать меня в очередную глупость? – Спросил он у

Пола, но тот лишь отрицательно покачал головой и развел руками.

– Я ничего не знаю.

– И почему я тебе совсем не верю? – Сузил глаза Дарен, снимая с плеча Генри чистую одежду.

– Потому что ты с самого детства был недоверчив ко всему, что тебя окружало.

– Ваш мобильный, сэр, - дворецкий передал ему телефон, - у вас несколько пропущенных вызовов.

Дарен кивнул.

– Ты можешь идти.

– Кто звонил? – Пол практически стиснулся между ним и его смартфоном. – С работы или, может быть, что-то личное?

Он лукаво улыбнулся, и это заставило Дарена нахмуриться.

– Не твое дело.

Его друг весело пожал плечами, и Дарен не без облегчения отметил про себя, что его недавняя